Виктория Щабельник - Сильнее жизни

— Верно, — усмехнувшись, полукровка прикоснулся пальцами к моей щеке, — но зачем? Почему ты решилась на это? Рискнула жизнью?

— Не знаю, — ответила я отвернувшись.

— Нет, знаешь, — возразил Валар. — и я хочу услышать ответ.

— А иначе что? Станешь пытать? — с легкой полуулыбкой поинтересовалась я.

— Ты же знаешь, что нет, — поморщившись, ответил полукровка, — и все же, мне важен твой ответ. Почему ты меня спасла?

— Потому, что не спасла Ларису, Родгара, тетю Веру, дядю Виталия, маму, — внезапно резко сказала я, — мне надоело чувствовать себя беспомощной и слабой! Ты доволен?

— Нет, — возразил Валар, — я не рад, что ты подвергла себя опасности. Артем говорил, что ему пришлось удерживать тебя от большой глупости.

— Это мое дело и моя жизнь.

— Не совсем. Теперь это касается и меня, — чувствуя, как рука Валара погружается в мои волосы, мне захотелось бежать. Резко поднявшись и сбросив его руку, я замерла на несколько секунд, стараясь переждать приступ тошноты и головокружения. Да, крови я потеряла много, но физраствор тоже знает свое дело.

— Далеко собралась? — я почувствовала, как Валар обнял меня за плечи, только сейчас осознав, что я перед ним почти голая. Не знаю, кто меня раздевал, но спасибо, хоть оставили нижнее белье.

— В свою комнату, если она, конечно, у меня есть, — я полуобернулась к нему.

— Почему бы тебе не остаться? — щедро предложил он, нам о многом нужно поговорить. Хотя, сегодня, пожалуй, я не стану тебя мучить расспросами, — тихо произнес полукровка.

На меня навалилась усталость, головокружение отошло на второй план, тело охватила странная, но уже знакомая прохлада.

— Ты так любезен! — шепнула я, прикрыв глаза и соскальзывая в сон.

Проснулась поздним утром и как не странно, чувствовала себя довольно сносно: капельницу кто-то убрал пока я спала, голова больше не кружилась. Еще раз убедившись, что кости целы, а синяки и царапины со временем пройдут, я поднялась с кровати и направилась в душ. Конечно, вчера… или, точнее, позавчера, избытка в воде я не ощущала, но то были две большие разницы. Горячие струи помогли расслабиться напряженному телу и окончательно прийти в себя. А вместе с возможностью здраво мыслить нахлынули воспоминания о ночном сне. Или это был не сон? Чей голос я слышала? Кто говорил со мной? Столько вопросов, и с каждым прожитым днем их становится еще больше. Интересно, если Совету удастся осуществить свои планы на счет меня, умру ли я в неведении? Мысль была какой-то отстраненной, даже пассивной. Словно я уже давно смирилась с тем, что меня ожидает. Но так ли это?

И еще Валар. Я сказала ему правду — не могла просто смотреть и ничего не делать. Разве это не естественно для человека — пытаться обмануть смерть, идти против судьбы, бороться до конца? Вот именно — бороться! Наверное, прошлая ночь меня все-таки чему-то научила. Даже если вам кем-то предназначено умереть во цвете лет, разве не вы имеете право выбрать место и время? Да, самоубийство всегда считалось грехом, но разве кого-то это останавливало? Я представляю выражения лиц членов Совета, когда они узнают…

Я приняла душ и уже вытиралась, когда услышала стук. Это что-то новенькое! Завернувшись в махровое полотенце, я открыла дверь, не сомневаясь в том, кого сейчас увижу. На пороге стоял Валар — бодрый и пышущий здоровьем, если так можно сказать о демоне.

— Вижу, что выбрал удачное время, — с улыбкой произнес полукровка, окидывая меня с ног до головы странным, каким-то ищущим взглядом. Босая, обмотанная влажным полотенцем, я понимала, что должна немедленно выставить его за дверь.

— Тебе уже лучше, — констатировал он, входя в комнату. Мне ничего не оставалось, как отступить на несколько шагов, пропуская его внутрь.

— Да, намного, — подтвердила я, стараясь отдалиться от него на безопасное расстояние.

— И все же, ты бледна. Хотя, возможно, твоя бледность не из-за чрезмерной кровопотери. Может быть, ты боишься?

— Чего мне бояться? — с улыбкой спросила я.

— Меня, к примеру, — внезапно изменившимся тоном бросил Валар, — невероятно! Ты с трудом подавляешь дрожь в моем присутствии! Бледнеешь, стоит мне оказаться слишком близко. Я вижу в твоих глазах отчаяние, и мне не представляет труда догадаться, о ком ты думаешь в этот момент.

— Валар…я…

— Не пытайся отрицать, что видишь во мне жестокого убийцу, чудовище! — он преодолел несколько шагов, разделяющих нас, и я невольно потупилась, избегая его взгляда, — немыслимо! Ты спасла мне жизнь, продолжая считать отъявленным подонком?

Я молчала, не находя нужных слов. В конце концов, трудно лгать в лицо тому, кто легко может прочесть ответ в глазах.

— Ты можешь не верить моим словам, но разве можно не доверять своему сердцу? Ты спасла меня — не это ли лучшее доказательство того, что в твоих глазах я заслуживаю спасения?

За раздражением в его голосе проскользнуло что-то, заставившее меня внимательно посмотреть на него. Но темные глаза были отчужденными и холодными.

— Я не знаю, — честно призналась я, невольно вспоминая то, что подслушала в коридоре. Спросить его напрямик? Но не ускорит ли это и так нависшую надо мной расправу?

— Ты не хочешь этого знать, — с какой-то злостью подытожил полукровка, решительно шагнув ко мне и неуловимо быстрым движением сжав в объятиях.

— Нет, нет… — запоздало пролепетала я.

Но губы, жадно припавшие к моим заглушили этот слабый протест. А руки, взметнувшиеся к его груди, чтобы оттолкнуть, были стиснуты сильными пальцами. Я пыталась сопротивляться, внезапно поняв, что не испытываю страха, только злость от того, что он делает это вопреки моему желанию. Но, где-то там, в глубине моей души я ощутила интерес и предвкушение. Мне хотелось вырваться из его рук, бежать и никогда больше не видеть полукровку, а еще хотелось раствориться в его поцелуе, забыть все, что чувствовала к нему до сих пор и наслаждаться ласками опытного сильного мужчины. Демона!

Я отшатнулась, отрезвленная этой мыслью. Как я могу позволить ему быть со мной? Разве мы это уже не проходили? Мне никогда не забыть его жестокий взгляд, в котором отчетливо читалось желание покорить, растоптать, уничтожить. Но сейчас…

Он вновь привлек меня к себе, спрятав лицо в волосах. В его движениях не было никакой агрессии, никакого насилия.

— Скажи, что хочешь этого, — почти прошептал полукровка, и я поняла, что он испытывает желание и с трудом сдерживает себя, предоставляя мне возможность выбора. Это было так неожиданно и не похоже на него. Что произошло? Почему он так изменился?

— Нет, пожалуйста, — простонала я, борясь сама с собой. Чего я хотела больше в тот момент? Неужели мне действительно не хватит силы оттолкнуть его и уйти?