Роджер Желязны - Имя мне – Легион

Я применил огненное заклинание, но без всякого успеха. Я попробовал уменьшить количество манны в заклинании сети, но получил только головную боль. Это очень опасный способ, который можно применять лишь против небрежно сделанной работы – и в результате вы получаете силовой удар, когда манна освобождается. Я попробовал этот способ, поскольку был доведен до отчаяния и чувствовал приступ клаустрофобии. Мне послышался грохот камней дальше в туннеле.

Потом я услышал хохот и узнал голос Гнома.

В углу появился свет, за которым двигалась непонятная фигура.

Свет плыл прямо перед ним слегка слева – шар, отбрасывающий оранжевый свет на его горбатую изогнутую фигуру. Он хромал в моем направлении. Он снова захохотал.

– Неужели я поймал Феникса, – наконец сказал он.

– Очень смешно. Как насчет того, чтобы освободить меня? – спросил я.

– Конечно, конечно, – пробормотал он, уже готовый к необходимым жестам.

Сеть разрушилась. Я выступил вперед.

– Я повсюду спрашивал, что это за история между мной и Ламией?

Он продолжал свои пассы. Я уже был готов произнести нападающее или защищающее заклинание, когда он кончил. Я не почувствовал ничего плохого и решил, что это заключительные жесты для его сети.

– Ламия? Ты? О. Да. Я слышал, вы ушли вместе. Да. Так и было.

– Где ты слышал это?

Он уставился на меня своими большими блеклыми глазами.

– Где ты слышал это? – повторил я.

– Я не помню.

– Постарайся.

– Извини.

– К дьяволу «Извини»! – сказал я, делая шаг вперед. – Кто-то пытался убить меня и…

Он произнес слово, которое заставило меня замереть на полушаге. Хорошая штучка.

– …и он, к сожалению, был глуп, – закончил Гном.

– Отпусти меня, черт побери!

– Ты пришел в мой дом и напал на меня.

– О'кей, я прошу прощенья. Теперь…

– Пошли.

Он повернулся ко мне спиной и двинулся. Помимо моей воли мое тело делало необходимые движения. Я последовал за ним.

Я открыл рот, чтобы произнести мои собственные заклинания.

Я не смог сказать ни одного слова. Я попробовал сделать жест.

Снова ничего не вышло.

– Куда ты меня ведешь? – попробовал я сказать.

Слова выговорились совершенно правильно. Но он некоторое время не утруждал себя ответом. Свет двигался по искрящимся пластам какого-то металлического материала на отсыревших стенах.

– К месту ожидания, – в конце-концов сказал он, поворачивая в коридор направо, где мы некоторое время шлепали по грязи.

– Почему? – спросил я. – Чего мы будем ждать?

Он снова захохотал. Свет прыгал. Он не ответил.

Мы шли несколько минут. Я начал думать, что все эти тонны земли и камня надо мной слишком тяжелые. Я почувствовал себя в ловушке. Но я даже не мог должным образом паниковать в рамках этого заклинания. Я начал обильно потеть, несмотря на то, что тянуло холодом.

Гном внезапно повернулся и пошел, протискиваясь через такую узкую трещину, которую я бы и не заметил, если бы шел здесь один.

– Проходи, – услышал я его голос.

Мои ноги последовали за светом, который теперь был между нами. Я автоматически повернул тело. Я протискивался за ним достаточно долго, пока путь не стал расширяться. Грунт под ногами стал грубым и каменистым, свет бил вверх, показывая высоту.

Гном вытянул свою ручищу и остановил меня. Мы находились в маленькой, неправильно угловатой камере – естественной, я полагаю. Ее наполнял слабый свет. Я осмотрелся. У меня не было мысли о том, почему он здесь остановился. Рука Гнома двинулась и он указал.

Я проследил его движение, но все еще не мог сказать, на что он пытался указать. Свет продвинулся вперед и затем закачался возле ниши.

Углы изменились, тени сместились. Я увидал ее.

Это была статуя откинувшейся назад женщины, изваянная из каменного угля.

Я подошел ближе. Она была очень хорошо выполнена и очень знакома.

– Я и не знал, что ты художник… – Я начал говорить и внезапно все понял.

– Это» наше» искусство. Не разновидность всемирного.

Я потянулся, чтобы коснуться темной щеки. И опустил руку.

– Это Ламия, не так ли? Это действительно она…

– Конечно.

– Почему?

– Она должна быть где-то, не правда ли?

– Боюсь, что я не понимаю.

Он снова захохотал.

– Ты мертвый человек, Феникс, и она тому причина. Я никогда не думал, что у меня будет возможность провести тебя этим путем. Но сейчас, так как ты здесь, все мои проблемы решены. Ты будешь отдыхать несколькими коридорами дальше, в пещере, где совершенно нет манны. Ты будешь ждать, пока я не пошлю за Вервольфом, чтобы он пришел и убил тебя. Он был влюблен в Ламию, ты знаешь. Вы же были друзьями. Я ожидал, что он сделает это раньше, но или он был слишком неуклюж, либо ты слишком удачлив. Скорее всего, и то, и другое.

– Итак, за всем этим стоит Вервольф.

– Да.

– Почему? Почему ты хочешь, чтобы он убил меня?

– Если бы я сам это сделал, это бы плохо выглядело. Я хотел быть уверенным, что кто-нибудь другой будет здесь, когда это произойдет. Чтобы мое имя было незапятнанным. В действительности, я покончу с самим Вервольфом как только он покончит с тобой. Последний мазок совершенного творения.

– Что бы я тебе ни сделал, я хотел бы примирения.

Гном отрицательно покачал головой.

– То, что ты сделал, исключает возможность примирения.

– Не будешь ли ты так добр, чтобы сказать мне, что же я все-таки сделал?

Он сделал жест и я почувствовал толчок, повернувший меня и заставивший меня двигаться обратно по направлению к коридору. Он следовал за мной.

Пока мы двигались, он спросил меня: – Знаешь ли ты о том, что на каждом Звездопаде за последние десять или двенадцать лет содержание манны в Звездном Ветре становится чуть выше?

– Я уже десять или двенадцать лет я не посещаю его. Я припоминаю, что он был достаточно высоким в тот последний год. С тех пор, когда мне приходила в голову мысль проверить фоновый уровень, он казался повышенным, да.

– Общее ощущение таково, что это увеличение будет продолжаться. Похоже, мы входим в область, более богатую манной.

– Это великолепно, – сказал я снова выходя в коридор. – Но как это связано с твоим желанием устранить меня, с твоим похищением Ламии и превращением ее в уголь, твоим натравливанием Вервольфа на меня?

– Очень просто, – сказал он, ведя меня вниз по шахте, где уровень манны уменьшался с каждым шагом. – Даже перед этим, те из нас, кто внимательно за этим следил, заметили, что уровень манны поднимается.

– Поэтому ты решил убить меня?

Он подвел меня к зубчатой дыре и показал, что я должен войти туда. У меня не было выбора. Мое тело подчинялось ему. Свет остался снаружи вместе с ним.

– Да, – сказал он, указывая мне вглубь пещеры. – Годы назад это было неважно – каждый имел право на свое мнение, как себя вести. Но сейчас нет. Магия начинает возвращаться, дурак. Я собираюсь просуществовать достаточно долго, чтобы увидеть, как это случиться, чтобы воспользоваться преимуществами этого. Я хотел бы покончить с твоими демократическими сантиментами о том, что такого типа вещи лишь грезы. – И тут я вспомнил наш разговор с Элайной по пути к берегу.