Сергей Махотин - Владигор и Звезда Перуна

Несмотря на эти просчеты, несмотря на то что сбежал Малас, который знал короткий путь к Ладору, настроение Салыма не слишком омрачилось. Он по-прежнему был уверен в собственном превосходстве над кем бы то ни было. Если случится так, что Аран не сможет вовремя подоспеть к стенам Ладорской крепости, ее можно взять силами тех многих тысяч воинов, которые подчиняются Салыму и признают его право на власть в этом походе. А уж власть он теперь никому и никогда уже не отдаст. Скоро он разобьет войско князя Владигора, и тогда никто не усомнится в его праве занять место верховного вождя айгуров.

Евдоха постучалась в дверь почти уже достроенной избы. Ответа не было. Она толкнула дверь и вошла внутрь. На лавке, положив руки на колени, неподвижно сидела Лукерья. Как ни была она подавлена смертью мужа, глаза ее округлились, когда она подняла голову и узнала нежданную гостью:

— Евдоха! Ты живая? Как ты здесь, откуда?

— Здравствуй, Луша, — поклонилась та. — Я ненадолго к тебе. По пути заглянула.

— Входи. А я, видишь, никак не приберусь, все из рук валится. — Она обвела взглядом горницу, где среди щепок и стружек лежали мешки с не разобранным еще домашним скарбом, корыто, пила, опрокинутая стопка деревянных плошек. Печь не горела, но хозяйку, видимо, мало сейчас заботило приготовление пищи. — Горе у меня, Саврас-то помер.

— Я знаю, — тихо сказал Евдоха.

— Он, как деревню нашу засыпало, совсем умом тронулся. А тут, вымолвить страшно, княжну пытался зарезать. Так передали мне. Уж не знаю, верить, нет ли? Он так переменился в последние дни, чужим стал. Никогда я его таким не знала.

— То не его вина, — произнесла Евдоха как можно мягче, не желая рассказывать, что в самом деле натворил Саврас. — Злая воля поработила его, не мог он с нею совладать.

— Все мы словно одурманены были, — вздохнула Лукерья. — Тебя мужики наши чуть не убили. Мальца твоего… Он как, с тобою по-прежнему живет?

— Уехал мой Дар. Ныне далеко отсюда.

— Настырка не так давно заглядывала, — вспомнила Лукерья, совсем не заинтересовавшись дальнейшей судьбой Дара. — Так и не поумнела, на тебя напраслину наводила опять. Она ведь тоже мертвая, слыхала?

— Да.

— Все-то ты, Евдоха, знаешь, — покачала головой бывшая ее соседка. — Уж не ведунья ли ты в самом деле, как люди про тебя сказывали?

— Люди колдуньей меня звали, — мрачно отозвалась та.

Лукерья промолчала. Казалось, этот разговор она ведет лишь из вежливости, витая в мыслях далеко отсюда.

— А я вот совсем одна осталась, — вымолвила она наконец. — Сыночки в ополчение записались и, как ни уговаривала я, отправились с воеводой навстречу ворогам. — Она вдруг оживилась и посмотрела на Евдоху с надеждой и робостью. — Вспомни, соседка, я зла тебе никогда не желала. Наоборот, жалела тебя. Будь ты хоть трижды колдуньей, но помоги мне сыночков от гибели уберечь!.. Возьми что хошь, помоги только!..

Лукерья уронила голову на грудь и заплакала, громко всхлипывая и не утирая слез.

— Успокойся, Луша. — Евдоха погладила ее по голове, от чего та зарыдала в голос. — Ничего с твоими детьми не случится, живы останутся, младшего только стрела по коленке чиркнет, чуть прихрамывать станет, но малость совсем, со стороны и не догадаются, что хроменький.

— Ужели правда? — подняла на нее Лукерья мокрое лицо. — Не обманываешь?

— Как сказала, так и будет, — ответила Евдоха с такой простой уверенностью, что Лукерья улыбнулась почти счастливой улыбкой. — И дом будет у вас полная чаша, и внуков еще понянчишь. Будущей осенью первую свадьбу справите, но не старшего сына, а среднею. Только…

— Что — только?!

— Да не пугайся ты. Порча у тебя в избе.

— Порча?

— Была у Савраса вещь какая-нибудь, с которой он расставаться не хотел, вспомни.

— Нет, — покачала Лукерья головой, — не было у него ничего такого. Часами, правда, мог щепкой песок копать. Да вот, постой, не она ли?

Она подняла с замусоренного стружками и чурками пола плоскую деревянную дощечку и протянула Евдохе. Та приняла ее с осторожностью и тихонько сдула опилки с гладкой поверхности. На одной из плоских сторон едва заметно проступало изображение свернувшейся в клубок змеи в черном треугольнике.

— Я унесу это с собой, — сказала Евдоха.

— Да забирай гадость такую! — охотно согласилась Лукерья. — Зачем она тебе? Не лучше ли прямо здесь сжечь?

— Здесь не нужно, — ответила ведунья. — Не думай об этом, я все сама сделаю. Прощай, Луша, пора мне. Все у вас будет хорошо, поверь мне на слово.

Они обнялись.

У Ладейной рощи Евдоху ждали Белун и Зарема. Вместе с ними стоял молодой парень, которого ведунья уже видела однажды. Он широко улыбнулся ей:

— Аль не признала? А я щи твои чуть не каждый день вспоминал.

— Почему не признала, тебя Филимоном зовут. Только сейчас ты после бани да в одеже новой, а щи у меня хлебал весь в саже и раненый.

— Было дело, — весело согласился Филимон.

Белун покачал головой:

— Мы его ждать устали, а он, видите ли, щами наслаждался!

— Да ладно, учитель, ты прямо как Чуча ворчишь. Будто не рад, что живой я.

— Рад он, рад, Филя, ты сам это знаешь, — улыбнулась Зарема, но в голосе ее слышались нетерпение и беспокойство. — Не будем время терять. Мы Временной колодец обнаружили, — повернулась она к Евдохе, — здесь же, в роще. Гвидор им пользовался. Филимон следы его видел у дворца царицы Великой Пустоши.

— Но плита не действует, — добавил Белун. — Стрела в каменном круге исчезла, а появится, нет ли, неизвестно. Иначе в самое логово Мороши можно было бы попасть.

— Почему она сама Временным колодцем не воспользовалась, вот что непонятно мне, — сказала Зарема. — Нас опасалась?

— Может, и так, — промолвил Белун. — Но мне думается, что иная у нее цель. И аппетиты другие, не то что у Рума. Не резон ей раньше времени себя обнаруживать.

— Триглав бы не стал выжидать, — хмыкнул Филимон. — Не преминул бы напакостить.

— А он и напакостил, — сказал Белун, заметив дощечку в руке Евдохи. — Что это у тебя?

— Дурная вещь, — произнесла та. — Сжечь ее нужно.

— Узнаю клеймо Триглава. — Взяв у Евдохи дощечку, Белун внимательно рассматривал треугольник со змеей. — Нет, не будем пока ее сжигать. Авось пригодится еще. Да! Забыл сказать, Злая Мгла над Великой Пустошью рассеивается. Если хотите, можем отправиться сейчас в Белый Замок и воспользоваться Магическим Шаром.

— Нет, — вдруг произнесла Евдоха тихо, но решительно. Все посмотрели на нее с удивлением. — Нет, нам надо в другую сторону.

— Куда же? — спросила Зарема.

— К Вороньей горе. Туда Дар с князем отправятся. Помочь им нужно.

— Отправятся, коли останутся живы, — произнес Филимон невесело.