Дарья Машкина - Дикий Цветок

Она начала сражаться. Джейт же только ставила блоки, не разу не ударив мать. Разумеется, они не могли защитить её от сильных ударов Анастасии. Джейт чувствовала, как на её теле появляются синяки, ссадины, от ударов по лицу — подтёки. Это ей надоело, и она откинула мать порывом, но та словно на её ногах были гири, снова приземлилась на землю.

— Сражайся как надо, Джейт! — кричала Анастасия. — Неужели ты думаешь, что какой-то ветер остановит меня, Охотницу, которая и в дождь, и в град, и в бури, была готова добывать пищу, лишь бы прокормить свою маленькую семью, когда любовь моя отсутствовала дома?! Сражайся, как истинный воин Великого Ореола!!!

— Не буду! — спокойно ответила девочка.

— Так может это заставит тебя по-настоящему атаковать меня! — с ехидным выражением лица проговорила Охотница и, выхватив стрелу, запустила её в Оникс.

Девушка сумела увернуться, сделав сальто, но она и не подозревала, что мать Джейт способна посылать стрелы одно за одной, при этом с уникальной точностью — не зря её звали Охотницей. И одна такая быстрая стрела пронзила Оникс насквозь, пройдя через её бок. Вскричав, она упала. Хотя она не могла лежать, стрела не давала ей выпрямиться. Девушка почувствовала ужасную боль, переходящую в настоящую агонию. Она начала бредить. В её голову лезли воспоминания об отце, который очень много пил после смерти его жены, как он ударил свою дочь, виня её в гибели супруги. Затем он собрался духом, но так и не осознал, что тот удар Оникс будет помнить всегда. Так она стала угрюмой, тёмной. И только встретив добрую Энди и смешливую Лу, девушка вспомнила, что в жизни есть ещё что-то кроме бесконечного угрызения совести. Но все эти чудесные дни, проведённые вместе с ними, заглушались чьими-то криками, ужасающей болью и кошмарными воспоминаниями. Девушка прогнулась вверх и закричала так, что Джейт показалось, что её сердце сжалось от этого крика. Как она прогнулась, так и упала замертво. Её лицо стало бледным как та самая луна, которая освещала дорогу влюблённым ночью. Чёрные волосы спали на раскрытые глаза, но Оникс больше не могла убрать их. Через мгновенье на её месте лежала простая школьница в бархатном вечернем платье со стрелой в боку, со съехавшей набок лентой в виде месяца.

Джейт ужасающе смотрела на мёртвую хранительницу Земли. Девочка сжала свои руки в кулаки.

— И что? Ты думаешь, убив моего земного друга, я нападу на тебя, зная, что ты добиваешься этого. Нет, мама, ты ошибаешься. Я НЕ БУДУ НА ТЕБЯ НАПАДАТЬ!!! — прокричала она, захлёбываясь своими слезами. — Хочешь, убивай! Я твоя!!! — упала она на колени, глядя прямо в холодные глаза её матери.

— Жаль, — только и произнесла Анастасия и размахнулась своей ногой.

Джейт упала, хватаясь рукой за нос, из которого хлынула кровь.

— И это, насколько я знаю, принадлежит мне! — выкрикнула Анастасия, срывая обломок стрелы с шеи Джейт.

Она соединила его со своим, вернув талисман.

— Когда ты будешь, готова, то найдёшь меня! — произнесла она и, развернувшись, ровным шагом пошла от лежащей на земле дочери.

— Мама, не уходи!!! — закричала Джейт, уже ползя к ней. — Это всё Обелиск! Ты на самом деле любишь меня!!! Мама!!! — этот крик был истерическим, Джейт никогда не помнила себя такой немощной, не способной вернуть свою мать, а ведь убивать она научилась.

Девочка вцепилась в ногу Охотницы, но та не остановилась, она продолжала идти, таща на себе дочь, которая до сих пор думала, что она видит самый ужасный сон в её жизни. Раздалось ржание лошади, и из темноты появился Кодоган на своём верном коне, который возникал, когда хозяин использовал свой Ореол. Анастасия прыгнула к нему, а Джейт, собрав последние силы, попыталась встать. Она шаталась, силы были на исходе, но она пыталась пойти за этим конём.

— Какая же ты оказывается глупая! — с укором произнесла Анастасия, выхватив свою золотую стрелу, она впервые воспользовалась своей силой Ореола. — Молниеносные стрелы!!! — этот крик ещё долгое время отбивался в ушах девочки эхом.

Джейт расширила свои глаза. Сотни золотых стрел слились в одну и направлялись к ней, раздался сильнейший удар, и больше девочка ничего не помнила. Малюсенькая баночка с кровью её матери упала наземь, разлетевшись на мелкие осколки. Кровь одной смешалась с кровью другой — теперь это не было противоядием.

А Анастасия, поцеловав своего мужа, непроницаемым взглядом смотрела на тело своей дочери, пока они не скрылись на ночной дороге.

В танцевальном зале никто и не подозревал о случившемся. Лёд треснул, и многие дети решили, что это было мастерское представление. Только Лу, Энди и двое братьев с Туриона знали, что причина кроется ни в этом.

— Где Джейт и Оникс? — испугалась Лу, пытаясь увидеть их в толпе.

— Не знаю, и мне это не нравится! — встревожено воскликнула Энди.

И словно подтверждая её слова, мимо зала, по дорожке, где всегда бегали дети, "пролетели" машины скорой помощи и полиции. Подруги переглянулись и побежали в ту сторону, но они были не одни. Все удивились этому и тоже побежали за машинами. Энди закричала, увидев, как медики кладут на носилки Джейт. Она была в своём бальном платье, но оно было порвано, а на лице, руках девушки были многочисленные раны.

— Я не уследил, — горестно, но по-прежнему отдаленным голосом произнёс Янус, смотря на израненное тело Джейт.

Лу развернула Энди к другим носилкам, где тело Оникс закрывали в чёрном пакете. Радужная девчонка собрала в себе силы и подбежала к полицейским.

— Что произошло? Это наши подруги! Почему Оникс кладут в чёрный пакет?

— Видно на них напал какой-то свирепый маньяк, действующий нетрадиционными методами. Понимаете, эта девушка, Оникс, как вы её назвали, погибла. У неё в боку находилась стрела. А вот насчёт второй девочки вам лучше узнать у врачей — она пока жива, — ответил представитель закона.

Лу не успела рассказать ничего Энди: девушка уже сидела в машине скорой помощи, которая направлялась в больницу, ведь никто не знал, что никакого маньяка там и рядом не было, просто очутилась в этот момент здесь смерть.

Прошло несколько дней. Джейт не выходила из комы, и её состояние называли тяжелым. Оникс похоронили, и так никто и не узнал, как погибла девушка, третья хранительница Земли. Каждый день после школы Энди приходила в больницу и ждала чего-то, сидя на диванчиках в коридоре. Что же тогда будет, если Джейт не очнётся? "Обелиск победит", — мысленно отвечала она сама себе. Боль от смерти подруги, которая была даже больше, чем подруга, затмевала многие чувства, но страдания за несчастную девочку были отчего-то сильнее. Наверно, это всё было из-за того, что Энди знала — Джейт не завершила свои земные дела: не разобралась с Обелиск, не вернула свою планету к жизни, да и просто не насладилась свои детством.