Владимировна - Славянский шкаф, или Малахитовые часы

— Я не выпущу тебя, пока не скажешь, как тебя найти! — проговорил мужчина и тут же поцеловал ее волнующие его губы.

Ивина под поцелуем стала приходить в себя, но вывернуться из-под крепыша сил не было. Она была распластана на траве, и ее губы находились под его губами. Она дернулась туда, сюда, но он только крепче сжимал ее со всех сторон. Мартин нежно отпустил Ивину, сел рядом и стал смотреть на нее с таким обожанием, что ей стало неловко.

— Как вас зовут? — спросила Ивина.

— Я — Мартин.

— А я — Ивина Скрепка.

— Это ж надо! Как же я тебя Ивина долго искал! Скрепку бы кинула с неба, чтобы я тебя мог найти. Я уже открывал страницу 'Жди меня', но что написать? Что еще девушку в купальнике с пляжа у пруда?

— Зато наши отношения проверены временем.

— Смеешься? Смейся, теперь и я могу смеяться, — и Мартин лег на спину. Но тут, же повернулся, взял в руки ноги Ивины, прижался к ним, воскликнул: — Это ты! — и весело рассмеялся.

Они встали, стряхнули с себя травинки и соринки. Он надел рубашку. Они пошли, держась за руки.

Мартин резко остановился и спросил очень серьезным голосом:

— Мы куда идем? Ивина, ты не представляешь, как я тебя искал! Я так рад и так боюсь потерять тебя! Ты замужем? У тебя есть дети? Где живешь? Где работаешь?

— Все есть понемногу, — Ивина вздохнула, ведь только сегодня она полностью порвала с бывшим молодым человеком Крассом.

— Не вздыхай, Ивина, все наладиться.

— Мартин, вы пляжный бомж?

— Нет, мой джип смотрит на тебя. Почему я был здесь? Так захотелось. А ты, почему сегодня здесь гуляла?

— Сама не знаю, захотелось здесь пройти. Мои зеленые Жигули стоят рядом с джипом, машины раньше нас встретились, как кони у стойла.

— Номер твоей машины я уже запомнил. Но без машин у нас было больше общего. Ивина, вернемся на берег?

— Что-то будет, когда мы до жилья дойдем, тут же расстанемся.

— Не болтай зря, мне все равно, где ты живешь, будешь жить со мной, я к тебе не приеду.

— Не люблю насилия, я буду жить дома.

— Хочешь, чтобы я тебя вновь на два года потерял? Нет, я не отпущу тебя!

— Ну, почему меня вынесло сегодня на этот берег?

— Я тебя ждал, я как зверь затаился. Я знал, что ты вспомнишь мою спину на пляже.

— Сколько девочек, зачем я тебе?

— Об этом говорить не стоит. Ты мне нужна. Мне твоя фигура два года мерещилась, никто не мог тебя заменить, и ты это прекрасно понимаешь. Я только тебя чувствую!

Ивина вспомнила, что эти же слова ей говорил Красс!

Мартин вновь обнял Ивину со страстной силой и уходящим отчаяньем.

Рядом с ними остановилась HONDA красного цвета. Из машины выскочила женщина в красном брючном костюме, с длинными черными волосами и быстро стала задавать вопросы:

— Ивина, это кто с тобой? Что за мужик в твоих руках? Да отпусти ты его!

— Лизавета, проезжай, сегодня не твой день, — проговорила нервно Ивина.

— Я уеду, но с тобой.

Рядом резко остановился темный FORD, из него выскочил молодой человек:

— Ивина, я передумал. Я могу передумать? Поехали домой, хватит сердиться.

— Ивина — это судьба, — сказала Лизавета и, повернувшись к Крассу, спросила: — Вы брошенный? Ивина вас бросила? Можно я вас подниму?

Красс посмотрел на скромную Ивину и на яркую Лизавету.

— Лизавета, подними меня! — сказал решительно Красс. — Меня зовут Красс, чтоб вы все знали, — обратился он к остальным.

— Четыре человека, четыре машины, а надо сделать две пары, — растерянно проговорила Лизавета.

