Инжуна Каражанова - Альянс Ангелов

Эйдан поливал врага струями пламени и сам был огнём. Сознание очистилось от ненужных мыслей. Существовали только враги, окружившие их сплошным кольцом, и пламя, которым нужно было их сжечь. Полетел очередной огненный шар, и вдруг перстень на пальце Эйдана завибрировал, рубин вспыхнул на миг, и новая струя пламени, сорвавшись с руки мага, не полетела во врага, а преобразовалась в подобие человеческой фигуры. Страшный слуга, слепленный из огня, простёр красно-золотые ручищи, лижущие воздух обжигающими язычками, и стал поливать вражьих чародеев огнём. Те стали поспешно ставить защиту, но некоторых пламя поглотило, и они побежали, вопя.

А потом разом раскрылись порталы, и на поле страшной битвы оказалось ещё десятка три магов. Они до последнего не верили, что их помощь может понадобиться, считали, что друиды просто спятили, требуя от Дамрафа отправить новых чародеев в подкрепление. Но теперь они оказались в самой гуще битвы и немедленно вступили в бой.

Ангелы теряли силы. Они отступали и сгрудились вокруг потерявшей сознание Змейки. И тут снова засверкали диски порталов, и на поле брани возникло около двадцати чародеек. К сердцам героев верный путь нашло отчаяние. Теперь им точно не выстоять. Но вновь прибывшие чародейки почему-то стали атаковать их врагов.

— Это чародейки Аяллы! — воскликнул Хаарт, разя своим мечом, который прорезал плоть, словно мягкое масло, и рубил надвое вражье оружие, будто оно было из бумаги. — Похоже, они за нас!

— Надо бежать! — вскрикнул Ивор, сыпля яростными ударами.

— Нам некуда бежать, мы окружены! — также криком отвечала Аерис, стараясь перекричать шум ветра, завывавшего в аккордах оды смерти и отчаянной, безрассудной храбрости.

А на груди Тэллара снова забился, словно в дрожи, его амулет, будто о чём-то напоминая. О чём-то важном, от чего зависели их жизни, а он, Сокол, взял и забыл…

Взгляд Йоланта обратился на Тэллара… "Ангел Трёх Сил", — произнёс царь нерейев…

— Я конченый идиот! — проорал Сокол, и в то же мгновение шестеро Ангелов исчезли.

Когда они переместились в Ветельс, Джара и Сунор были опутаны магическими сетями, а подле них стоял один из магов Ордена Луны и бледная девушка в длинном балахоне.

Ивор почти сразу признал в ней одну из друидок. Чародей растерялся и даже не сразу сообразил ударить заклинанием. А когда сообразил, было уже поздно. В него одновременно летели стрела, огненный шар и тонкая извилистая молния.

Зельда попятилась, вытянув руки. Среди каменных стен и улиц города она была не больно-то сильна, а магов Дамрафа вокруг не осталось. Аерис натянула новую стрелу для друидки, но тут тишину разорвал вопль Джары:

— Не тронь её!!!

Ангелы повернулись к Бестии (Эльфийка продолжала держать Зельду на прицеле), и над тёмной улицей пронёсся вздох.

— Джей! — вскрикнул Ивор и кинулся к девушке.

Путы уже пропали, и Сунор с Джарой поднимались на ноги.

— Ив, молчи! — рявкнула наёмница. — Подумаешь, новая причёска…

— Ты хочешь её пощадить? — спросила Аерис, готовая спустить тетиву в любой момент.

— Нет, — огрызнулась Джара, уперев ногу в грудь мёртвого чародея и выдёргивая свой кинжал. — Я её сама убью.

Небо Таэрии медленно светлело, но над руинами неизменно оставалось тягучим, чёрным, с серыми разводами густых тяжёлых туч. Яркое пятно горело точно над центром тадорских развалин: вокруг сферы Книги, заполонившей всё небо, лихо крутились слепящие ленты света. Под сферой, воздев руки кверху, стояли восемнадцать друидов. Они говорили со своими повелителями, молились им, воздавали им хвалу и просили подождать — ещё немного, и их сестра Зельда вернётся с восемью артефактами и Ангелом-Ключом. Тогда распахнётся ловушка, и Повелители Стихий вновь получат власть над миром. И грянет Час Гнева…

Между глыб, осколков зданий и вывороченных деревьев гулял холодный, пробирающий до костей ветер. Быстрые, сильные потоки воздуха взметали и заставляли трепыхаться спутанные волосы и полы длинных одеяний друидов. Бледные лица были искажены безумной маской, скулы свело от напряжения.

Вдруг воздух заволновался, точно морская гладь, и предрассветный сумрак разорвала вспышка. Когда всё улеглось, на земле в полмили от руин Тадора стояло девять Ангелов.

— Охренеть можно, — сглотнув, вымолвил Тэллар, глядя на чёрное небо, воронкой крутящееся над развалинами, дымчатую тёмную сферу Книги прямо под ним и вихрастые ленты, с бешеной скоростью описывающие её диаметры.

— Миерна, — сдавленно шепнула Джара, увидев фигурки друидов, с руками, простёртыми к небу. То ли от лихого холодного ветра, то ли от чего-то другого, глаза Бестии заслезились. — Быстрее! — уже громче сказала она. Болели раны на спине и бедре, заново кровоточившие; раздирало невыносимой болью ладонь, полностью ожёгшаяся кожа которой почернела и слезала сгоревшими пластами. Джара только подумала, что хорошо, что схватила косу левой рукой, правой всё-таки удобнее кинжал держать…

Ангелы побежали вперёд. Ивор подхватил Змейку, еле стоявшую на ногах. Хоть Змейка и весила немного, нести её было тяжело: в плечо Грифона ещё в самом начале битвы попала стрела. Он выдернул её и помчался в бой, в горячке битвы забыв о ране. Выдернул, как оказалось, неудачно, и осколок стрелы остался внутри. Кроме того, бандитам удалось несколько раз достать его мечами, и раны сочились кровью.

Хаарт подбежал к нему и без слов взял у него девушку. Ивор только кивнул. Эйдан стиснул зубы, но смолчал. Он нести Змейку не мог.

— Проклятье, только бы успеть! — Джара сверлила глазами круг друидов, из последних сил сдерживавших рвущееся безумное буйство стихий наружу. Если бы Зельда не предала своих братьев и сестёр, бремя каждого было бы на чуточку легче… Почему же она так поступила? Как Дамраф только согласился с её бредом и послал своих чародеев за головами Ангелов? Времени об этом думать не было…

Более-менее целы и невредимы были только Сокол, Хаарт и Сунор. Вдобавок к Джаре и Ивору, которые бежали, оставляя за собой кровавый след, и Змейке, которая передвигаться не могла вообще, Аерис была ранена стрелой в левую ногу и бежала, сведя зубы до судороги и прихрамывая, а правую руку ей обожгло огнём; у Сельмы снова исходили кровью ладони, Чародейку мучила слабость, и она бежала, то и дело припадая на колени и шатаясь, однако Тэллару поднять себя не дала; Эйдану пальцы его единственной руки от огромного количества пропущенной через них энергии свело судорогой, и они неестественно выгнулись, а на боку рубаха была разодрана, и по ткани сочилась кровь — какой-то отчаянный головорез бросил свой меч в Эйдана, да не попал, куда метил, и клинок лишь проехался по левому боку мага.