Терри Брукс - Меч Шаннара

— И сейчас же начнут обследовать все вокруг, — поспешил добавить Балинор. В эту минуту его лицо стало необычайно серьезным. Все поняли, что он хочет сообщить нечто очень важное. Он опустился на колени и нарисовал на земле контуры ущелья.

— Из этого рисунка видно, что над ущельем проходит скалистая поверхность. Местами горный склон, который как бы служит крышей Нефритового Ущелья, становится совсем гладким и лишенным растительности, но у самого входа в ущелье по склону как раз расположены кустистые заросли. Они будут встречаться и дальше и помогут нам укрыться. Итак, мы осторожно поднимаемся на склон и идем вперед, скрываясь в густых зарослях. Ущелье находится под нами. Мы идем до тех пор, пока не достигнем критической точки. — И Балинор обеспокоенно указал пальцем на точку, которая на его эскизе изображала открытую скалистую поверхность и отсутствие каких-либо деревьев или кустарников. — И здесь, на открытом пространстве, нам будет нужна помощь, иначе в мгновение ока гномы заметят нас, схватят и растерзают на куски.

Балинор внимательно всматривался в глаза друзей, и, видит Бог, в эти минуты он страстно желал иметь другой план или возможность уйти от гномов без жертв. Он опустил голову, не решаясь изложить следующий пункт своего замысла. Прошла минута напряженного молчания. В глубине души Балинор понимал, что он вряд ли имеет право склонять людей к самопожертвованию, беря тем самым на себя слишком большую ответственность. Однако, с другой стороны, у них не было времени прорабатывать другие варианты безопасного и скорого продвижения вперед. Оба жителя Долины находились на грани смерти, лишь тонкая ниточка связывала их с жизнью. А впереди была великая цель — завладеть Мечом Шаннара и избавить народ четырех земель от распрей и военных конфликтов. Эта цель была поистине столь благородна и важна, что цена их собственных жизней уже не имела большого значения в сравнении с этой надеждой человечества. И Балинор решился.

— Нам потребуется мастерство самого искусного стрелка на всех южных землях. Думаю, этот человек — Меньон Леа. — Житель высокогорья с удивлением посмотрел на Балинора, услышав это неожиданное заявление. Его глаза радостно вспыхнули, он был не в силах скрыть приятное чувство гордости.

— Меньон должен будет сделать один выстрел, только один выстрел. Если он промахнется, мы все погибнем, — многозначительно произнес Балинор.

— А дальше, что же дальше? — с беспокойством спросил Дурин.

— Мы пойдем по верху ущелья, скрываясь в зарослях, однако, как только мы выйдем на открытую местность, Меньон должен прицелиться в одного из военачальников Гномов и одной стрелой поразить его. Тут возникнут общее замешательство, шум, паника, которые помогут нам проскользнуть вперед до следующего укрытия.

— Минутку-минутку, мой друг, — шумно запротестовал Гендель. — Как только стрела пронзит военачальника Гномов, они немедленно бросятся на розыск безумца, который осмелился выступить против них. И нас очень быстро найдут.

Балинор покачал в ответ головой, на его губах блуждала легкая улыбка.

— Нет, гномы едва ли обратят на нас внимание, они будут целиком заняты другим человеком. Как только военачальник Гномов падет от стрелы Меньона, кто-нибудь из нас должен стремительно ринуться вглубь ущелья, увлекая за собой разъяренную толпу гномов. Это настолько злой и свирепый народ, что они с дикими воплями бросятся за этим человеком и немедленно постараются свести с ним счеты. Думаю, осматривать местность в поисках неприятеля они не станут, видя перед собой близкую и реальную добычу.

Все присутствующие затаили дыхание. План был блестящим по замыслу, но жестоким. В глазах путешественников появилась тревога. Все они дорожили друг другом и не хотели никого терять.

— Звучит красиво, однако не для того человека, который предоставит себя на растерзание гномам, — покачав головой, иронично заметил Меньон. — И кто же сделает этот отчаянный шаг, равносильный самоубийству?

— Это мой план, — твердо произнес Балинор. — И никто другой, а только я сам должен отвлечь внимание гномов. Я постараюсь ускользнуть от них и чуть позже присоединюсь к вам на окраине Аннарских лесов.

