Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

Как только Оливию покрыла защита, она ощутила, что ей стало легче дышать. Смягчилось воздействие, которое оказывалось на неё извне. Так что последние метры до дома она преодолела в душевном спокойствии и комфорте. Но стало ещё лучше, когда за её спиной захлопнулась тяжёлая и на вид неприступная дверь родного жилища. Ливия оказалась в коконе сильной магии, которую искусно сплели её бабка и мать, дабы уберечься от любых нападок Тьмы.

— С этим надо заканчивать, или я окажусь в лечебнице! А свихнувшаяся ведьма — это зрелище не для слабонервных, — пробормотала Ливия, скидывая туфли.

Только для начала она хотела спровадить родительниц. Это её дело, к тому же она не собиралась церемониться с тем, кто успел таки хорошенько ее помучить, а бабка и мать были чересчур гуманны. А недовольство с их стороны ей не нужно, да и объясняться придется…

Но спроваживать, как оказалась минутой позже, никого не надо.

— Бабушка! Мама! Вы дома? — позвала Ливия.

Ответом ей была абсолютная тишина, если не считать громкого тиканья часов в гостиной. Там же её ожидал сюрприз. И Ливия не могла однозначно сказать, хороший он или нет.

Лишь только она вошла в гостиную, как ей в глаза бросился аккуратный конвертик, прислоненный к вазе с букетом роз. На нем почерком мамы было выведено её имя. Оливию охватило странное ощущение, и она поспешно вскрыла его и достала записку.

"Дорогая!

Прости, что не дождались тебя, но сегодня с утра, сразу после твоего ухода в школу, нам пришло письмо от Кассандры, где она, ничего толком не объяснив, просит приехать к ней. У нас с бабушкой мгновенно возникло чувство, что она попала в беду. Поэтому мы решили отправиться не медля. Ты, милая, остаёшься за хозяйку дома и Хэмптона в целом. Сколько продлится наша поездка, не знаем, надо во всём хорошенько разобраться. Постараемся связаться с тобой, но если не получится, не волнуйся за нас. Береги себя и не забывай плотно завтракать.

Целуем и обнимаем твои мама и бабушка"

— Всё складывается как нельзя лучше… — задумчиво проговорила Оливия, ещё раз пробежав глазами послание.

С одной стороны, хорошо, что не придется объясняться с родительницами, если бы её застукали во время ритуала дознавания наблюдателя; а с другой стороны, где-то в области сердца появился холодок предчувствия, что всё происходящее взаимосвязано, что что-то не так, словно привычный мир сдвинулся с привычной орбиты… или его намеренно сдвинули. Либо она действительно сходит с ума.

Мотнув головой, пытаясь выкинуть неприятные мысли, отнюдь не способствующие возникновению душевного спокойствия, Ливия целеустремлённо направилась на чердак, прихватив из кухни необходимые зелья, дабы сотворить то, к чему стремилась с самого утра.

Чердак представлял собой маленькое помещение с низкими потолками. Но каким- то чудесным образом сюда вместились три огромных и один маленький сундука, по одному в каждом углу и при этом оставался небольшой клочок свободного места в центре. В них было всё необходимое ведьме: свитки с древними заклинаниями, запасы трав и уже готовых зелий, амулеты и волшебные вещицы, ингредиенты для заклинаний, свечи, а так же их плащи и шляпы для карнавала. К тому же, на дне каждого в небольших кожаных мешочках были припрятаны их средства к существованию: золото и серебро в небольших слитках, монетах, драгоценные камни и жемчуга, накопленные их родом за века. Все это позволяло Ливии и её родительницам жить беззаботно и абсолютно безбедно, не работать, да ещё заниматься благотворительностью. Но основной их капитал был, как у вполне цивилизованных людей, в банке.

Освещалась комнатка небольшим круглым оконцем, в которое проникало достаточное количество света, чтобы разогнать сумрак. Но под потолком всё же висела небольшая лампа под абажуром. Да и вообще здесь было чисто, уютно, тепло, пусть и немного тесновато. В помещении чувствовались забота и уход.

Оливия, откинув крышку самого маленького сундучка, аккуратно извлекла оттуда их Книгу, бережно обёрнутую в зачарованное полотно, которое предохраняло семейную реликвию от любых воздействий. Девушка освободила её от чехла и, немного полистав, обнаружила нужное заклинание. Быстро переписав его себе в блокнот, она убрала Книгу на место. Держать её на виду у Того, с чем ей, возможно, придется столкнуться, не было никакого желания. В сундуке побольше, в другом углу комнаты, Ливия отыскала пять небольших белых свечей, сделанных из воска, собранного в полнолуние, и слепленных в туже ночь. А так же абсолютно чистую соль, которую она опрыскала святой водой.

Девушка, соблюдая идеальные линии, расставила свечи, образовав круг, а затем столь же аккуратно рассыпала соль непрерывной дорожкой, создавая ещё одну окружность. Получился круг в круге. Достав из кармашка небольшой ножичек, Ливия сделала надрез на своём запястье и, морщась от боли, каплями крови окропила обе фигуры. Теперь огонь, воск, крапленая святой водой соль не позволят гостю быть недружелюбным. Это был своего рода двойной капкан, вырваться из которого нечисти невозможно. В то же время, это создаст проход, иначе призываемый просто не сможет явиться на зов. А кровь усилит мощь вызова, к тому же её запах не сможет игнорировать ни одно тёмное существо. Но выстроенные барьеры и колдовство не сработают в нескольких случаях: если сущность будет светлая, или принадлежащая человеку, или её паранойе. В первом случае её зов будет услышан, но защита работает только против зла и попросту не понадобится. Только зачем Светлым Силам сводить её с ума? Во втором ничего не получится, ибо перенести человеческое существо чары не смогут. А в третьем всё просто: она точно будет знать, что сходит с ума и никаких преследователей нет.

Полюбовавшись на дело своих рук, Ливия осталась довольна. Всё выглядело идеально и готово к началу ритуала. Можно было начинать. Ливия зажгла свечи. Собравшись с духом и глотнув воздуха, словно девушка готовилась нырнуть под толщу воды, начала читать с листка в блокноте, сжав в повлажневшей ладони склянки с зельем:

— Ломая барьеры, пространства преграды, тот, кто мысль мою тревожит, целый день за мною ходит, бродит! Пусть услышит зов мой! Явись ко мне! Силой своей крови к тебе взываю! Взываю и призываю!

У Оливии перевело дыхание. Выпалив заклинание, она тут же сжалась в ожидании. Только ничего не произошло. Зато мысль, что опасения насчёт собственного сумасшествия подтверждаются, явилась не медля. В глазах Ливии протестующе взметнулось изумрудное пламя. Девушка, упрямо мотнув головой, решительно повторила заклятие, только на этот раз, вложив в слова частицу своей силы и желания знать правду. От этого они словно завибрировали и, срываясь с её губ, складывались в тонкое лассо, способное притянуть к ней кого угодно и откуда угодно.