Феликс Крес - Громбелардская легенда

— Ах ты скотина! — воскликнул всадник, отскакивая в сторону и выхватывая меч.

Певучий язык солнечного Дартана казался здесь совершенно неуместным. Но, похоже, язык этот обладал магической силой, ибо из-за поворота дороги, извивавшейся серпантином к северу, вылетел с грохотом и топотом могучий отряд всадников. Одинокий человек с мечом еще не видел их и не слышал, поглощенный значительно более близким топотом копыт среди елей. Еще мгновение — и из-за них появилось несколько коней, на которых сидели люди в шлемах и серых плащах. Дартанец приготовился сражаться, но солдаты остановили коней, ошеломленно глядя куда-то за его спину. Хозяин загнанного коня обернулся и радостно вскрикнул, отскакивая к каменной стене на обочине дороги.

Насчитывавшая несколько десятков лошадей группа промчалась мимо него и налетела на легионеров, пытавшихся скрыться среди деревьев. Кто-то пронзительно завопил, несколько раз лязгнуло железо, потом еще один крик — и все смолкло. Всадники соскочили с коней. Все были отлично вооружены, в кольчугах и с мечами; у каждого седла висел и арбалет. Несколько человек, отбросив за спину серые и коричневые плащи, такие же, как у солдат, бросились к чудом уцелевшему путнику.

— И в самом деле, в последний момент! — сказал Вилан, убирая оружие в ножны и делая шаг им навстречу.

— В последний! — крикнула Каренира. — Ради всех сил, ты что-нибудь еще умеешь, кроме как доводить меня до бешенства?! Герой?!

— Не сердись на меня, ваше благородие…

— Я с ума сойду, — сказала армектанка. — Что бы он ни делал, все время я слышу одно и то же — «не сердись»!

— Мне что, тоже не сердиться? — сухо спросил Басергор-Крагдоб. — Ты безрассудный человек, Вилан. Ведь это не ты должен был ехать в Рикс.

— Ваше благородие, — сказал дартанец, — я понесу любое наказание, какое ты сочтешь необходимым. Я нарушил приказ. Но какое-то время я еще остаюсь на службе у его благородия Байлея. И буду брать на себя любую опасность, которая может угрожать Охотнице.

— Ты безрассудный человек, Вилан, — повторил разбойник.

— Безрассудный? — продолжала злиться Каренира. — Да он сумасшедший!

— Может быть, — неожиданно согласился дартанец. — Хорошо, что вы пришли мне на помощь.

— Рбит остался под Бадором, — сказал Крагдоб, — а я взял несколько человек и помчался на тракт, как только стало ясно, что ты поехал на эту… разведку в одиночку. Значит, я все-таки был прав, говоря, что одинокий вооруженный человек спокойно по этой дороге не проедет… Делен, — сказал он молчавшему человеку, который стоял в двух шагах позади и с трудом сдерживал веселье, — пошли надежные патрули в сторону Рикса. Твой друг, возможно, привлечет сюда весь гарнизон. И не радуйся ты так.

Делен подмигнул Вилану и ушел.

— И что ты узнал? — спросила Каренира, уже скорее с любопытством, чем с гневом.

Дартанец пожал плечами.

— Весь город — одни лишь казармы. Мне раз десять пришлось объясняться с патрулями. Похоже, на каждого, кто носит при себе хотя бы нож, там теперь смотрят как на шпиона с гор. Ты кричишь на меня, госпожа, но ведь никто не хотел, чтобы ты ехала. Женщина с луком… или даже без, зато столь привлекающая внимание, как ты… Тебя сразу же доставили бы в здание трибунала. На всякий случай.

Она покачала головой.

— Что еще? — спросил Глорм, которого живо интересовал доклад разведчика.

Вилан набрал в грудь воздуха.

— То же самое, что и в Бадоре, — сказал он. — В гарнизоне, кажется, не слишком хорошо знают, что означает та война в горах. Так или иначе, немалые силы готовы к выходу из города. Трибунал только подливает масла в огонь. Боюсь, ваше благородие, что туда, куда мы направляемся, отправится и весь Громбелардский легион…

Глорм задумался. Каренира, искоса поглядывавшая на него, вовсе этому не удивлялась.

Странная война разразилась совершенно неожиданно, в течение нескольких дней. Недооцененная сперва история фальшивых властелинов гор с перевала Стервятников всплыла вскоре по завершении пресловутого совещания солдат и урядников в Громбе. Тевена, резидент короля гор в Бадоре, сообщала, что отряды Басергора-Крагдоба напали в окрестностях Пасти на группы Мавалы и Каги. Мавала тут же ответила, вырезав в одном из горных убежищ отряд Каги, номинально подчинявшейся Крагдобу; тогда она еще не знала, что и Кага подверглась нападению. Во все это ввязались легионеры, которых Эгеден послал по следу банды, спалившей «Покоритель». Кому-то они успели задать перцу, но потом изрядно потрепали их самих, и они послали гонцов в Бадор, прося подкрепления. Прежде чем все выяснилось, среди вершин и скал уже шла дикая, никем не контролируемая война, в которой все сражались со всеми.

Рбит встретился в Бадоре с Тевеной, потом вернулся в Громб. Положение было серьезным. Уже три дня спустя военные коменданты Бадора и Рикса получили письма, подписанные известным во всем Громбеларде военным прозвищем. «Ваше благородие, — писал Басергор-Крагдоб каждому из них, — прошу воздержаться от каких-либо действий в горах. То, что там происходит, никак не касается легиона. Я наведу порядок за две недели, но если военные отряды останутся в горах, они могут быть сметены вместе со всеми прочими. В наших общих интересах, чтобы до подобного конфликта дело не дошло…»

В Бадоре, однако, призыв короля гор остался без ответа. Комендант гарнизона, на которого давил трибунал, просто не мог сидеть без дела, даже если бы и хотел. Урядники доказывали, что распри между разбойниками крайне благоприятствуют действиям имперских легионов. На самом деле все было как раз наоборот: во-первых, войска Второй провинции вообще не были готовы к столь масштабной операции; во-вторых, их вмешательство могло легко привести к прекращению всех споров между Крагдобом, Кагой и Мавалой — несмотря ни на что, имперские войска были главным и важнейшим врагом, к тому же таким, с которым их никогда не связывали (и не могли связывать) никакие интересы. Так что бадорцы готовились к маршу в горы с тяжелым сердцем, боясь даже гадать, что будет, если все банды из окрестностей Пасти вдруг договорятся и — поддерживаемые силами Басергора-Крагдоба — вцепятся им в глотки.

В Риксе действовали более осторожно и рассудительно (в конце концов, горная война шла возле Бадора, а не Рикса); однако и там, по словам Вилана, солдаты готовы были к выступлению.

С чисто военной точки зрения следовало предоставить перессорившихся горцев самим себе, позволяя им выпустить друг другу кровь, и, может быть, лишь потом перебить ослабевших победителей. Однако, судя по всему, наместники трибунала не умели заглядывать столь далеко вперед; может быть, потому, что простота солдатских рассуждений казалась им как минимум подозрительной… Они настаивали на немедленных действиях, рассчитывая сразу же получить результат.