Андрей Фло (Клаузов) - Дорога Испытаний

– Но при ней второй оракул может просто не заговорить! – резонно возразил Шак. – Или может вовсе не появиться! Да к тому же, это совсем уж ненормально – взять человека, а потом бросить неизвестно где?! Лично я считаю, что это – мягко говоря – жестоко!

– А по твоему, не жестоко оставлять ее на растерзание сумасшедшему папаше?! – скривив гримасу, спросил Фло. Его начала раздражать упрямство Шака. Казалось, еще немного, и физиономия его напарника может здорово пострадать от кулаков. – И почему это вдруг оракул не должен перед ней говорить?! Она же такой же ребенок, как и мы!

Шак заколебался. Он мог бы возразить, если знал – что возражать. Рот его постоянно открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Взгляд непрестанно скользил с Фло на Мелин и обратно. И, в конце концов, он отчаянно махнул рукой, недовольно поморщившись:

– А-ай, поступай, как знаешь! Но если мы в конечном итоге из-за неё не попадем к Зеркалу, то вини в этом только самого себя!

Фло улыбнулся и весело хлопнул Шака по плечу ладошкой:

– Не переживай! Все нормально будет!

Он тут же направился к Мелин, чтоб сообщить ей решение, а Шак ворчливо бросил ему вслед:

– Только смотри, не влюбись в неё!

Фло на секунду остановился и с усмешкой ответил:

– Это уже, не твое дело.

Нужно ли говорить о том, как обрадовалась Мелин. Она долго уверяла ребят, что они не пожалеют о своем решении, и что она постарается им не мешать. Благодарила обоих и чуть ли не целовала. Фло так на это надеялся.

В том, что Мелин может быть полезной, Фло с Шаком убедились незамедлительно. Мясо, которое она приготовила на костре, оказалось просто бесподобным. Оно просто таяло во рту, оставляя приятный привкус копченого дракопота.

Примерно через час, когда туман рассеялся, мальчики, с новым членом в своей команде, вышли на дорогу и продолжили свои нелегкий путь.

Мелин тараторила без умолку, рассказывая обо всем подряд. Какое-то время спустя, она даже начала надоедать Фло. Не говоря уже о Шаке, который хмуро шагал позади, глядя себе под ноги. И замолкла она лишь, когда ивовая роща ушла в сторону от дороги, уступив место мрачному на вид кладбищу.

– Здесь хоронят жителей Джонтона, – печально проговорила Мелин, останавливаясь. – Я не люблю это место.

Шак подошел сзади и ехидно спросил:

– Призраков боишься?

– Боюсь. Но дело совсем не в них.

Она указала в глубь кладбища, туда, где несколько холмиков, с покосившимися надгробными плитами, были огорожены от остальных невысокой деревянной оградкой.

– Тут мой отец хоронит тех, кого убил сам лично, – пояснила Мелин, и у мальчиков мурашки по коже побежали от её слов. – Он называет это "Личным кладбищем"!

Какое-то время царило траурное молчание, нарушаемое лишь противным перекрикиванием черных ворон, которых здесь было великое множество. А потом Фло с трудом проговорил, качая головой:

– Ну и дела! Как только твоя мать могла оставить тебя с этим чудовищем?!

– Ей пришлось, – вздохнула Мелин. – Она просто кое-чего не знала… Пойдем, покажу.

Мелин переступила через оградку и подошла к одной из могил. Фло и Шак с большой неохотой пошли за ней.

Могила, возле которой остановилась Мелин, почти утопала в траве. С первого взгляда можно было понять, что за ней ни кто никогда не ухаживал. Мраморная плита была увита плющом и затянута паутиной. Один край её раскрошился, а вся поверхность покрылась мелкими трещинами. Впрочем, такими же были и остальные могилы этого "индивидуального" погоста.

– Чья это? – спросил Фло тихим голосом.

Мелин не ответила. Она лишь молча смахнула с плиты паутину и траву, освобождая надпись.

"Здесь похоронена Мелианорра Ворзак. Покойся с миром моя любимая дочь. Прости за всё".

Мальчики просто остолбенели, прочитав это. А Мелин тайком смахнула со щеки накатившуюся слезу.

Не дожидаясь вопросов, она рассказала:

– Мне тогда было всего полтора года. К тому времени моя мать уже поняла, что связала свою жизнь со страшным человеком. Я, конечно, не помню этого, но Зак мне рассказывал, как отец постоянно избивал маму. Как на виду всего Джонтона грозился застрелить её. Как убил моего дедушку, прямо на базарной площади, когда тот пытался заступиться.

В общем, в один прекрасный день мама решила уйти. В Остане живет моя тетка, и она думала уехать к ней, забрав меня с собой. Не знаю, как отец согласился отпустить её, но меня он ей отдавать точно не собирался!

Чтоб избежать дальнейших споров, он решился на страшную вещь. Парочка его дружков, однажды утром, увезли меня к какому-то старому лодочнику на Триагон. Той же ночью появилась эта могильная плита. А матери отец сказал, что просто-напросто застрелил меня. Чтоб никому не досталась. Сейчас мама живет где-то в Остане, и до сих пор не знает о том, что на самом-то деле я жива.

Над кладбищем снова повисла тишина. Замолчали даже вороны, словно их, так же как и мальчиков, поразила эта ужасная история.

Откуда-то с запада раздался далекий протяжный корабельный гудок, который, наконец, вывел Фло из оцепенения. Бледный, словно бумага, он взглянул на Мелин и покачал головой:

– Кошмар! Да такого просто быть не может, на самом-то деле!

– Я не понимаю – как твой отец до сих пор находится на свободе?! – подхватил Шак. – Неужели ни кто не может вызвать рыцарей из Остана, чтоб они засадили это животное на Ссыльные острова?!

Мелин махнула рукой, стерев еще одну слезу.

– Вызывали. Прилетали двое. Да толку-то? Вон их могилки, среди остальных неудачников, кто решился перейти дорогу моему отцу.

Фло посмотрел в грустные глаза Мелин, чтоб понять: не сочиняет ли она все это, чтоб вызвать жалость к себе. Уж больно неправдоподобно звучала эта история. Но, всего лишь одного взгляда на ее бледное личико, по которому ползли две слезинки, было достаточно, чтоб увидеть полную искренность в её глазах.

Фло мотнул головой, словно пытался вытряхнуть все мысли из неё и сказал:

– Пойдемте отсюда! Мне как-то не по себе становится! Подумать только – ведь через какой нибудь денёк-другой, здесь могли появится и наши надгробные плиты!

Почти весь день они прошли молча, обмениваясь лишь короткими фразами. Даже на привале, который путники устроили на берегу небольшой извилистой речушки, Шак и Мелин молчали. Только Фло пытался шутить, чтоб хоть как-то поднять настроение. Но шутки получались глупыми и совершенно неуместными.

А ближе к вечеру Фло вдруг остановился посреди дороги и указал пальцем на запад.

– А это что такое?

Дорога здесь спускалась с небольшого холма, открывая обзор далеко вперед. По обе стороны возвышался еловый лес; сквозь его прямую, словно стрела, просеку, можно было увидеть на горизонте что-то голубое и плоское, бросающее солнечные блики.