Ирина Бондарь - Последний дракон Паутины

Твоя до конца всего сущего,

Аррлея»

Я запечатала письмо, положила на него ладони и сосредоточилась на ощущениях Источников Лонгворда, а так же настроилась на ауру Даррена. Через несколько мгновений письмо исчезло, чтобы найти советника там, где он находился в этот момент. Что ж, буду сводить его с ума, прости, любимый.

Мы продолжали разведку у Источников, охраняя отвоеванные нами места от нападений людей царевича Сержея, которые участились после того, как было захвачено еще одно волшебное озеро. Теперь основной целью наших противников было мое уничтожение, а так же обеспечение того, чтобы я не смогла попасть к источнику. Бедные, как же хорошо им жилось без меня: для проведения ритуала связи с источником требовалось время, которое не всегда удавалось обеспечить воинам, вот почему Источники редко меняли хозяев, так что втечение последних долгих месяцев войны положение сторон было примерно равным. Мне же было достаточно всего лишь нырнуть в волшебные воды очередного озера, чтобы прервать его связь со старым хозяином, привязать к себе, после чего нагло выпроводить всех чужаков подальше. Это, кстати, бесило их больше всего! Даже ритуал привязки не давал местным магам такой власти над Силой, им приходилось вытеснять друг друга от Источника с помощью оружия, вынуждая противника отступать в города за подкреплением.

Я продолжала раз в несколько дней писать Даррену письма волшебными чернилами. Очень четко можно было представить себе то, как он проверял письмо на магию и яды, на скрытые проклятья или какие-то другие враждебные влияния, но ничего не находил. Просто потому, что там было только правдивое изложение фактов, да отблески моих эмоций, которые советник, как искусный маг, не мог не почувствовать. Боль, тоска, безысходность, чувство вины, желание, безумная любовь, грусть. А благодаря чудесным чернилам эти чувства с каждой прочитанной строчкой все глубже проникали в него, свивая гнезда в его душе, становясь его собственными ощущениями.

Я рассказала ему все. Про драконов и Паутину миров, про угрозу уничтожения всего сущего Хаосом, который пока не добрался до Лонгворда — я не видела ни одного темного пятна на ткани мирового эфира. Написала про возмущения в магическом эфире, которые вызывает присутствие советника, а еще про то, что само существование Даррена Найтли — просто ошибка, возникшая благодаря какому-то неведомому волшебству.

Магия крови, наложенная на чернила, разрушала волю советника, мешая ему жить спокойно, спать и существовать, чувство вины от того, что он понимал — все написанное мной является правдой — давило на него неподъемным грузом.

Несколько раз мне приходили ответы от Даррена, короткие письма, подсунутые под дверь неизвестной рукой. Первые содержали угрозы и проклятия, последние — просьбы рассказать о себе и о том, почему я оказалась в этом мире. И известие о том, что Зов Судьбы штука гадкая. Хе-хе, мне ли не знать, любимый.

Я открыла ему, что мы с ним Предназначены друг другу, и то, что я избрана непонятно какими высшими силами для спасения мира. И что он стоит на пути к этому самому спасению. После этого письма от советника перестали приходить.

Раф ушел в Астан, чтобы посоветоваться с Учителем насчет поисков Хранителя Равновесия, об этом могли позаботиться и без нас, пока мы бегали по горам и занимались тем, что вели к власти абсолютное ничтожество.

А еще мне часто снился Даррен, то в облике прекрасного демона с фиалковыми глазами, то человеком, каждый раз оставляя занозы в ноющем сердце, от чего я просыпалась грустная и сердитая.

Мы сидели с Лизой в ее комнате, обсуждали предстоящий поход к новому Источнику, принадлежавшему царевичу Сержею, когда раздался приглушенный стук в дверь.

— Войдите! — нам было лень вставать, но на крик никто не ответил.

Рыжая воительница подошла к двери и обнаружила на полу конверт.

— Лизка, не трогай! — я подскочила, телекинезом подхватив подозрительный листок.

Мы проверили его, но ничего опасного не нашли, так что пришлось разворачивать. Внутри оказалось коротенькое послание от Даррена. Я жадно вчитывалась в размашистые строки.

«1 день Голой луны,

Миледи Аррлее

Приветствую тебя. Прошло довольно много времени, с тех пор как ты начала присылать мне письма, подействовавшие на меня сильнее, чем я мог предположить. Я обдумал все сказанное тобой и решил, что нам необходимо встретиться на нейтральной территории. Я хотел бы посмотреть тебе в глаза, чтобы убедиться во всем, уж поверь, я безошибочно отличу правду от лжи. Встретимся у пересохшего Источника в третий день Голой Луны в восемь вечера. Охрану можешь взять, не возражаю.

Даррен Найтли, советник царского дома Лонгворда»

Мы с Лизой некоторое время помолчали.

— Насколько я тебя знаю, дорогая, ты сейчас же помчишься к этому хмырову Источнику, даже бесполезно тебя отговаривать, — воительница сдула с моего лица прядь волос.

— Лизка, ты язва!

— Хочешь сказать, что я не права? — она подняла вверх медные брови.

— Права, — мы захихикали и пошли «радовать» новостью наших мужчин в лице Марко, мальчишка снова пропадал у подружки.

Эльф согласился с моей подружкой в том, что отговаривать меня бесполезно, так что осталось поставить в известность его противное высочество.

— Аррлея, зачем вам встречаться с этим человеком? — Гордей восседал на троне и потягивал вино из высокого золоченого кубка.

Некоторый беспорядок в одежде и лихорадочный румянец на обычно бледных щеках свидетельствовали о том, что царевич еще недавно изволили неплохо проводить время в личных покоях с какой-нибудь из своих любовниц, так что сообщение о том, что нужно отдавать приказы, собирать отряд и вообще заниматься делом пришло явно не вовремя.

— Этот человек — ваш бывший советник, ваше высочество, вы сами должны представлять, насколько он опасен. Наша задача — узнать о нем как можно больше, подобраться к нему вплотную и ударить, после чего войну можно будет считать законченной. Разве я в чем-то не права? — я стояла перед Гордеем, испытующе глядя ему в глаза.

Мужчина встал, поставил на стол кубок, подошел ко мне, медленно проводя кончиками пальцев по моей обнаженной руке с неизменными наручами.

— Я чувствую, что у вас какой-то личный интерес к Найтли, дорогая моя, вот и хотелось бы знать: какой?

Я брезгливо отступила на полшага, чтобы этот царственный бабник не касался меня.

— Мои личные интересы вас не касаются, царевич. Достаточно будет знать, что меня интересует, как бы скорее умертвить данного господина, в этом наши с вами цели совпадают.

— Не забывайтесь, госпожа Аррлея, вы все-таки работаете на меня и говорите с будущим царем!