Анастасия Вихарева - Миллионы парсек: Ангел и демон

Анна не стала продолжать бессмысленный спор. А может, и не ударился головой, а знал что-то такое, что она не могла себе представить — про инопланетян разное рассказывали…

Крас попробовал кофе, сплюнул, потом решился и попробовал еще раз.

— Горький. Как мюраль, — попробовал сахар и обрадовался. — У нас тоже такой есть! — он добавил в кофе еще немного сахара, размешивая ложечкой.

— Ну, а… кроме Правителей… кто-то вами управляет? — поинтересовалась она. — Я не имею в виду правительства и все такое. Кто-то, кто был бы похож на Правителей.

Он кивнул, словно бы нехотя признавая достоверный факт:

— Есть звезды, которыми управляют полукровки.

— Надеюсь, хоть они-то люди?! — возмущенно вопросила Анна.

Крас ответил не сразу. Он сверлил ее раздосадованным взглядом, сомневаясь, что ему поверили. Отрицательно качнул поникшей головой.

— Полукровки — Правители лишь наполовину, — с сожалением тяжело вздохнул он. — Это их дети. От нас. Не знаю, они почему-то сильно их ненавидят, — он почесал лоб, задумавшись. — Радуюсь, что не попал к полукровкам, а мог бы… прилети я на пять тысяч раньше…

— Это почему же? — Анна снова начинала чувствовать раздражение.

— С ними нельзя договориться, — с неприязнью объяснил Крас, взмахнув для убедительности руками. — Пожалуй, у них даже хуже, чем у вас.

— Противоположного мнения о Правителях?! — осведомилась Анна с ехидцей, оживившись.

— Да нет, — терпеливо отозвался Крас. — Ну… — он снова задумался. — Они селятся на планетах, на которых жизнь создали до них. После войны Правителей осталось много бесхозных звезд, а многие до сих пор воюют — это у них в порядке вещей, им без звезд никак. Не все Правители одинаковы, они и друг друга… тоже… бывает, ненавидят. А когда планета умирает, полукровки уходят. Они не умеют дать жизнь или провести инициацию. Нас, людей, разборки Правителей мало касаются, а полукровки нацеливаются, в первую очередь, на нас. Воруют воду, уводят в плен, отнимают имущество. А у нас даже армии нет, только как правоохранительные органы. Как ваша полиция или милиция… Правда, я так и не разобрался, чем они отличаются друг от друга.

— Да ничем! Полиция — это там, за границей, им много платят, а у нас милиция — живет на то, что бандиты подадут.

Теперь брови Краса изумленно поползли вверх.

— А зачем же вы их узаконили?! — спросил он, недоумевая.

— Для порядка! — отрезала Анна, совсем запутавшись.

Получалось, война была, но как бы ее не было. Наивность гуманоида была сродни наивности простодушных американцев, над которыми часто посмеивались. Те тоже гордились страной, своими порядками, считая себя нацией, но, оказавшись здесь, где жизнь была каждого, и каждый выживал, как умел, часто оказывались неспособными понять "русскую прожженную медвежью душу", где каждый "сам себе на уме".

— А как это, нет армии?! Как же они тогда воюют?

Крас смерил ее снисходительным взглядом.

— Правитель — второй после Создателя. Никто не сможет убить его, кроме другого Правителя. Ну, еще демоны, или те же полукровки… Стоит лишь одному из них пошевелить пальцем, от армии не останется мокрого места. Так зачем же ее создавать?! Сами они и воюют. Так что, — закончил он, усмехнувшись и уверенно тряхнув головой, — вы зря рассчитываете поставить на колени вселенную. Мы — не встанем! Мы жаловаться побежим!

— Если кто-то узнает, что ты с другой планеты, тебя закроют в такой лаборатории, откуда ни один гуманоид живым не ушел, — заявила Анна не без гордости. — И твой Правитель не поможет! Не успеете пожаловаться, поставим! — подразнила она его.

— Я читал, — поморщился Крас. — Возможно, именно поэтому вас и держат подальше. Кому захочется, чтобы его выжигали только лишь потому, что он отличается от мудриков? Правители создают нас по необходимости, а не для того, чтобы мы устанавливали мировое господство.

— Как рабов?! — с пренебрежением бросила Анна. — Как можно любить того, кто тобой приторговывает?

— Ну почему же сразу рабов?! — обиделся Крас. — Аморфы — посланники Карсада, сгустки энергии, наполненные субстратом материи. Огневики — жители раскаленных гигантов, достают нам воду. Диноторки разводят динозавров и пригоняют на место забоя. Бажби — жители морей и океанских глубин. Есть эльфы. Я, скорее всего, отношусь к этому виду, пашем на природе. Мудрики, к которым отнесут тебя — производственники. Макали — всегда приходят первыми, наша десантура. Гномы — разрабатывают недра. Орки — скотоводы. Гоблины — строители, могут взглядом поднять десять тонн, или разломить скалу. И дырки взглядом сверлят… Первопроходцы, они умеют выживать в таких условиях, в которых не выживет ни один человек. Оборотни… Ты бы у оборотня спросила, как они внедряют новый ген и где его берут — он бы замочил тебя авторитетом, не сходя с места!

— Спят с животными?! — изумленно приподняла Анна бровь.

— Спят с женой, а на работе работают! — назидательно сказал Крас, не увидев в этом ничего дурного. — Внедряют новые виды, переводят на другой уровень, расширяют кормовую базу, или наоборот, учат бояться. В животном мире оборотень — Господь Бог! Конечно, в чистом виде мало кто остался… Если ваши взгляды не изменяться вы до конца дней останетесь в одиночестве. Ни одна раса не поймет, если ей начнут приказывать, как думать и что делать. В сущности, такие планеты, как ваша, наверное, есть в каждой империи, — задумчиво проговорил он. — У нас нет тюрем, но есть планеты, на которых преступники доживают свой век. Не размножаясь. Их стерилизуют, лишая долголетия. Поэтому преступления, связанные с насилием, для нас большая редкость. Если бы не полукровки, их не было бы вообще.

— Я пока не убила ни одного гуманоида! Ты будешь первым, — с обидой произнесла Анна. — И чем отличаются Правители от преступников, если вырезают у человека детородные органы?!

— Правители ничего не вырезают, — раздраженно бросил Крас. — Им достаточно воззвать к силе и запретить ей воспроизводить себя. Фактически, это означает полную стерилизацию и скорую смерть.

— И что это за преступления, за которые можно оставить человека без потомства?!

— Насилие над личностью, — Крас нахмурился, прислушиваясь к себе. — Пожалуй, всю вашу планету можно стерилизовать. Весь мир, словно сошел с ума… Будто над вами поставлено существо иного мира… Честное слово, я даже боюсь слушать, — он встряхнулся, потирая виски.

— Ты телепат?! — Анна изумленно взглянула на пришельца, подавившись котлетой.

— Скорее, эмпат. Представь, что ты вдруг начала слышать, как один придумывает в уме картины, второй изобретает, третий думает о работе… И твои мысли… слышат… Ужас! Телепатия — тяжелое бремя. Нет, за мысли у нас не наказывают, — он с интересом взглянул на нее. — Я пришел к выводу, что вы тоже эмпаты, именно поэтому у вас так много преступлений.