— Машины оставляем здесь, и едем на берег пруда, — резко сказал Мартин.

— А, пошли, — подхватил инициативу Красс.

Все четверо пошли к берегу пруда. Красс посмотрел на сухую траву, растущую вокруг, сбегал к машине, взял сдутый надувной матрас с насосом и догнал остальных. Он быстро накачал матрас и предложил на него сесть. Ивина и Лизавета отказались, тогда он сел сам. Рядом с ним села Лизавета. Мартин взял Ивину за руку, и они вдвоем быстро пошли к машине. Она села в джип и они поехали.

В машине Ивина почувствовала тяжесть на плечах и странное дыхание. Она увидела крупные лапы собаки и отменную собачью мордочку крупных размеров.

— Хорошая, хорошая, — выдохнула Ивина собаке.

— Это он, его зовут Львиный Зев. Можно Зева де Люкс, как удобно, но лучше Зев. Он всегда меня сопровождает, — пояснил Мартин.

— Мы куда едем? — спросила Ивина с нервной дрожью, глядя больше на собаку, чем на Мартина.

— Сегодня выходной день. Мы поедем, куда глаза глядят. Первым делом нам надо обвенчаться, поэтому едем в бывший Загорск. Там чинная обстановка, она способствует очищению блудных мыслей, храмы и соборы очень помогают.

— На самом деле мы едем венчаться? — спросила Ивина.

— Не совсем так, но близко. Послушаем пенье колоколов, и ты легко забудешь Красса. Мы с тобой пройдем обряд очищения. С экскурсией погуляем между храмами и в один обязательно зайдем, день самый раз для таких мероприятий. В монастыре есть святая вода. Выпьем — помолодеем. Душа наша и очиститься от скверны прежних отношений.

— Как у вас все серьезно.

— Я тебя долго ждал, уже забывать стал.

Все так и было. Через Гефсиманский черниговский скит и святой источник они вышли в новую жизнь, в которой пока все было по — старому.

— Мартин, вы меня не спросили о моей семье.

— Ты о чем? Ты одна гуляла в выходной день! Где твоя семья? Твоя семья — это ты.

— Почти угадал. А тебя волнует: сколько мне лет, кем работаю?

— Это ни вопрос. Я могу ответить кто я. Я работаю менеджером по продаже телевизоров и компьютеров высшего качества. Знаешь, кого я видел? Ко мне приходили известные певцы и актеры. Я теперь всех актеров без телевизора вижу.

— Ты — почему хвалишься?

— Прости, Ивина, я помечтал. Я охранник, обычный временный охранник. А актеров я на самом деле вижу, но они меня не видят.

— Замечательно, а вдруг ты дворник на Мосфильме? Вообще тогда всех знаешь.

— Я не дворник. Я совсем забыл, мне сегодня в ночь выходить. Я тебя подвезу к твоей Ладе, и мы разбежимся.

Но Ивина почему-то ему не поверила. У нее возникла странная мысль, что русские храмы и египетские пирамиды имеют нечто общее, несмотря на то, что у них разное предназначение. Храмы и пирамиды поднимаются вверх в поднебесную бездну, неосознанную человеком.

Мартин высадил Ивину у зеленой машины, а сам быстро уехал в сторону городской больницы. У него отец лежал в реанимации с обширным инфарктом, сегодня он мог его увидеть. Отец казался тенью самого себя. Он был абсолютно бледный, похудевший, какой-то прозрачный. Если бы не бригада врачей из реанимационного отделения его бы уже не было на свете. Отец выглядел живым покойником, а не полковником.

Ужас охватил все существо Мартина, он не сказал Ивине истинной причины поездки в Загорск. Он там молился за отца, но мысленно, вслух он этого делать не мог. Он не сказал ей, что лежал в траве у пруда от страха за жизнь отца. Мартин любил отца. И теперь он видел его живого. Он Ивину вообще почти забыл, но вспомнил пляжной памятью, лежа на земле. Молодая особа своим присутствием помогла ему выйти из транса. Ивина на него явно положительно повлияла.