Елена Костромина - Трафарет вечности

— Тот, что черт-те с чем?

— Именно, — согласился Кузьма, — Читай.

Федор кивнул, пробегая глазами документ. Кузьма вполголоса бубнил рецепт по своему экземпляру.

— Как только отвар станет черного цвета влить в настой семнадцать капель, — тут Кузя запнулся, — крови сироты потерявшего мать и не знавшего отца, и добавить сок из нашинкованных листьев вербены, — некоторое время Кузьма тоже читал молча, — Если зелье станет прозрачным, то все получилось как надо.

— Если нет, пропали ингредиенты? — оптимистически спросил Федор.

— Именно. Поэтому я и разделил на пятьдесят частей каждый ингредиент. Хоть раз да получится.

— Хм… Мудрый ты…

— Предусмотрительный, — поправил друга Кузьма. Так. Теперь начинаем работу. Руки бережем, как только тебе что-то не нравится, окунаешь их в эту воду. Она поможет. Вот повязка — завязать рот.

Кузьма показал на две ленты, лежащие на краю стола.

— Вообще-то должно получиться, — подбодрил друга Кузьма. Сознание того, что он хоть что-то делает лучше, чем Федор, наполнило его какой-то собственной значимостью, — Здесь нет сложной палегинезии…

— Ты слова-то поцензурнее выбирай? Я вообще терминов не помню. Это же когда было… Последний раз меня пытались чему-то научить лет пятьсот назад…

Кузя хихикнул:

— И?

— Пожар потушили, — ответил Федор, помолчав добавил, — Через три дня.

— Врешь ведь! — захохотал Кузьма.

— Да нет… Ну, может, через два… Но день горело синим пламенем и тушить начать не было никакой возможности. Хорошо, хоть на отшибе все это стояло.

— И?

— Мамы в тот момент не было, к ее приезду уже построили новую башню, а алхимику я новый дом подарил в городе, так что она меня даже похвалила за то, как я хорошо о замке и подданных забочусь. Кстати да, хорошая лаборатория получилась, там новые разные штуки я поставил. Все алхимики придворные в экстазе были. Но это все так… мелочи. Ты мне объяснишь, что за слово ты вымолвил?

— Обязательно, — кивнул Кузьма, — Палингенезия — алхимический термин, означает созидание души эликсира.

— Так что нам повезло, не придется еще и душу созидать?

— Да, — кивнул Кузя, не совсем понимая, куда клонит друг.

— Я разочарован. У нас будут бездуховные эликсиры…

— Да, кляп реально необходим, — вздохнул Кузьма, — Значит так. Пыль получилась?

— Вот, смотри.

— Годится, — кивнул ведьмак, — Смотри — вот ступка для размельчения рога тритона. Когда начнем действовать — будешь его толочь. Ясно?

— Ясно! — после этого слова они взяли широкие плотные ленты и завязали друг другу рты.

Кузя, взяв безоаровый камень, положил его в центр куска черного полотна. Посыпав его порошком шалфея, тонкой кисточкой начал совершать осторожные круговые движения. При этом от камня начала подниматься струйка пыли и под "командованием" кисточки падать на весы. Маленький водоворот пыли становился все слабее, но Кузя подсыпал еще порошкового шалфея, и поток вновь усилился.

Федор в это время сложной многочленной ступкой растирал в пыль рог тритона. Когда результат его удовлетворил, он протянул ступку Кузе. Тот отрицательно замотал головой — мельче! Федор продолжил перетирать пыль.

Кузя аккуратно пересыпал с весов в специальную чашу пыль безоарового камня, добавляя в нее несколько крупинок из колбы, стоящей на столе. Посмотрев на Федора, сделал ему знак — давай! Федор протянул ему ступку — Кузя взял рог тритона и тонкой струйкой насыпал в чашку. Вспыхнуло жаркое пламя, и Кузя, тут же, накрыл чашу крышкой.

Они работали в течении нескольких часов, общаясь только знаками. Первый эликсир оказался готов довольно быстро, Федор укутал его и поставил в специальный горшок, что бы тот томился.

Затем они, перейдя к печи, начали варить ингредиенты, необходимые для второго эликсира. Несколько раз у них ничего не выходило, эликсир прозрачным делаться не желал. Удалось это только с шестой попытки.

Они посмотрели друг на друга, усталые, но довольные и сняли повязки.

— Ох! Кажется… — Федор сладко потянулся.

— Это точно! — согласился Кузьма, — Пошли обедать.

— Ужинать, — Федор указал на окно.

За окном уже сгустились сумерки.

— Обедать и ужинать.

— И в душ!

— Вот те раз! А сауна на что?

— Да! Забываю, что у тебя люкс!

— Вот именно! — приосанился Кузьма.

По дороге на кухню Федор включил мобильный. Тут же раздался звонок.

— Слушаю.

— Федор Михайлович! — раздался голос Лидии Алексеевны, старшей медсестры отделения, где сейчас лежал Леня, — Это из реанимации. Спиридонова решено отключать. Завтра с утра. Вы просили предупредить, если что…

— Спасибо, Лидочка… Я… решу…

Закрыв телефон, трясущимися руками попытался засунуть его в карман. Получалось плохо.

— Что случилось? — Кузя тревожно посмотрел на друга.

— Леньку отключают завтра с утра… — Федор закрыл глаза.

— До утра не остынет… — задумчиво ответил Кузя.

— Ты с ума сошел? Черт знает, что мы сотворили, а ты хочешь это попробовать на Лене? — Федор возмущенно уставился на друга.

— Ты думаешь, может быть значительно хуже? — резко спросил Кузя.

— Ничего я не думаю! — отмахнулся Федор, — до утра бы успеть.

Ранним утром Федор и Кузя зашли в палату к Леониду. За дверью осталась встревоженная медсестра. Федор сделал успокаивающий жест и зашел внутрь. Плотно закрыл за собой дверь. У кровати Лени, на стуле, крепко спала Оксана.

Кузя вопросительно посмотрел на Федора. Тот спокойно кивнул головой. Хотел бы он чувствовать в этот момент такое спокойствие!

— Ну, Господи, благослови! — перекрестился Кузьма.

— С Богом, — вздохнул Федор.

Кузя достал из кармана халата уже заряженный одноразовый шприц и сделал Леониду укол. Затем он аккуратно спрятал шприц в карман. Некоторое время, показавшееся друзьям вечностью, ничего не происходило. Затем у Леонида выровнялось давление, стабилизировались сердечные сокращения, он начал самостоятельно дышать. Медленно открыл глаза.

Увидев Федора и Кузьму, он зашевелился, пытаясь что-то сказать. Федор придавил его губы пальцем.

— Даже не думай ничего говорить! Просто лежи! Все теперь будет хорошо! Спи! Оксана здесь, с ней все в порядке…

Леня одними глазами повернулся к Оксане, посмотрел на нее, глубоко вздохнул, веки его отяжелели, он попытался бороться, но не смог, закрыл глаза. Через несколько мгновений его дыхание выровнялось, он заснул. Федор выключил аппарат и посмотрел на показания приборов. Пульс, сердце, легкие были стабильны. Федор и Кузя тихонько вышли.

В кабинете для занятий по гистологии было все как всегда. На стенах висели плакаты с разными клеточными тканями. Десять студенток сидели за лабораторными столами, каждая смотрела в свой микроскоп. Федор неторопливо прохаживался между столами, полностью на автопилоте, проговаривая очередную порцию теории нынешнего практического занятия: