Владимир Контровский - Алина в Стране Чудес

— Доверяю вам свою жизнь и честь, рыцарь! Я готова немедля пуститься в путь — как только вы скажете.

— Мой меч к вашим услугам, высокородная леди Активиа Отданон!

Хрум опустился передо мной на одно колено, взял мою правую руку, поднёс к губам и почтительно поцеловал кончики пальцев (я уже поняла, что здесь у них так принято — типа знак уважения к даме). Властительница лучезарно ухмыльнулась (зрачки у неё при этом превратились в узкие щёлочки), я очень естественно покраснела, и на этом торжественная часть нашего знакомства завершилась.

— Идите, — небрежно бросила магесса, — и поторопитесь!

И мы (Хрум элегантно поддерживал довольную меня под локоток) пошли на выход — навстречу тому неизвестному, что ждало меня впереди.

* * *

А повелительница Ликатеса, оставшись одна, какое-то время сидела неподвижно, о чём-то размышляя, потом встала со своего кресла, крадущейся походкой подошла к стене и провела по ней ладонью. В стене образовался овал, заполненный светящейся дымкой.

— Отзовись, страж, — властно произнесла магесса. — Это я, Окостенелла.

Зыбкая пелена дрогнула, и сквозь неё проступило лицо Причесаха.

— Я посмотрела твою попаданку и решила — пусть живёт. Она, конечно, никакая не Избранная, но я отправила её в столицу, к королю. Если Великая Случайность явила этой девчонке свою благосклонность, не мне оспаривать веление всемогущего Рока — кто я такая? И за ней охотится Вам-Кир-Дык — это нам на руку.

— Спасибо, — ответил страж Рощи Порталов, — я рад. Мне было жаль её убивать — в ней есть кое-что хорошее, поверь. И я надеюсь, что она…

— Это уже неважно, — высокомерно перебила его Окостенелла и прервала связь.

Она ещё постояла немного перед потухшим магическим зеркалом и сказала сама себе:

— Даже Великая Случайность не заставила бы меня послать эту ведьму в столицу, если бы это не совпадало с моими собственными интересами…

Я покинула Ликатес с лёгким сердцем. Самое трудное — таможенный досмотр и фэйс-контрол у местных властей в лице магессы Окостенеллы — я прошла, легализовалась, дальше будет легче. Охмурить старичка-короля (я почему-то была уверена, что Шумву-шах далеко не юноша) — плёвое дело (старички, как правило, падки на молоденьких девушек), тем более что есть на ком потренироваться (я скосила глаза на едущего рядом со мной де Ликатеса) и отработать методику обращения с местными мужиками. С Вертом, правда, вышел прокол, но будем считать это досадной случайностью (хотя соответствующие выводы сделаем). А сам этот недотёпа-сотник — всё, забыли, как зовут. Помог любимой мне — и ладно, сытной ему еды и траха регулярного, прости-прощай-любить-не-обещай, разошлись навек наши стёжки-дорожки. Я также надеялась никогда больше не увидеться и с правительницей Ликатеса, но что-то мне подсказывало: с этой кошкоглазой ледяной леди мы ещё встретимся.

Проворачивая в голове перипетии моего недолгого пребывания в этом мире, я пришла к выводу, что враньё здесь даёт самые неожиданные результаты (причём положительные). Не ляпни я наугад название кисломолочного продукта в качестве собственного имени — и мой хладный труп давно уже валялся бы в канализационном люке (там, на Земле), не замеси я откровеннейшую туфту насчёт моего Интернет-знакомства с местным эльфийским королём (если Окостенелла эльфийка, то почему бы Шумву-шаху не быть эльфом?) — хрен бы я ехала сейчас к нему в его стольный град (стала бы вместо этого наложницей какого-нибудь тупого солдафона из ликатесской наёмной гвардии или приманкой для Вам-Кир-Дыка, и все дела). Честность — прекрасная вещь, особенно когда все вокруг честные, а ты один среди них жулик (не помню, кто сказал — кажется, какой-то классик, — но я с ним согласна). Можно, конечно, и впросак попасть, но это уже неизбежный риск (а что делать?).

Выехали мы вскоре после полудня (рано у них тут день начинается — с восходом солнца, это у нас в уважающих себя фирмах раньше десяти днём с огнём никого не сыщешь). Хрум спроворил сборы на удивление быстро — не успела я чуток передохнуть после обеда, как он уже предстал передо мной, как лист перед травой, и доложил, что всё готово, можно отправляться в путь. И на этот раз я передвигалась самостоятельно, на своей собственной лошади, и сидела нормально, врастопырку, как и положено всаднику (не зря джинсы когда-то носили ковбои — самое то для верховой езды). Честно говоря, сначала я была ошарашена, когда маркиз подвёл ко мне под уздцы моего коня, но всё оказалось проще, чем я думала. Седло было удобным, подобранным специально для меня, коняга послушным, и управление этим четвероногим транспортным средством я освоила без особых проблем (уже потом я сообразила, что в "адаптацию под эххийку", которую проделала надо мной Окостенелла, скорее всего входили и "первичные умения" наездницы).

По дороге мы с де Ликатесом почти не разговаривали, потому что неслись чуть ли не сломя голову: Хрум сказал, что нам надо засветло добраться до гостиницы у подножья гор — других удобных мест для ночлега на трассе не имелось, а ночевать под открытым небом в степи (учитывая напряжённую обстановку) было бы опрометчиво. Я не настаивала на беседе, сосредоточившись на сохранении равновесия на спине лошади, перемещающейся с большой скоростью, — первичные умения умениями, однако требовались ещё и практические навыки. И мне не хотелось, чтобы мой спутник счёл меня болтливой дурой (первое впечатление — это дело такое, его потом трудно изменить).

Мы успели (хотя уже стемнело) добраться до ближайшей цели нашего путешествия — маленькой гостиницы, совмещённой с чем-то типа придорожного трактира. Заслышав стук копыт, к нам навстречу вышел босой мужик в полотняной рубахе. Он смотрел на нас лениво, но разглядев герб на щите маркиза — меч, перевитый окровавленной змеёй, — резво кинулся в дом и вернулся уже в сопровождении администратора этого отеля (или хозяина, хрен их тут поймёшь). Хозяин являл собой воплощённую вежливость, из чего я сделала вывод, что де Ликатес занимает высокое положение в местной иерархии. Подтверждением этому я сочла и то, что Хрум ни копейки не заплатил за вполне приличный ужин на двоих (естественно, со спиртным) и за номер, то есть за комнату, как они это здесь называют. Наверно, подумала я, боевые маги пользуются тут неограниченным кредитом — особенно при исполнении.

Номер наш оказался двухкоечным. Хрум, первым делом тщательно осмотрев дверной засов, ставни и стены, подошёл ко мне и заявил:

— Прошу меня простить, леди, что я вынужден ночевать с вами в одной комнате, но я чувствую запах угрожающей вам опасности, и должен быть рядом. Ни о чём не беспокойтесь — я здесь.