Наталья Патрацкая - Маг

— Не поверишь, но я увидел тебя из автобуса одну среди снега, выскочил на остановке, решил подождать, сел на решетку и в ногу мне вонзился острый предмет. Я вытащил из ноги металлическую шпильку, заточенную с двух сторон, одной стороной она была вставлена в этот колодец, а другой торчала, но сквозь снег я ее не заметил и напоролся.

Мартин показал Марине острую шпильку в крови. По телу ведьмы прошла дрожь. Совсем недавно она встречала такие острые, черные шурупы, и эта шпилька была того же качества: острая и жесткая. Буквально два дня назад, она, не думая о лешем Мартине, сама вбивала такой шуруп молотком в стену. Она била по шурупу с размахом, со всей силы, с ожесточением. Шурупы требовали вкручивания, но на это сил у нее не хватало. Шуруп вылетел из уголка, с закрепленными на них лесками для сушки белья. Вылетел примитивный, жирный и мягкий шуруп, а вбила она вот такой острый, черный…

Почему она испытывала ужас, но не испытывала жалости к Мартину? Ей не было его жалко, вероятно потому, что еще живо его пренебрежительное отношение к ней. Остаточная деформация его унижений.

Мартин пошел на свое рабочее место на заводе. Кто любит запахи парфюмерии, а он любил запахи механического цеха, запах станков, масла и стружки. Любил тихий гул работающих станков, любил рабочих за станками и технологов их опекающих. Любил чертежи, и даже перечеркивание ошибок.

Он шел мимо цехов, смотрел на станки, дышал местными запахами и насыщался астральной энергией производства. Здесь производили новейшую технику. В эпицентре производства отличная — аура. Его рабочие место находилось дальше механического цеха, он поднялся на второй этаж, прошел длинный переход, соединяющий два здания, и оказывался в здании, выполненном из листов неизвестно чего, но всегда холодном.

Окна по периметру излучали холодный воздух из всех щелей. Здесь и сидели технологи и конструктора, они — морозоустойчивые. Мартин не вынес холода и в обед стал скатывать газеты в плоские трубки и втыкать их во все явные щели. Потеплело.

Его любимой прической стал парик, он его держал в тумбочке стола. Он приходил на работу, снимал шапку, надевал парик и работал. На работу лучше всего было приходить в пальто, в нем можно работать и даже чертить. Зато было всегда приятно от собственных ошибок или проблем на производстве. Можно было снять с себя пальто, надеть халат и идти в цех по вызову технолога. Во всех цехах значительно теплее, потому что установки и станки хорошо работают при определенной температуре.

Шла Марина в белом халате по переходу, а навстречу ей шел Мартин, прихрамывая. Он посмотрел на нее и прошел мимо. Он вновь работает на основном производстве, и у него свои задачи. В данный момент они по работе не пересеклись. Марина шла по вызову технолога механического цеха. На фрезерном станке последнего поколения обрабатывали корпус для сложного изделия, который ей был необходим в ее работе с ювелирными изделиями. Он был такой сложный и прихотливый, что фрезеровщик от гордости из себя выходил, так он был доволен, поставленными допусками на чертеже. Чем меньше допуск, тем дороже изделие, что фрезеровщику выгодно. Он — элита в области оплаты, поэтому он получит в два, три раза больше Мартина. Но Марине не обидно, ее отец был рабочим и получал всегда по верхней планке. А Мартин конструктор, у него оклад, если не считать его работу огранщиком, но это больше хобби, чем работа.

Фрезеровщик Марине улыбнулся, в душе он был доволен изделием и своей работой. Как он любил свой станок! Не пересказать.

Мартин подозвал к себе технолога, и они пошли на второй этаж разбираться с чертежами. Здесь стояла пара деревянных кульманов, на которых делали чертежи для доработок изделий. Технологи всегда держали себя важно и с большим достоинством, а Мартин ничего, он с ними соглашался с небольшими уступками в допусках, размерах или материалах изделий.

Мартин спустился с пристройки второго этажа, его перехватил другой технолог и с великой гордостью показал новый гигантский станок, познакомил с его особенностями, чтобы он в чертежах их учитывал, чтобы станок не простаивал. На столе Мартин заметила знакомые детали, посмотрел, как их изготовили, и медленно ушел на свое место, за свой деревянный кульман. Только он сел, взял карандаш, как подошел разработчик. С ним они просмотрели еще раз устройство прибора и соответствие ему корпуса, который уже обрабатывается на фрезерном станке.

Разработчик красивый и умный мужчина, с любой точки зрения разработчики просто умнейшие из умнейших людей. Марина в них влюблялась с первой их умной фразы, с первого блеска глаз. Она любила с ними говорить о работе, и в очередной паре рождался очередной новый прибор. К Марине подошел Мартин и недовольно глянул на разработчика, но руку ему пожал. Разработчик ушел. Мартин добавил пару фраз в технические требования чертежа, сказал, что зайдет за Мариной в конце рабочего дня, и ушел, даже не прихрамывая.

Спокойно чертить ему не дали, подошел умный заместитель главного технолога. У него появился заказ на уникальное изделие, они с ним начали на кульмане прорисовывать габариты изделия и говорить о том, как его можно обработать и вообще сделать. Тут же подошла женщина из ОНС, и сообщила об изменениях одного ГОСТА. Святое дело, изменения надо вносить в чертежи.

Все же наступает момент, когда Мартин чертит на кульмане очередной чертеж. Час чертит. Два чертит. Затачивает карандаш, проводит тонкие и толстые линии. Циркуль делает в дереве дырочки. Все нормально. За окном темно, рабочий день подошел к концу. Мартин идет Марине навстречу, и они едут каждый к себе. Она выходит на своей остановке автобуса, смотрит на плакат в книжном киоске и проходит мимо. Поворот, дорога, магазин, дом.

Звонок. Голос Мартина:

— Марина, я иду к тебе…

— Нет.

Он бросил трубку и правильно, не хочет она его прихода, нет. Сама, лучше все сама, хотя, надоело ей быть мужчиной в доме. Она вспомнила, как много мужчин на основном производстве, и как мало их в ее домашней жизни, просто ноль, обычный нуль. Иногда она думала о том, что зря влезла в эту мужскую профессию, но сдаваться она не собиралась. Она решила пройти путь обаятельной и привлекательной женщины на производстве, что не хуже общения с королями и шахами.

Рабочие будни к любви мало располагали, но еще существовала коварная пятница, в этот день возможны всплески чудес. Мартин явился в пятницу вечером. Пышный букет подсказывал о его серьезных намерениях. Они смотрели друг на друга и не пылали любовью, что они друг друга не видели? И тут из-под него вывернулся коврик. Как это произошло не понятно, но он грохнулся на пол. Чипа держал конец коврика в зубах, и сверкал глазами: