Анастасия Вихарева - Миллионы парсек: Остановить явь

— Вот-вот! Когда-нибудь меня завалят судебными исками! — схватилась Анна за голову. Раньше она как-то не подумала об этом. — Ставь! Ставь свое имя! Это будет честно.

— Кстати, мы даже пошли дальше, — поделилась мать. — Отправляем с товаром немного кристалла, в котором сила на двадцать пять зарядов, чтобы любой Правитель мог убедиться, что ничьей подписи на ней нет. Очень удивляются первоживущие, которые не могут припомнить, где бы такую силу можно было достать. Оказывается, каждый охотник в той или иной мере оставлял на ней след! — рассмеялась она.

— Они ее не выкачивали, а пили, — обнародовала Анна свой секрет. — А я не трогала. Если бы я ее выпила, тоже оставила бы подпись. Но в меня бы столько и не поместилось! Я поняла, как я смогла! Вернее, Дай догадался. Во времена охотников не было демонов…

Мать взглянула на нее с удивлением.

— Помнишь, я говорила, что если демону на хранение отдать часть силы, а он отдаст свою, то между нами образуется связь?

— Помню, — кивнула мать, еще не понимая, к чему она клонит.

— Это не просто связь, а подпространственный мешок! — рассмеялась Анна. — Туда можно сколько угодно влить силы, а от мешка не пребывает и не убывает. И сила уже не ядовитая, она беззубая. А потом можно доставать понемногу, — она сказала это так спокойно, будто не готовила этот маленький секрет в подарок. — Мы с Даем провели эксперимент и пришли к выводу, что Правителей убивала не сила, а мечи. Они пили ее сразу, и меч попадал внутрь, а надо было пропустить через свой меч. В мешке она полностью очищается. После этого ее можно безбоязненно и пить, и есть, и рассматривать, как свою. Так что каждый Правитель мог бы сделать то же самое. Выпить да, не каждый, а слить и потом выпить — даже ты! Так что, — решила осторожно намекнуть она о цели своего визита, — если я уйду на ту сторону, мир не рухнет! Он все еще будет летать на аэлранах…

Мать уставилась на Анну, не мигая. С минуту таращилась, нахмурив лоб. А спустя какое-то время изумленно вскинулась, просветлев, оставаясь в таком положении еще долго. После встала, озадаченно развела руками.

— Век живу, век учусь! Это же так просто! — хохотнула она, стала серьезной, подумала о чем-то еще и снова рассмеялась. И совершенно забыв об Анне, направилась к двери, вспомнив о ней только на пороге.

— Я помню… ты никогда не умела понять, как мне тяжело… Да, — мать утвердительно покачала головой. — Да! Потому что здесь, — она постучала себя ладонью по солнечному сплетению, — здесь у тебя легко! Совершенно неприемлемый ход мыслей для Правителя! Вы с Каффой никогда не станете взрослыми, — она покачала головой, на сей раз отрицательно и осуждающе.

И вышла, оставив Анну в своих покоях одну, не закрыв за собой дверь.

— Ари! Демушка! — услышала Анна. — Мы отправляемся на Белый Дол!

Она вышла следом, но ни матери, ни ее демона в гостиной уже не было. Постояла у портала посреди гостиной, который еще не закрылся, раздумывая, что за Белый Дол, и с какой стати мать умчалась куда-то, не сказав ни слова и не дослушав ее до конца. О главном она сообщить так и не успела. И рассудила, что когда ни ее, ни Зарта не будет, она так и так узнает. Жаль, что она не поделилась с нею еще одним своим секретом о том, что горемыка Бесхор беднее церковной крысы — ей бы эта новость понравилась!

Номер на крейсере, который им выделили на ближайшие несколько месяцев, оказалась в стиле "Правитель всех империй сразу".

— Ни фига себе, каютка! — присвистнула Анна, уставившись в купол своей гостиной.

Высота не меньше трехъярусной палубы с зависшей в вышине звездой-светильником. Здесь был даже под красное дерево камин, увитый каменным плющом, и золотая корзина с поленьями. Понятно, что горели они долго и не сгорали, весело потрескивая, когда светильник становился луной, а купол загорался звездами. Анна ступила на зеленый ковер, и ступня ее утонула, будто в мягкой шелковистой траве. И стоило подумать, что в туфлях на шпильке обязательно зацепилась бы, как трава обратилась в морскую гладь, с кораллами под нею.

"Трава лучше!", вернула она назад мягкий ковер, снимая кроссовки и носки, подбегая к иллюминату в виде окна во всю стену, за которым проплывала голубая Инира, планета-столица империи Зарт.

— Нас посчитали за Правителей, — порадовался Дай, посочувствовав себе: — Да-а, к хорошему Правителю попала Зарочка, доча моя, на все готовое!

— Дома меня так не баловали… — пожалела Анна.

Она заглянула в покои с огромной кроватью с матрасом из губки макши, которая приятно массировала тело, принимая именно ту форму, в какой должен спать человек, и навевала приятный сон на заказанное время.

Губка, опять же, произрастала лишь в империи Каффа — вид неизвестный, отряд не выясненный, мудила не задал ей даже генетические параметры, как спорам, которые использовал для производства защитных браслетов. И как бы губку не пытались разводить у себя, пока это никому не удалось. Стоил такой матрас огромных денег, и приносила неведомая живность империи доходов не меньше, чем крейсеры и торговые пути. Не для простых смертных. Но своих Каффа не обижал, и поговаривали, что в его империи никогда не мучились позвоночником.

— Дома мы бегом, а здесь созерцаем, — стараясь казаться безразличным, произнес Дай, развертывая себя над ее головой.

И застонал от удовольствия, когда тоненькие лучи-иглы неизвестного излучения подлечили его настроение.

— Это что было?! — обалдел он, падая на пол, как куль с мукой.

— Радость моя, мы с тобой отстали от жизни! — поучительно покачала головой Анна, открывая еще одну дверь — и тут же захлопнула ее, молча уставившись на Дая округлившимися глазами.

— Что там? — заинтересовался демон, пролетев над полом.

И тоже замер, разглядывая приятную лагуну с голубым водопадом, белый песок и пальмы, и два шезлонга с наброшенными на спинку махровыми полотенцами.

— Это что, мы в море будем подмываться?! — испытующе глянув на нее, удивился демон и снова открыл дверь, издав протяжное "О-о-о!"

Анна заглянула внутрь, не поверив.

Теперь это была обычная… вернее, опять же в стиле "А-ля Правитель!" ванная, с унитазом "Боги и на толчке думу думают!" За окном щебетали птицы, и развевались от легкого ветерка тюлевые занавески, отражаясь в зеркалах, на полу лежал махровый коврик-полотенце, и ванна-джакузи, наполненная голубой водой, от которой поднимался пар, с рассыпанными лепестками марикуса, и журнальный столик на гнутых золотых ножках со стопкой журналов, тонкий аромат…

— Хм, под настроение… — с удивлением разглядывая преобразовавшуюся ванную, произнес Дай, умирая от жалости, что лагуну умыкнули.

— Я разберусь! — пообещала Анна, почистив зубы, умывшись и переодеваясь в розовый махровый халат, который висел на вешалке рядом с полотенцами, и мягкие тапочки в цвет халату.