Mesmer Mariarti - Хранительница реликвии

— Ох, ох… — послышалось из листвы. — Неужели про меня такое говорят? — Старая сморщенная рука раздвинула ветки, и из зелени показался высокий старик в круглых очках. — А я то, думаю, что это в последнее время никто не заглядывает ко мне. Оказывается, потому что я глаза выкалываю.

Старик вышел на тропинку. Стряхнув с себя оборванные листья, он с неподдельным интересом разглядел путников. Его взгляд остановился на повзрослевшей внучке. Старик подошел ближе, и толи обнял ее, толи проверил сохранность всех костей в ее теле.

— С тобой все в порядке? — разволновался он.

— Да, — сухо ответила девушка.

— Феарольф сказал, что на вас напали умертвеи. Ты не пострадала?

Катя была очень рада видеть своего деда, но скрывала это как могла.

— Нет, — буркнула она.

— Это хорошо. Очень хорошо. — Старик заметался. — Спасибо тебе Феарольф. Спасибо… Катюш, ты не голодна?

— Нет.

Старик обратился к остальным. — А вы?

За всех ответил Феарольф.

— На самом деле, они со вчерашнего дня ничего не ели. Да и навряд ли полевую похлебку, можно назвать едой.

— Не порядок, — улыбнулся старик, и удивленно замер, будто только что увидел пришедших. — А почему так много молодежи?

— Привел всех, кто был с твоей внучкой, — последовал ответ.

Старик ещё раз крепко обнял Катерину и снова улыбнулся.

— "Ну ладно, у меня полно забытина" — про себя решил он.

— Я думала вы в столице, — удивилась Ольга, когда-то знавшая дедушку бывшей подруги. — А вы оказывается живете в этом домишке.

Старик протер очки, посмотрел на вершину горы и покачал головой.

— Час назад в этом доме действительно жил я. А сейчас, может, кто другой успел его занять, — он залился звонким смехом, но увидев, что вместе с ним никто не смеется тут, же смолк, а после удивленно посмотрел на блондинку.

— Олечка, ты? Как ты выросла, а как похорошела.

Блондинка самодовольно расправила плечи.

Дед наклонился к внучке.

— Вы помирились? — сквозь широкие зубы прошептал он.

— Нет, — ответила Катя. — Так получилось.

— Понятно, — засмеялся старик и стукнул деревянной тростью. — Идемте же в дом! Расскажите мне ваши приключения.

Марку стали очень интересны подробности жизни живого волшебника. Да и вообще узнавать "подробности" это его работа, а с годами эта необходимость вошла в привычку. Докапываться до сути вещей — это его призвание.

— А как давно вы живете на этой горе?

Старик на мгновение приостановил шаг.

— Лет двести пятьдесят. Хотя время в здешних краях замедлило ход. Точнее сказать не смогу.

— Ого, — удивился книгочей. — Тогда понятно, почему про вас в книжках легенды всякие пишут.

— Что пишут не правда. Я никакой не Чернобород. Он здесь раньше жил, правда. Но однажды пришел, а его дом уже был занят.

— Кем это?

— Мной, — засмеялся старик. — А что, местечко здесь, тихое живое. Я между прочем… продфышк тримоф бла-блу-шву.

Книгочей тут же напрягся, испугавшись непонятных слов, как карающего проклятья. Он первый раз повстречал волшебника, не зная по собственному опыту, ничего о манере магического поведения. И уж тем более, Марк понятия не имел, чего можно было ожидать от Черноборода.

— Что-о? — протянула Катя.

Ее дед вдруг начал шепелявить и после парочки неудачных слов стал ковыряться во рту. Через некоторое время и небольшое усилие старик вытащи беленький зуб.

— О! — обрадовался он, — ещё один молочный зуб.

— Двести пятьдесят лет, а у тебя все ещё молочные зубы? Сколько же тебе вообще? — поразилась Катя и с нежностью посмотрела на старика. Она забыла все обиды и была просто рада любимому деду.

— Я уж и не припомню, моя дорогая, если честно, — усмехнулся он. — Самое важное сейчас хорошо поесть. Правда?

— Правда… правда… правда… — ответило эхо.

Через пару минут они оказались у дома. Дорога вышла намного короче, чем всем думалось стоя у подножья горы. Как объяснил Катин дедушка, эта всего лишь иллюзия, что бы, никто не заявлялся в гости без приглашения. Сам дом выглядел так, будто был наспех скреплен канцелярским клеем, дубовые бревна потрескивали и постукивали друг о друга. Горный ветер пробирался в комнаты через щели, и завывая словно дикий зверь, уходил в открытые окна.

— А это очень надежное сооружение, для такого количества людей? — взволновался книгочей.

— Вас ровно столько, сколько он может вынести. Будь вас на одного больше, кому то пришлось бы обедать на улице, — в очередной раз засмеялся старик, отворил скрипящую дверь и заглянул в свое жилище. — Никого нет. Все в порядке, дом все ещё мой. Проходите.

Первой зашла Катя. В просторной горнице действительно никого не было. Горел камин, а в нем потрескивали бревна. В старом котле что-то бурлило. Открытые окна были плотно зашторены, посередине находился стол с кучей бумаг и книг. Одинокая метла, что без чьей-либо помощи мела мусор, кажется была единственным "живым" существом. Катя была здесь и раньше, маленькой девочкой, она приезжала в этот дом. И сейчас, она это вспомнила.

— С твоего последнего визита, ничего не изменилось, правда? — поинтересовался дед у своей внучке.

Катя повернулась к старику и нахмурила аккуратные брови.

— Вообще-то нам не об этом с тобой нужно поговорить.

— Давайте сначала, я вас накормлю, и вы мне все расскажите. Вы, как ни как с дороги, — старый волшебник делал вид, что не понимает, о чем хочет поговорить его внучка. — Наверняка голодны и устали.

Катя развела руками.

— Хорошо, пусть так, — все равно она тоже очень хотела есть.

Старик стукнул посохом, и книжки с дубового стола разлетелись по полкам. Еще один взмах и к нему подлетели стулья, ровно столько, сколько было претендентов на хороший обед.

— Ого, — прошептал книгочей. — Волшебство.

— Точно подмечено — волшебство. Прошу за стол, — предложи старик, достал из полки белую скатерть и аккуратно постелил ее поверх стола. Уже через мгновение на ней появились тарелки с хорошо прожаренными цыплятами и салатами на выбор, небольшие розетки с разнообразным вареньем и несколько цветов желе. Для боле взрослой аудитории появились бокалы с вином, а для молодежи стаканы с соком.

Трапеза длилась уже почти час и, кажется, не собиралась заканчиваться. Старый волшебник с подлинным интересом выслушал рассказ Марка о том, как они сражались с умертвеями, и как тот в детстве мечтал стать волшебником, но когда узнал, что магии больше нет, полюбил книги, Над признать, парень, грамотно избегал разговора о магистериуме, и о месте, которое занимал в нем.

К тому же, ни слова о первом хранителе не было произнесено за столом.

Катя нервничала, но терпеливо ждала.

— Надо же, в таком возрасте ты уже так много знаешь, — поразился старик. — А сколько тебе лет?