Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

— Оливия… может, хватит этих игр? Я чувствую тебя… Слышу твоё дыхание. Стук сердца. Оно трепещет, как мотылёк, запутавшийся в паутину. — Произнёс незнакомец бархатным голосом, нежно ласкающим слух, заставляющим безоглядно подчиниться, с лёгкой хрипотцой, которая добавляла этому «дьявольскому» голосу ещё больше притягательности. В то же время гость пристально вглядывался в густую тьму между стеллажей, пытаясь разглядеть прятавшуюся за ними девушку, которая отчаянно пыталась утихомирить свой бешено бьющийся пульс. Ливия была не из пугливых, но найти у себя в доме, в час, не предназначенный для приёмов, визитёра, было не из приятных. Она могла с лёгкостью проучить наглеца, но вот только что-то внутри её существа завопило во весь голос и приказало спрятаться, лишь только она увидела его. И вот итог: теперь Оливия стоит тут, трепеща, как лист на ветру, а этот умник развалился на её любимом кресле, нагло закинув ноги в грязных ботинках на прекрасный стол 19 века из морёного дуба, и ещё пытается ее запугивать. Девушка приникла к щёлке между книгами, старясь не шуметь, и пыталась рассмотреть визитёра, чувствуя при этом, как в ней начинает подниматься раздражение, смешиваясь со страхом и превращаясь в гремучую смесь, толкающую на необдуманные поступки.

Он сидел в кресле у окна, куда не доходил скудный свет от настольной лампы, а его чёрное одеяние хорошо маскировало фигуру. Густой полумрак надёжно скрывал таинственного незнакомца от любопытных глаз девушки. Правда, то, что он довольно широкоплеч, она всё же смогла определить. Да и высок, по-видимому. Черты лица было не рассмотреть, что вызывало буйство фантазии и вопрос: «Отчего он прячет лицо?»

— Ливия! Это начинает мне надоедать! Ты рассматриваешь меня битых 10 минут, а вот от моих глаз прячешься! Иди ко мне!

Девушка отметила, что и он начал раздражаться. Терпением не отличался, как и большинство мужчин, которым подавай всё и сразу. «Влез ко мне в дом, запугивает, заставил прятаться, пачкает мой стол, да ещё и командует! Это никуда не годиться. Он мне надоел!» Оливия ухмыльнулась, ощущая, как страх разжал свои стальные объятия, на смену ему пришла уверенность в себе и своих силах, как и желание наказать. Слегка вытянув из-за стеллажа руку, она направила ладонь в сторону нахала и тихо вздохнув, отпустила всю свою колдовскую силу на волю, позволив ей разрушать и уничтожать всё на своём пути. Ливия знала, что такая порция способна разорвать кого угодно, не то, что нанести небольшие увечья. Она прочувствовала её всем своим существом, заставив на секунду испугаться за своё жилище. Как оказалось, напрасно. Для неё было подобно грому среди ясного неба осознание того факта, что спустя довольно продолжительное время после использования силы, которой хватило бы, чтобы разрушить полгорода, не то, что проучить ночного наглеца, ничего не произошло… Абсолютно ничего! Взглянув в щёлку, Ливия поняла, что худшие опасения сбылись: незнакомец всё так же сидел, всё в той же позе, что и за миг до этого — вальяжно развалившись на кресле, вытянув ноги и, казалось, насмехался над её жалкими потугами. Оливия готова была поклясться, что на его губах, если бы не тьма, окутавшая его, можно было бы увидеть ухмылку. А её силу, словно нейтрализовали, и никакого вреда незнакомцу от нее не было.

— Зря… это на меня не действует. Только раздражает! И если ты закончила со своими шалостями, может, поговорим, наконец? — визитёр умолк, по-видимому, дав шанс Оливии вступить в переговоры, но, не дождавшись, продолжил с нотками усталости. — Нет??? Что ж… ты меня вынудила!

