Терри Пратчетт - Невидимые академики

— Орехх не нуждается в прощении! — возмутилась Гленда.

Орехх улыбнулся и похлопал её по руке.

— Убервальд очень дикая и опасная страна. «Всепрощением» зовётся знаменитый боевой топор пастора. Для пастора Овса битва со злом отнюдь не метафора. Именно «Всепрощением» он разбил мои цепи. Я буду рад и горд нести этот топор.

— Короли троллей и гномов окажут вам всевозможную помощь, — добавила Её Светлость.

Орехх кивнул.

— Но прежде я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении, милорд, — сказал он, обращаясь к Ветинари.

— Просите.

— Я знаю, что городу принадлежат несколько лошадей-големов. Можно одолжить одну из них?

— Несомненно, — разрешил патриций.

Орехх повернулся к Гленде.

— Мисс Эвфемизм. Джульетта рассказала мне, что твое тайное желание — проскакать через Квирм тёплым вечером, и чтобы ветер играл в волосах. Мы можем отправиться прямо сейчас, я скопил немного денег.

В голове Гленды теснились сотни причин, по которым следовало отказаться. Обязанности, долги, бесконечные «надо». Тысяча и один повод сказать "нет".

— Да, — сказала она.

— В таком случае, не смеем больше отнимать у вас время, милорд, миледи, и направимся прямиком в конюшни.

— Но… — начала леди Марголотта.

— Полагаю, все что нужно сказать, уже сказано, — прервал её Орехх. — Я… мы вскоре снова навестим вас, когда закончим свои дела. Жду не дождусь этого момента.

Он кивнул и, сопровождаемый по пятам ошеломлённой Глендой, отбыл тем же путём, каким пришел.

— Мило, правда? — спросил Ветинари. — Вы заметили, как они держались за руки всё время?

В дверях Орехх обернулся.

— О, и ещё кое-что. Спасибо, что убрали арбалетчиков с галереи. Это было бы несколько… вызывающе.

— Хочу выпить за ваш успех, Марголотта, — сказал Ветинари, когда шаги Орехха и Гленды затихли вдали. — Я ведь всерьёз собирался сделать мисс Эвфемизм предложение… стать моей личной поварихой. — Он снова вздохнул. — Ну да ладно, что такое пирог по сравнению со счастливым концом истории?

Думаете, это конец?

На следующее утро Думмер Тупс работал в Здании Высокоэнергетической Магии, когда в помещение прохромал Чудакулли. Его колено скрывалось под блестящей серебристой повязкой.

— Целебный Бандаж Шрапнеля, — объявил Архиканцлер. — Несложное заклинание. Пара дней, и я буду совершенно здоров. Мисс Герпес настаивала на чулке, но я сказал ей, что подобные перверсии меня не интересуют.

— Рад видеть, что вы не унываете, Архиканцлер, — пробормотал Думмер, не прерывая сложных вычислений.

— Вы видели утренние газеты, мистер Тупс?

— Нет, сэр. Из-за этого футбола я изрядно запустил свою работу.

— Возможно вас заинтересует тот факт, что прошлым вечером из так называемого Здания Ещё Более Высокоэнергетической Магии вырвалась курица ростом в семьдесят футов, и принялась бушевать на улицах Псевдополиса, преследуемая профессорами Бразенека, которые, я полагаю, сами по себе способны затерроризировать любой город. Генри только что прислал паническое семафорное сообщение, после чего вынужден был поспешно бежать.

— О, какая неприятность, сэр.

— Точно, точно, — поддержал Чудакулли. — Похоже, эта курица несёт яйца с просто фантастической скоростью.

— А, похоже на эффект квази-расшерения блита, самоприменившийся к живому организму, — заметил Думмер.

Его спокойный голос демонстрировал стальное самообладание.

Он перевернул страницу и принялся водить карандашом по колонкам цифр.

— Бывший Декан получил яйцом прямо по лицу, — добавил Чудакулли.

— Ну, я уверен, что профессор Турнепс скоро возьмёт ситуацию под контроль, — по-прежнему совершенно спокойно сказал Думмер.

