Роджер Желязны - Имя мне – Легион

Отвращение, с которым я зажигал свой фонарь сменилось страхом. Меня охватила паника и я схватил трос двумя руками. Приманка начала пылать розовым цветом и корчиться. Она была в два раза больше меня и вдвойне привлекательней для пожирания. Я говорил себе это и верил в это. Затем я выключил фонарь и начал подъем. Как только из зеленых вод меня вытащили на борт, я снял маску, оставив ее на шее и прикрыл глаза. Конечно, мой первый вопрос был:

– Где он?

– Мы потеряли его сразу же, как только ты спустился. Не можем поймать его изображение. Наверное, он нырнул.

– Плохо.

Приманка оставалась внизу, наслаждаясь купанием. Пока моя работа была выполнена. Я решил выпить чашечку кофе с ромом. Я услышал шепот за спиной.

– Ты бы мог улыбаться после этого?

– Зависит от того, над чем он смеется.

С двумя чашечками кофе я направился к Майку.

– Что ушел?

Майк кивнул. Его большие руки тряслись, а мои были спокойны, как у хирурга, когда я расставлял чашки. Он посмотрел, куда бы сесть.

– Осторожно, не капни на панель.

Я обернулся полотенцем и устроился у пустого экрана. Я зевнул счастливо. Мое плечо не беспокоило меня.

Маленькая коробочка, с помощью которой люди общаются, хотела сказать что-то, поэтому Майк подошел к ней.

– Карл у вас, мистер Дейвитс?

– Да, мэм.

– Тогда попросите его, пожалуйста, подойти.

Майк кивнул и я подошел.

– Говорите, – сказал я.

– Все в порядке? – спросила она.

– Да, а разве что-то должно было случиться!

– Это был долгий заплыв. Я выстрелила неудачно.

– Я счастлив. В три раза дольше побуду под водой. Я прямо очищаюсь во время этих опасных вылазок.

– Я буду внимательнее в следующий раз, – извинилась она. – Я думаю, что поспешила. Извини.

Что-то случилось, и она закончила разговор на этом. Я не высказал всего того, что хотел сказать. Я взял сигарету и прикурил от той, что лежала на пепельнице.

– Карл, она была мила с тобой, – сказал Майк, отвернувшись к панели.

– Я знаю, – сказал я. – Я не был с ней.

– Я имею ввиду, что она симпатична, умна и все прочее. А что она тебе сделала?

– В последнее время? – спросил я.

Он взглянул на меня и опустил глаза в чашку.

– Я знаю, это не мое де… – начал он.

– Сливки и сахар?

ИККИ не вернулся ни в тот день, ни в ту ночь.

Джин отнесли ужин в слайдер. Потом ей принесли туда койку. Я закурил и подождал, пока она позовет и отчитает нас. Она не позвала. И я решил, что она спит. Потом я уговорил Майка поиграть в шахматы до полудня. Так как он постоянно проигрывал, ему некогда было разговаривать со мной. А меня это вполне устраивало. Я поел бифштекс и жареный картофель и пошел спать.

Через десять часов кто-то пытался разбудить меня, а я повернулся на бок и ни за что не хотел открывать глаза.

– Что случилось?

– Извините, что бужу вас, – сказал младший из команды. – Но мисс Лухарич хочет, чтобы вы отсоединили приманку, с тем, чтобы двигаться дальше.

– Переместите ее и любой может вытащить ее.

– Мы ее уже переместили. Но она сказала, что согласно контракту это должны сделать вы.

Она очень внимательна. Я уверен, что мое начальство отметит это.

– Она сказала, что вы должны переодеться, причесаться и побриться. Мистер Андерсон будет снимать вас.

– Хорошо. Беги. Скажи ей, я иду. И спроси, нет ли у нее лака для педикюра взаймы.

Я опускаю детали. На сборы ушло три минуты. Я все сделал, как надо. Даже извинился, когда поскользнулся и капнул на Андерсона мокрой приманкой. Он улыбнулся, стряхнул капли. Она улыбнулась, хотя даже косметика Лухарич не помогла скрыть темных кругов у нее под глазами. Я улыбнулся и помахал рукой. Запомни и ты, миссис Вселенная, ты тоже можешь выглядеть так, как выглядят ловцы за монстрами. Для этого только надо воспользоваться косметикой Лухарич.

Я спустился вниз и сделал себе бутерброд с майонезом.

Два дня прошли словно айсберги: холодные, пустые, полурастаявшие, неинтересные, определенно представляющие угрозу мирному рассудку. Я раскаивался за старое. Мне приснилось несколько тревожных снов. Потом я позвонил в черту обитания и проверил текущий счет в банке.

– Собираешься делать покупки? – спросил Майк, заказав мне телефонный разговор.

– Собираюсь домой.

– Как?

– Собираюсь оставить этот приманочный бизнес, Майк. Черт с ним, с ИККИ. Черт с Венерой и с предприятиями Лухарич. И черт с тобой!

У него глаза полезли на лоб.

– И что явилось причиной этому?

– Я больше года ждал этой работы. Теперь, когда я здесь, я понял, что все это попахивает.

Ты же знал все, когда подписывал контракт. Независимо от того, в чем заключается твоя работа, ты должен продавать крем для лица, если ты работаешь на владельцев предприятий, выпускающих крем.

– Меня это не задевает. Я не имею ничего против коммерческой стороны. Но Тенскуаэр всегда был местом, приковывающим внимание публики, с первого раза, как он вышел в плавание.

– И что?

– Да все вместе. Причин пять или шесть. Основная заключается в том, что мне больше не интересно. Когда-то я бы многое отдал, что бы найти этого монстра, теперь я в этом разочаровался. Я разорился из-за того, что было журавлем в небе, и я хотел крови, чего бы мне это не стоило. Теперь я понимаю, что это время проходит и мне жалко ИККИ.

– И он тебе больше не нужен.

– Я возьму его, если он будет миролюбив. Но я не желаю подставлять свою голову, что бы помочь ему выйти на сушу.

– Я думаю, что это четвертая или пятая причина, о которой ты говорил.

– Ладно. Но я тебе не скажу первую, чтобы не радовать тебя тем, что ты отгадал. Он усмехнулся.

– Ведь не для ИККИ она так выглядит.

– Нет. Мы взрывные по своей природе. Невозможно иметь два двигателя на обоих концах ракеты и ожидать полета. Тогда то, что находится посередине, взорвется.

– Вот, значит, как оно было. Но это не мое дело.

– Ты рискуешь остаться без зубов, если скажешь еще что нибудь. Ну давай, продолжай. Скажи!

– Ей не нужна эта чертова рептилия. Она предприняла это, чтобы вытащить тебя туда, где ты должен быть. В этот раз ты не приманщик.

– Пять лет слишком большой срок.

– В тебе есть что-то такое, что привлекает людей. И я бы так с тобой не говорил. Должно быть, ты напоминаешь нам какую-то несчастную страшную собаку, которую мы пожалели, когда были детьми. В любом случае, хочется взять тебя домой и пригреть.

– Малыш, – усмехнулся я. – Знаешь, что я собираюсь сделать, когда пересеку линию обитания.

– Могу догадаться.

– Ошибаешься. Я полечу на Марс, а потом возвращусь домой первым классом. Ведомство, занимающееся вопросами банкротства на Венере, не обращается в финансовые органы Марса, а у меня еще осталась кругленькая сумма там, куда ни моль, ни коррупция не проникают.