Терри Брукс - Меч Шаннара

Эта длинная тирада, столь непривычная для Панамона, возымела свое действие. Юноша стал понемногу успокаиваться, на место гнева и отчаяния пришло привычное чувство спокойного и доброго расположения, тем более, что в глубине души Ши понимал, что на сей раз Панамон и Кельтцет правы.

Разрушительная сила грозовой бури, казалось, стихла, но дождь шел по-прежнему глухой и плотной завесой. Создавалось такое впечатление, что на всей этой безлюдной земле остались только три живых человека и нескончаемый ливень, который, как божье наказание, без устали хлестал по голой земле. Шум падающей воды, бегущих потоков заглушал шум ветра. Путники с ужасом подумали, что, если дождь до завтра не прекратится, их укрытие и их самих просто смоет с лица земли. Некоторое время они сидели неподвижно и молча смотрели а плотную пелену дождя, не в силах что-либо предпринять. Потом здравый смысл все-таки взял верх, и они усилием воли заставили выжать промокшую одежду, а чуть позже немного перекусить, чтобы подкрепить оставшиеся силы. Панамон достал из походных мешков тщательно упакованные тонкие теплые одеяла — их было два. Они повернулись к Кельтцету, но тот уже крепко спал, обессиленно вытянув руки вдоль туловища. Ши и Панамон завернулись в теплые одеяла и, прислонившись друг к другу, стали бесстрастно смотреть на неутихающую стихию.

Спать не хотелось, и они стали вспоминать добрые старые времена, дом и большие дороги, ласковый свет солнца и зеленые просторы спокойной земли. Все это, казалось, было так давно, что уже наполовину забылось. Ши отметил про себя, что в рассказах Панамона уже не было того самолюбования и бахвальства, тон его стал мягче, а повествование — серьезней и глубже. И юноша невольно подумал: когда же этот искатель приключений был искренен, полностью самим собой — сейчас или раньше? Панамон рассказал о своем детстве, юности, о людях, которые его окружали, но на этот раз в его рассказе не было грубых обвинений, злости и недовольства окружающим миром. Вероятнее всего, во внутреннем мире Панамона Крила произошел какой-то надлом или серьезные перемены. Ши, в свою очередь, тоже поведал Панамону о чудесной поре детства, о Флике и о многих других вещах, которые навевали дорогие сердцу воспоминания.

Так они сидели долго, прижавшись друг к другу, разговаривая и одновременно вслушиваясь в непрекращающийся шум ливня, и что-то общее, не поддающееся определению, объединяло их впервые за все время. Они заговорили о Кельтцете, и оба, наконец, сошлись во мнении, что слава авантюриста и грабителя вряд ли была нужна такому человеку, как он. Никакие ложные выдумки об его прошлой жизни не могли существенно повлиять на впечатление, которое сразу производил тролль. Его гордая осанка и молчаливое достоинство, живой ум во взгляде теплых и внимательных глаз — все это не соответствовало версии об отшельнике. Ради чего он пустился в путешествие, которое, по сути дела, было сродни попытке самоубийства? Ведь он сам родом из этих мест… И почему его узнал Носитель Черепа? Какая связь могла существовать между ними? Нет, здесь была тайна — и в этом не было сомнений. Между тем время шло, и независимо для себя оба молодых человека заснули. Каждому снился свой сон.

— Эй, ты, там! Стой!

Флик весь похолодел, услышав незнакомый пронзительный голос. Некоторое время он стоял в состоянии полного оцепенения, не осмеливаясь оглянуться назад. Бежать было бесполезно, его все равно бы нашли. Осторожным движением переместив руку на пояс, Флик нащупал острый охотничий нож, но не решался вытащить его, видя тень, застывшую за его спиной. Голос, по всей вероятности, принадлежал гному, и, хотя Флик недостаточно знал язык гномов — лишь отдельные слова и фразы, — он сразу понял, что означала его резкая команда.

— Ну-ка, иди сюда и помоги! — сказал гном и громко захохотал.

Флик осторожно повернулся. Перед его глазами действительно стоял гном. Его маленькая грузная фигура изнемогала под тяжестью тарелок и кастрюлек, из которых доносился пряный аромат свежеприготовленного мяса и овощей. Тарелки и подносы с кастрюльками были предусмотрительно закрыты салфетками.

— Давай бери верхний поднос! Ох, слава богу, что я наткнулся на тебя. Еще несколько шагов, и мои силы кончились бы. Черт возьми! Здесь разбила лагерь целая армия. Гм, и я должен кормить их! Для этого нужна целая дюжина гномов… С ума сойти! Но ты, кажется, парень ничего. Справишься?

Гном выжидающе посмотрел на Флика, который, оправившись от первоначального испуга, недоуменно слушал гнома. Флик не совсем понял, о чем тот говорил, однако проницательному юноше было совершенно ясно, что где-то поблизости располагается военный лагерь и голодные военачальники ждали, когда им принесут обед. Флик не знал, что это за армия, что это за люди, но одно было ясно — ему не стоило показываться всем им на глаза. И в то же время как избежать встречи? Это представлялось невероятным. Если спастись бегством от гнома, это неминуемо наведет на него подозрения, и поисковые военные отряды тут же понесутся по его следу. Флика обуревали лихорадочные мысли.

— Ну, ты идешь? — вывел его из оцепенения громкий голос гнома.

И Флику ничего не оставалось, как молча последовать за беспокойным гномом. Они довольно быстро подошли к большому палаточному городку, где и располагался военный лагерь. У входа стояли два стражника-тролля, оба гигантского роста, похожие на высокие прямые деревья среди густой зеленой травы. Флик весь сжался и стал смотреть себе под ноги, стараясь скрыть лицо. Единственно полезное, что он мог сделать, это как можно дольше оставаться незамеченным и неузнаваемым, выяснив при этом о целях и направлении этой армии. Новый самозваный друг Флика что-то громко крикнул стражникам, видимо, подтверждая безопасность и прямую направленность их появления, и они оба пошли к палатке. На лбу Флика выступил пот, сердце его сжалось от страха, он шел, затаив дыхание, и молил всех святых явить чудо или сделать так, чтобы его приход остался незамеченным.

К удивлению Флика, в палатке было немного людей. Посреди стоял большой деревянный стол, который, по-видимому, предстояло накрыть к ужину. Взад и вперед торопливо сновали высокие фигуры троллей, в их руках были карты или походные вещи. Житель Долины понял, что он попал в общество военачальников троллей, и эта догадка лишила его последнего самообладания. Судьба снова уготовила ему встречу с посланцами Северных земель… В палатке во всех углах лежало оружие, пахло дымом и чьим-то зловещим присутствием. В возбужденном мозгу Флика мелькнула мысль о том, что Носитель Черепа, очевидно, находится в другой палатке. Этой неземной бестии вряд ли необходим ужин, ведь исчадие ада питается чем-то иным…