Леонид Бутяков - Владигор

Неизвестно, сколько времени они петляли по таинственному лабиринту. Владий, поначалу отсчитывавший шаги, на второй тысяче бросил это занятие. Он даже не мог понять толком, поднимаются они по тропе или спускаются, в каком направлении идут, быстро или медленно…

Откуда-то издалека послышался неясный шум. По мере их продвижения он нарастал, пока не превратился в оглушительный грохот. Вскоре Владий узнал его причину: они вышли к подножию огромного водопада.

Лучи бледного света, исходящие от них, причудливо заиграли среди ниспадающего водяного потока и хрустально-алмазных брызг. Шум и хаос вдруг образовали сложную, переплетающуюся мелодию, каждый аккорд которой сочетал в себе твердость камня и быстроте честь прозрачных струй, сверкающий звездный блеск и тяжеловесность подземного дыхания гранита.

Чародей преклонил колени и зачерпнул ладонями хрустальной воды. Сделав глоток, он протянул ладони княжичу. Тот, давно уже мучимый жаждой, порывисто припал к ним губами, но… встретил лишь тугую волну горячего воздуха. Взгляд Учителя укоряюще скользнул по его лицу: зачем поспешил? Владий облизал пересохшим языком губы, утер пот, выступивший на скулах, и замер, признавая свою оплошность.

Кажется, первая же проверка не в его пользу… Владий разозлился на себя и — едва не потерял Белуна из виду. Тот, каким-то образом остановив падение горного потока и расколов его надвое, как прежде гранитную скалу, легко поднимался вверх по замысловатым ступеням пологой узкой лестницы.

Княжич торопливо шагнул следом. Из-под его ноги в тот же миг раздался протяжный жалобный стон, заставивший Владия отступить и внимательно вглядеться в лестницу. Лестница оказалась живой! Первой ее ступенькой была обнаженная девушка, чье неестественно изогнувшееся тело била мелкая дрожь в ожидании новых мучений. Под левой грудью расплывалась кровоточащая ссадина, оставленная грубой подошвой сапога княжича. Владий беззвучно охнул. Он хотел было броситься к девушке, помочь подняться, вымолить прощение за невольную грубость, но в последний момент увидел, что девушка и лестница составляют единое целое! Ее руки и ноги буквально вросли в ступеньку, неразрывно сплелись с резным узором на камне. Создавалось впечатление, что неведомый гений камнерез высек из мраморной плиты прекрасную человеческую фигуру, а боги зачем-то вдохнули в нее жизнь, забыв освободить от власти мертвого камня.

Первым порывом Владия было желание тут же испробовать прочность мраморных оков клинком своего меча и попытаться вызволить девушку. Но взгляд его упал на вторую ступеньку, на третью… И он понял, что на эти попытки у него может уйти вся жизнь.

Едва ли не каждая ступень лестницы представляла собой неестественное сочетание живого и мертвого, человека и камня. Разница была лишь в том, что со второй ступенькой сливалось тело юноши, с третьей — двух мальчиков-подростков, а выше опять девушки, юноши… Озноб пробежал по спине княжича. Неужели придется шагать по этим беззащитным обнаженным телам?

Хотя некоторые ступеньки, как разглядел Владий были свободны, легче ему от этого не стало, поскольку они были утыканы короткими заостренными колышками. Будто специально так устроено, чтобы либо подниматься, ступая по людям, либо перепрыгивать через тела и при этом неизбежно раздирать ноги до костей об острые колья! Впрочем, конечно, так и задумывал создатель этой изуверской лестницы! Владий едва не взвыл от безвыходности.

Но как сумел здесь пройти Учитель? Сейчас он был уже слишком высоко, Владий не мог рассчитывать даже на малейшую подсказку. Тяжело вздохнув, княжич примерился, собрал силы и прыгнул через распростертые тела на первую свободную ступень,

Один из колышков, прорвав сапог, вонзился в лодыжку. Скрипнув зубами, пытаясь не обращать внимания на резкую боль, он тут же прыгнул на следующую. Получилось немного удачнее — острие колышка всего лишь царапнуло правую ногу. Однако третий прыжок был гораздо болезненней. Нога непроизвольно подогнулась, и Владий, едва удержав равновесие, до крови разодрал еще и левую руку.

Правда, благодаря этому он понял, что колышки достаточно хрупки: обламываются, если удар на них приходится не сверху, а сбоку. Дело пошло быстрее. Теперь он старался подсечь их до того, как нога всей тяжестью тела опустится на ступень. Но даже обламываясь, колышки наносили весьма болезненные раны.

Он не смотрел на пройденный путь — не хотел видеть свой кровавый след — и не поднимал головы,чтобы взглянуть вперед, — без того знал, что до конца лестницы вряд ли сумеет добраться.

Дважды Владий оступался, и тотчас из-под ноги раздавались крики и стоны. Невыразимые страдания белым огнем боли пылали в глазах поверженных людей, тела извивались в бесплодном стремлении вырваться на свободу.

От потери крови ли и терзаний собственной плоти, от ощущения ли чужих нестерпимых мук сознание княжича затуманилось, перед взором его повисла черно-красная пелена. Огромным усилием воли он рвал эту пелену, высматривал сквозь редкие светлые всполохи очередную свободную — от человеческих тел, но не от пыточных кольев — ступень и прыгал вперед.

Почему он избрал для себя путь страданий? Ведь понимал, что не слишком много боли добавит неведомым пленникам, если будет подниматься к вершине по их обреченным на вечные муки телам. И все-таки не мог, не желал подчиняться требованиям холодного рассудка. Действовал по зову сердца, бьющегося в тисках сострадания и неутешной печали. Другого пути для него не было.

…Владий очнулся на неудобном каменном ложе. Еще не сознавая, как и где оказался, он торопливо сел и потряс головой, прогоняя остатки кровавого тумана. Рядом стоял Белун. Он поднес юноше чашу с водой — но на сей раз Владий не стал спешить, а медленно, чуть касаясь воспаленными губами края чаши, сделал несколько маленьких глотков. Живительная влага воистину была чудодейственной: к нему почти мгновенно вернулись силы, сознание полностью прояснилось.

Значит, он все же одолел изуверскую лестницу?! Но почему-то совсем не чувствовал боли в израненных ногах — они казались целыми и невредимыми. И лишь разодранные сапоги со следами еще не засохшей крови подтверждали, что все пережитое им было в реальности а не привиделось в кошмарном сне.

Старец не дал ему времени на раздумья, решительным кивком повелел вновь следовать за собой. Теперь они шли среди нагромождения каменных глыб высотой в два-три человеческих роста. Внезапно Белун остановился и поднял руку, призывая Владия к осторожности. Юноша обнажил меч и подошел к чародею. Перед ними раскинулся просторный круглый зал с колоннами из горного хрусталя. Каменные глыбы за их спинами с грохотом сдвинулись, закрыв обратную дорогу. В наступившей после этого мертвой тишине явственно послышалось противное шипение, и навстречу им из-за хрустальных колонн выползли змеи.