Оливия в это время, схватившись за голову и прикрыв глаза, пыталась осмыслить, как от её дара с лёгкостью отмахнулись, словно он был всего-навсего небольшой помехой, раздражающей мухой. Но, услышав последние слова, она насторожилась и взглянула в щёлку, решив посмотреть, что собрался делать незнакомец, а в подсознании возник вопрос: «Что он имел в виду?» Ответ пришел спустя секунду, в виде стальных объятий буквально пригвоздивших её к твёрдому и пышущему жаром, который она ощущала даже через одежду, сильному телу незнакомца. Подтвердил, что это не сон, чарующий голос раздавшийся чересчур близко.

— Попалась… — удовлетворённо произнёс он и умолк.

Тёплое дыхание щекотало шею, слегка шевелило волосы на затылке, вызвав странные ощущения, разлившиеся по всему её существу горячим потоком. Оливия глубоко вздохнула, и ноздри затопил, упоительный запах свежести и ещё чего-то, чему она не могла дать определения. Захотелось расслабиться и насладиться сполна его крепкими и такими уютными объятиями. Только вот чувство самосохранения забило тревогу, а разум заорал дурным голосом, что если она сию секунду не соберёт волю в кулак, то всё пропало. Ливия прислушалась к этой трезвомыслящей части себя, а не к той, которая с удовольствием наплевав на любые запреты, наслаждалась близостью ночного гостя. Резко вывернувшись и вцепившись в него хваткой дикой кошки, она что есть силы, оттолкнула его от себя. По-видимому, незнакомец не ожидал от неё такой прыти и не был готов, так как, подчиняясь силе её толчка, сделал несколько шагов назад, и прямехонько попал на освящённое лампой пространство. Ливия шагнула ему навстречу… и всё вокруг для неё потеряло значение, лишь только она взглянула в его глаза. Ярко бирюзовые, сияющие ослепительным, исходящим изнутри светом. Их пристальный взгляд ослеплял, прожигал насквозь. Безвозвратно ломал волю к любому дальнейшему сопротивлению, отнимал силы.

Занавес закрылся, зияющая пустота выплюнула девушку из своего чрева, возвестив, что на этом экскурс в будущее окончен. Ливия с трудом приходила в себя, устало облокотившись на стеллажи и прерывисто дыша, словно рыба, выброшенная на берег сильным штормом. А разум услужливо прокручивал всё то, что она успела увидеть и услышать… А так же почувствовать. Девушка открыла глаза и огляделась. Она по-прежнему в библиотеке. Именно там, где и развернутся события, если верить её видению, а она в нём не сомневалась. Взгляд метнулся к креслу и столу, где сидел нахальный незнакомец и переместился к стеллажам, где она пряталась. Точнее будет прятаться. Хотя в её силах все изменить, правда, вспомнив свои ощущения, испытанные ею в его объятиях, девушка задалась вопросом, а хочет ли она что-то менять. Решив не забивать голову на ночь глядя и оставить все размышления на утро, Оливия прихватила злополучные «Сновидения», подняла оброненные «Сонеты» и отправилась в спальню, твёрдо вознамерившись погрузиться в чужие страсти.

Дисплей на телефоне показывал за полночь. Шекспир был благополучно прочтен, как и «Сновидения». Как оказалось, все её размышления насчёт прошлого оказались верны. В книге было чётко написано, что люди, а в особенности ведьмы, могут во снах переживать чужие жизни и чувства. Сон является в каком-то смысле порталом, который способен перемещать сознания сквозь время и пространство. Но это происходит, лишь когда два витка времени находятся в соприкосновении и связи, как в случае с Ириной. 1600 год — это год, когда её казнили, в 2000 живёт Оливия, ровно 400 лет со дня гибели первой. Чувства, испытываемые Ириной, были настолько сильны и остры, что смогли вырвать сознание у спящей Ливии и «прикрепить» к себе в стремлении разделить свою боль.