Александр Матюхин - Миромагия

А еще в голову полезли воспоминания о том, как Наташенька выселила родителей в дом престарелых. Вообще-то, дело было в квартире и в карьере. Наташенька была хрупкой и легко ранимой девушкой, а поэтому не смогла бы существовать в двухкомнатной квартире с двумя стариками, стремительно катящимися в объятия маразма. Они вечно включали телевизор погромче, забывали выключить воду в ванной, пересаливали ужин, звенели бутылками и громко хохотали. Наташенька не могла в таких жутких условиях ни учиться, ни вести личную жизнь, ни тем более думать о карьере. Поэтому сначала Наташенька отправила маму в санаторий в Крыму, потом с помощью знакомых перевела папу в дом престарелых (у него такое слабое сердце!), ну а когда вернулась мама — отправила следом и ее… И почему именно сейчас где-то в душе засверлила, зацарапала коготками совесть? Почему проснулась так не вовремя, намекая на то, что папа и мама могли бы прожить гораздо более долгую и гораздо более счастливую жизнь в собственной квартире, рядом с любящей дочерью? Но, черт возьми, как же тогда карьера?

А еще Наташенька вспомнила тот ужасный момент, когда он чуть было не изменила Семену с Толиком. Но почему этот момент стал ужасным именно сейчас, а тогда не вызывал никаких негативных эмоций?…

Та девушка, что застыла в прыжке, внезапно упала на кровать. Это произошло так неожиданно, что Наташенька не смогла сдержать изумленно вскрика.

— О, боже!

— Что происходит? — воскликнул клим.

— Где мы оказались?

— Спокойствие! Только спокойствие! — а это был Вальдемар.

Девушка резво соскочила в кровати и присела на колено возле скорчившегося на полу человека.

— Давайте по порядку! — сказал Вальдемар осторожно. — Вы кто такая и что происходит?

Девушка не отреагировала. Она осторожно перевернула человека на спину. Человек раскинул руки. Рубашка была вся в крови. Лицо у человека было какое-то… странное. Будто на гладкой поверхности вылепили из пластилина нос, губы, вырезали щелочки для глаз, прилепили уши.

— Мертв. Мертв. — голос у девушки походил на шелест дождя по жестяному карнизу.

— Без сомнения. — сказал Вальдемар. — Посмотрите, сколько крови. Ужас. Была бы прир мне шкатулка с оздоровительными зельями, я бы мог вам предложить пару мензурок, но, к сожалению…

Девушка переступила через тело, подошла к другому человеку, что лежал у изголовья кровати, и присела около него.

— Мертв. Мертв.

— Мне кажется, она в шоке. — пробормотал Клим едва слышно. — Повторяет все время одно и тоже.

— Давайте все-таки разберемся! — Вальдемар подошел к девушке и положил руку ей на плечо. — Вам как звать, для начала?

Что-то произошло в следующее мгновение… Неуловимое человеческому глазу… Вальдемар оказался на полу, прижавшись щекой к кафелю. Кажется, он хрипел. Сверху на нем сидела девушка и крепко держала руку Валдемара в таком положении, что если бы он захотел высвободиться, то непременно руку бы сломал.

— Что вы здесь забыли? — спросила девушка. И хотя говорила она негромко, Наташенька была уверена, что кому надо ее услышали.

Вальдемар что-то невнятно прохрипел. Девушка перевела взгляд с Наташеньки на Клима. От ее взгляда Наташеньке стало не по себе. С таким взглядом готовы не просто убить — стереть с лица земли, и следов не останется.

— Мы тут случайно оказались… — заговорил Клим. — Мы ищем… музу. Она была здесь… эээ… если только вы не есть та самая муза… Вы же не она, верно?

— Бродячий волшебник с вами? — спросила девушка.

— Как это ни странно, она нас сюда и перенес.

— Против нашей воли! — вставила Наташенька.

— Нельзя доверять бродячим волшебникам! У них в душе пустота. — сказала девушка.

— Я с вами согласен. Но этот конкретный волшебник помогает нам из-за собственной выгоды… — Клим шумно сглотнул. — У него, как бы, личная неприязнь к человеку по имени Брокк…

Девушка поднялась и помогла Вальдемару подняться. Бродячий волшебник постанывал и покашливал, неумело изображая немощного старика.

— Вы охотитесь за Брокком? — переспросила девушка недоверчиво.

— В некотором роде. — Вальдемар отряхнул пыль с плаща и сапог. — Если бы я знал, как его достать, но точно начал бы охоту… Но вообще-то, мне нужна моя муза.

— Мне казалось, бродячие волшебники давно плюнули на Брокка и его учеников.

Вальдемар пожал плечами:

— Так и есть. Бессмертие, знаете ли, приводит к смирению. Мы привыкаем к неспешному течению времени, к постоянно меняющейся моде, к новым жанрам музыки и к тому, что никто из нас не сможет отомстить этому проклятому мошеннику, будь проклят тот день, когда он услышал, как я играю.

— Так ты был музыкантом.

— Забавно, не правда ли. — Вальдемар скорчил кислую мину, будто не желал возвращаться к прошлому. Наташенька понимала его, как никогда. — Тебя зовут Хватка, я прав?

— Точно. — девушка коротко кивнула. — Вот и познакомились. Не буду больше тратить ваше время, и вам не советую тратить мое. Пока мы тут болтаем, Вор и Умник уходят все дальше.

— Я запутался. — сказал Вальдемар. — Разве Умник не на вашей стороне? Все эти истории про учеников Брокка и специально созданных Хранителей артефакта — разве это чушь?

— Я сама ничего не понимаю. — отрезала Хватка.

— А уж мы-то как запутались. — тихо произнесла Наташенька.

Хватка повернулась в ее сторону. Наташенька похолодела.

— Я хотела сказать, что мы с Климом случайные люди. Нас здесь не должно было быть. Вообще. Так что, если вы торопитесь, то пожалуйста. Мы вас точно держать не будем. Никаким образом.

— Хотя, по сути, нам идти в одну сторону! — внезапно сказал Клим.

Наташенька похолодела еще больше. Она подумала о том, что Клим вот уже двадцать минут не сводит глаз с девушки по имени Хватка.

— Вы ищите артефакт, а мы ищем музу. И то и другое находится у Вора. Так, может, объединим усилия? Меня, кстати, зовут Клим. Я художник.

— Мило. — прошелестела Хватка. — Но я не вижу ни одного повода оставаться с вами и тратить время. Сейчас найду Церба, и мы отправимся в погоню. Извините, но вам за нами не угнаться.

Девушка направилась к двери. На пороге она обернулась:

— Советую уходить подальше и побыстрее. Мертвые Хранители хоронят себя сами. — она улыбнулась еще раз и скрылась в коридоре.

Наташенька же решила, что улыбка странной девушки определенно не предвещала ничего хорошего.

Крепнев вел автомобиль и размышлял, сможет ли он съехать с дороги на огромной скорости и убить всех, сидящих в салоне, к чертовой матери? Решиться ли?

С одной стороны, это могло бы спасти мир от маньяка. С другой стороны, Крепнев был не уверен, что все умрут. А если умрет он один? Тогда будет как-то совсем обидно…

Маньяк сидел сбоку и курил. От маньяка остро пахло потом. На заднем сиденье расположилась муза и лежал крысолов — все еще без сознания.