Терри Брукс - Меч Шаннара

Генделю не раз приходилось бывать во дворце, когда он в былые времена приезжал к Балинору. Он не знал точного расположения помещений особого назначения, но помнил залы и лестницы, ведущие в многочисленные комнаты дворца, и однажды ему удалось вместе с кем-то спуститься в подвал, где хранились продукты и вина. Вероятно, туда стоит заглянуть как можно скорее. И Гендель, то спускаясь вниз, то поднимаясь по бесчисленным винтовым лестницам, стал целенаправленно отыскивать подвал, под которым, если ему не изменяла память, находились темные и холодные помещения. Несколько раз он был вынужден прятаться под лестницу или искать какое-либо неожиданное укрытие, потому что то и дело раздавались голоса и хлопали двери, да и охранники совершали обходы замка. День клонился к вечеру, время было почти на исходе. Карлик понимал, что если он до темноты не найдет Балинора и не выберется из дворца, то может разделить судьбу уже томящихся в заточении друзей. Снова и снова он с волнением обследовал нижние помещения замка, при этом мучительно вспоминая, что было нечто такое в расположении этих подвальных помещений, что представлялось крайне необычным. Разгадка крылась в расположении… клеток, да, да… лестничных клеток! Они были расположены не по типу винтовой лестницы у края стен, а, наоборот, в центре комнаты. На каждом нижнем этаже в середине комнаты опытный глаз мог различить едва видимый квадрат, который служил потайным люком. Нащупав такой квадрат, Гендель попытался открыть люк, но квадрат не поддавался — по-видимому, здесь был нужен или особый инструмент, или недюжинные силы. Неимоверными усилиями, разодрав в кровь пальцы, Генделю все же удалось открыть крышку люка, под которой была замаскирована тонкая складная лестница. Карлик залез в люк, плотно затворил за собой крышку и, не решившись воспользоваться лестницей, некрепко привязал к ней канат, который всегда носил у пояса, и в одно мгновение съехал вниз — канат тут же отвязался и упал к его ногам. Подобным же образом, не оставляя следов и не пользуясь складной лестницей, Гендель спустился еще ниже. Было пройдено уже два подземных этажа. Повеяло сырым холодом. Кругом было совсем темно, но глаза Карликов, которые поколение за поколением были вынуждены скрываться от людей и света, давно привыкли видеть в полной темноте. Вскоре Гендель ясно увидел узкий коридор и справа от себя — по всей его длине — множество дверей. Все двери были тяжелые, массивные, наглухо закрытые. Подать голос было крайне опасно, он мог эхом разнестись дальше. Стучать или подавать знаки возле каждой двери тоже было рискованно. Поэтому Гендель стал зорко осматривать каждую дверь и пространство перед нею, надеясь, что недавние следы еще не стерты. Внезапно до него донесся громкий шепот, потом тихие голоса, но через несколько минут все стихло. В какой-то момент Генделю, с лица которого от страшного напряжения и неимоверных усилий крупными каплями катил пот, показалось, что у него начались галлюцинации. Услышать голоса, да еще голоса пленников — это было бы поистине большой удачей. Гендель стал внимательно осматривать двери, из которых предположительно могли раздаться голоса. И вдруг… О, чудо, на одной тяжелой металлической двери были явно видны следы масла, что свидетельствовало о том, что дверь и замок недавно открывали. Сердце карлика готово было выскочить из груди, а сильные руки ловко вскрывали замок при помощи хитрых инструментов, которые всегда лежали в его походном мешке. Резким движением, потянув дверь на себя, он раскрыл ее и… при свете факела увидел встревоженные лица Балинора и братьев-эльфов, которые вскочили на ноги и во все глаза смотрели на отважного пришельца.

Радости не было конца! Короткие минуты смогли вместить целую бурю чувств. Поистине время растяжимо…

Однако медлить было нельзя, и Гендель быстро помог друзьям убрать веревки, связывающие их конечности. Через минуту все четверо покинули зловещее темное помещение и, держа в руках факел, стремительно направились по длинному темному коридору к выходу. Внезапно послышался шум опускающегося каменного блока, который перекрыл им дорогу так стремительно, что узники и Гендель едва успели опомниться. Преграда была непреодолима. Отчаянию всех четверых не было предела. Гендель стоял, опустив голову, не в силах поверить в случившееся. Впереди вновь были долгие часы ожидания.

— А, черт возьми! Это все хлам, все хлам… — свирепея от ярости и недовольства собой, громко негодовал Панамон Крил, пиная ногой бесполезную груду металла, лежащую на земле. — Тьфу пропасть… Как же он сумел нас так провести? И как я с самого начала не разглядел этот Меч!

Ши подавленно молчал. Потом он медленно побрел к северному краю прогалины и печально стал смотреть в сторону севера, куда, вероятно, убежал гном. Все было потеряно. Щемящая тоска сжимала сердце, на душе было холодно и пусто. Меч, легендарный Меч Шаннара был рядом с ним, а он, Ши, последний представитель славного рода, позволил какому-то проходимцу унести из-под носа этот бесценный фамильный Меч. Оправдания не было. Волна горечи и отчаяния переполнила все его существо. Огромная фигура Кельтцета печально следовала за ними, его глаза внимательно изучали почву под ногами. Ши медленно повернулся к продолжавшему казнить себя Панамону и тихо сказал:

— Тебе не за что упрекать себя. Ты ведь не знал всей правды и не мог даже подозревать… Это мне нужно было быть внимательнее и осторожнее. Мне следовало предположить…

Панамон с досадой покачал головой. Потом он кивнул Кельтцету, и они оба стали разбивать небольшой лагерь, чтобы перекусить и хорошо выспаться этой ночью. Ши машинально наблюдал за ними, не в силах смириться с исчезновением Меча. Он на мгновение представил себе мрачное лицо Алланона, его гнев и досаду, когда он узнает, что Ши почти держал Меч в своих руках и упустил этот шанс… И Ши стало еще тяжелее. Он бессильно опустился на траву и закрыл глаза.

Неожиданно из глубины памяти Ши возникла Тень Бремена. Господи! Как же Он мог забыть об этом… Ведь Тень Бремена ясно и четко предупреждала их об опасности, таящейся у подножия Драконьих Зубов, — о том, что один из них не дойдет до Паранора, не достигнет другой стороны горы, но зато первым прикоснется к легендарному Мечу Шаннара. Все это было предсказано заранее, но Ши, охваченный нескончаемыми волнениями и трудностями, совершенно забыл об этом. И он почувствовал, сколь жалки и ничтожны все человеческие побуждения и усилия перед лицом могущественной мистической силы. С самого начала Ши ощущал свою полную беспомощность в борьбе с этими непознанными, неведомыми силами, которые пугали простых смертных. Ему не верилось, что он когда-нибудь увидит Меч собственными глазами, и тем больнее было сейчас сознавать горечь и боль свершившегося. Внезапно юношей овладело волнение, словно какая-то сжатая пружина у него внутри вздрогнула и распрямилась.