— Ты глубоко заблуждаешься, если полагаешь, что я разрешу тебе это сделать, — горячо заявил Меньон. — Мне предстоит сделать выстрел, значит, и все последующие шаги, вытекающие из этого, должны остаться за мной.

Балинор было попытался возразить Меньону, но его опередил Гендель, который решительно выступил вперед, подняв руку в знак полного несогласия.

— Это очень хороший замысел, и наша задача помочь его осуществить. Вы представляете, что значит сразиться или отразить атаку нескольких тысяч гномов. Человек, который способен выстоять в этой ситуации, должен быть, по крайней мере, рожден в лесах или долинах, а потому должен знать натуру и повадки Гномов, уметь бороться с ними и постараться выжить. Человек слишком далек от племени Гномов — и по своему рождению, и по складу мышления, и по образу жизни. Эту роль надлежит выполнить Карлику, обладающему опытом военных столкновений с Гномами. Из всего сказанного следует, что пойду я.

Кроме того, — мрачно добавил Гендель, — я уже говорил вам, как горячо они хотят заполучить мою голову. Они не упустят случая свести со мной счеты за все.

— Нет, Гендель, нет, — решительно запротестовал Меньон. — Я обязан выполнить свою миссию до конца…

— Гендель прав, — коротко оборвал спор Балинор. Все посмотрели на него в изумлении. — Выбор сделан. У Генделя наилучшие шансы выжить. Да хранит его бог!

Он повернулся к коренастой сильной фигуре карлика, подошел к нему, протянул свою руку и широко улыбнулся. Все члены отряда тепло попрощались с Генделем, пожелав ему удачи в столкновении с гномами. И через несколько минут отважный карлик исчез. Стук барабанов и оживленные голоса гномов гулко раздавались в лесу.

— Завяжите рты Ши и Флику. Если они закричат, никто не должен слышать их, — приказал Балинор. Оба эльфа и Меньон были поражены столь неожиданной командой, однако беспрекословно выполнили распоряжение Балинора. Оба жителя Долины были привязаны к носилкам. И спустя несколько мгновений все четверо были готовы немедленно отправиться в путь.

Впереди ярко горели ритуальные костры гномов. Говорят, это был день, когда небесные светила предвещали удачу. Потому с неистовым упорством шептали гномы свои молитвы над священным огнем алтаря, умоляя бога даровать им силу и хранить их от зла. По всей земле разнесся слух о великом жертвоприношении вблизи Нефритового Ущелья, и отовсюду прибыли к алтарю гномы. Много добра было роздано всем пришедшим, однако основным содержанием ритуального праздника было страстное чтение молитв. Жрецы прославляли своих военачальников, просили бога защитить их от злых чар и наделить их необоримой силой. Под звуки труб собравшиеся гномы воспевали хвалу богу; в молитвенном экстазе тысячи гномов склонялись перед священным алтарем, распевая гимны во славу бога. Поднятые вверх руки, опущенные головы, торжественное выражение глаз — все это создавало атмосферу важности и неповторимости момента. Искреннее возбуждение, охватившее народ Гномов, поддерживалось хриплым ревом труб, ритмичным звучанием барабанов и протяжными песнопениями жрецов. Вся толпа была охвачена единым религиозным экстазом настолько, что не замечала ничего вокруг. Даже дети и животные поддались общему настроению. Пламя костров бросало на темную толпу красные и оранжевые блики, которые придавали особую торжественность происходящей церемонии. Ритмичная дробь барабанов, мерцающий свет костров, возбужденные лица и громкие песнопения — все это создавало некую священную ауру вокруг поклоняющейся божеству толпы, способствовало созданию особого молитвенного настроения. Мощный торжественный хор голосов звучал слитно и громко: можно было подумать, на площади собрались все представители племени Гномов. Сила воздействия молитвы была такова, что практически вся толпа отключилась от внешнего мира. Для участников этого молитвенного собрания исчезло все окружающее, они полностью сосредоточились на своих внутренних переживаниях. Толпа находилась как бы под воздействием наркотика. Перед их мысленным взором развертывались феерические картины общения с Богом. Окружающая природа способствовала этому настрою. Озаренные багровыми отблесками костров скалистые пики, окружавшие святилище, вздымались вверх, похожие на огромные священные обелиски.