Повисла неловкая пауза.

Наконец, Чудакулли спросил:

— И сколько времени продлится это «скоро», по-вашему?

— Каков размер яиц?

— От восьми до девяти футов.

— Они в скорлупе из солей кальция?

— О да, и весьма толстой, как мне доложили.

Думмер задумчиво уставился в потолок.

— Хмм, ну значит, всё не так уж плохо. Вот если бы скорлупа оказалась стальной, тогда пиши пропало. А так это обычная деволюция блита, ставшая следствием… некоторого недостатка опыта.

— А я-то думал, вы обучили профессора Турнепса всему, что сами знаете, — Чудакулли, впервые за долгое время, выглядел совершенно счастливым.

— Вероятно, сэр, он понял не всё, что узнал. Людям угрожает опасность?

— Волшебники приказали всем жителям сидеть по домам.

— Тогда, сэр, я соберу кое-какое оборудование, и мы сможем отправиться ещё до обеда.

— Я с вами! — заявил Чудакулли. Он посмотрел на Думмера. — И…

— Что? — переспросил тот и увидел, что Архиканцлер широко улыбается. — Да, я тоже думаю, что нам следует прихватить с собой иконографиста из «Таймс». Картинки очень пригодятся, для чисто образовательных целей, разумеется.

— Отличный план, мистер Тупс. Думаю, всех наших профессоров тоже надо пригласить в путешествие. Они добавят столь необходимый… — Архиканцлер щёлкнул пальцами. — Забыл слово.

— Кавардак? — предположил Думмер.

— Нет, другое.

— Аппетит? — сказал Думмер. — Вес?

— Что-то вроде… ах, да, авторитет. Да-да, кучу авторитета. Уж мы-то не станем попусту гонять по городу за странными птицами. Встретимся после обеда. У меня ещё масса дел.

— Да, Архиканцлер, — сказал Думмер. — О, гм, а как насчёт… обещанного им футбольного матча?

— К сожалению, нам, видимо, придётся подождать с этим, пока они не отстроят заново свой университет.

— Как жаль, Архиканцлер, — сказал Думмер.

Он продолжил вычисления, пока все цифры не заняли положенные места, убедился, что Архиканцлер ушёл, слабо улыбнулся (вы бы и не заметили эту улыбку, если не знали, чего ожидать), а затем раскрыл очередной толстый гроссбух.

Его ждал впереди ещё один прекрасный день.

А вот теперь КОНЕЦ!

Строго говоря, Анк-Морпорк управляется тираном, что далеко не всегда равнозначно королю. Сам верховный властитель, лорд Ветинари, несколько изменил понятие тирании, определив её как "единственную форму демократии, которая фактически работает". В Анк-Морпорке правом голоса обладает каждый гражданин, не дисквалифицированный по возрасту или в силу того, что он не лорд Ветинари. Как ни посмотри, система весьма успешно функционирует. Это беспокоит многих людей, которые уверены, что так быть не должно, и желают иметь над собой настоящего монарха, заменив человека, достигшего высшей власти благодаря своей хитрости, глубокому знанию человеческой психологии, выдающейся дипломатичности, а также известной ловкости в обращении с кинжалом, на того, кто будет править просто благодаря факту своего рождения в нужной семье. (Третий вариант, предполагающий, что город может управляться солидными столпами общества, не позволяющими себе жульничать и предавать общественное доверие при первом же удобном случае, немедленно стал предметом шуток в балаганах по всему Анк-Морпорку.) Тем не менее, корона (как это коронам свойственно) мелькает повсюду: на здании Почтамта, Королевского банка, Монетного двора, и, прежде всего, в бурлящем, буйном и кричащем сознании самого города. Во тьме скрывается многое. Тьма имеет массу оттенков, и в каждом из них что-то кроется: запертое, запрещенное, потерянное или спрятанное. Порой это «что-то» прорывается наружу. А порой нечаянно вываливается. Просто потому, что не может больше ждать.