Роберт Асприн - Артур-полководец

«Какие они цивилизованные, какие современные – эти римские рыцари, я и не ожи…»

Чувствовал себя Питер, как с глубочайшего похмелья.

«Господи, что же они подсыпают в это вино? Я же собирался только притвориться пьяным!»

«Это все грязные римские свиньи! Это они, они пачкают наши души гадкими законами и заставляют нас поклоняться порочным полубогам!»

«Хватит!» Он закрыл уши руками. Голос на секунду стих, но тут же зазвучал вновь, продолжая, не слишком стесняясь в выражениях, на все лады склонять римлян и саксов.

Питер, немного смутившись, поспешно вылил содержимое вазы в горшок. Сполоснул вазу остатками воды из тазика, выплеснул воду в окно и водрузил на место сухие цветы.

Он снова осмотрел комнату, и взгляд его задержался на составленных в углу копьях – или дротиках. Он нахмурился, вспомнив о предстоящем поединке.

«Боже, Боже мой! Итак – завтра я умру».

Он сел на кровать, зажал голову коленями, пытаясь успокоить разбушевавшуюся в голове бурю.

«Так что же произойдет? Я буду драться. Меня убьют, и вероятно, я вернусь в подвал, к Уиллксу. У Селли Корвин развяжутся руки. Она прикончит Артура, подпалит Камелот – да мало ли что еще она замыслила, – изменит историю, и вся Англия будет стерта с лица Земли».

Если во временной линии, насажденной Селли Корвин, целая деревня заместилась девственным лесом, сомнений не оставалось – не стало и Англии, в противном случае лес бы уже давно был вырублен, стволы деревьев пошли бы на сооружение домов, ферм и фабрик. Селли добилась – или добьется – чего-то такого, из-за чего Англия Питера Смита перестала – или перестанет – существовать.

Вдруг внимание Питера привлек чей-то громкий храп, доносившийся из-за занавеса. «Занавесочка-то задернута», – вдруг понял Питер, почти уверенный в том, что вчера ночью он оставил ее незадернутой.

Он вынул из ножен кинжал, который не удосужился снять на ночь, и рывком отодвинул тяжелый занавес. За занавесом он обнаружил молодого мужчину – лет двадцати. Тот свернулся клубочком в дверном проеме, прямо на пороге. Его песочные волосы были зачесаны назад и пахли свиным жиром. Туника и штаны у парня напоминали одежду людей Меровия. Несло от него так, словно он никогда в жизни не мылся.

«Не римлянин – это точно», – подумал Питер. Парень всхрапнул, закашлялся, пошатываясь, поднялся на ноги и мгновенно проснулся.

«О Господи, с таким часовым…» – подумал Питер.

– Чего это ты расхрапелся у меня на пороге, мальчишка? – требовательно вопросил он.

– Ланселот, это ты ли? – Парень говорил с таким подобострастием, что Смиту пришлось потрудиться, чтобы подавить желание благословить его.

– До сего мгновения был им. А ты, проклятие, кто таков?

По тону парня Питер понял, что они прежде никогда не виделись.

– Меня ты не знаешь, но знаком с моей матерью, леди Моргаузой. Мое имя…

Питер прервал его, подняв руку.

– Мордред? Так тебя зовут?

Брови парня взметнулись до самых корней волос.

– Так ты.., слыхал обо мне?

– Слава о тебе идет впереди тебя, Мордред. И с матерью твоей я действительно знаком.

Мысли Питера бешено заметались. Именно Мордред замыслил убийство Артура, стравил Ланселота и Гиневру и начал войну. Вполне подходящий союзничек для Селли Корвин. «Вот только теперь тебе не уйти, предатель проклятый!»

Мордред неуклюже тискал в руках широкополую, совсем неримскую шляпу.

– Принц! Государь!

– Что?

Парень помолчал, потом собрался с духом и снова заговорил:

– Государь!

– Ну что? – Питер успел подустать от всех своих титулов. Ему отчаянно хотелось информации, времени и еще – выпить.

– Принц, мой отец, король Морг велел прийти к тебе, величайшему воину обоих островов. Я.., я хочу научиться искусству боя, чтобы уметь водить войска на битву.

Питер удивился и придирчиво осмотрел парня. Тот был ладно скроен и строен, ростом чуть выше его самого, и ослепительно красив – ну просто, ни дать ни взять, статуя Аполлона. Питеру вдруг стало неловко, он механически одернул тунику. Этот Мордред сразу взял быка за рога. Вот и доверяй после этого хорошеньким мальчикам.

– Но разве ты уже не обучался.., всему, что подобает иметь мужчине? – запинаясь, проговорил Питер.

– Я ничего не упустил! Я говорю по-латыни, и по-гречески немного, в шахматы играть умею, мне ведомы все жертвенные ритуалы и обряды посвящения на Большом Острове. Я управляюсь с конем, владею копьем, топором и могу стрелять с седла, как учит Артус. Но я ничего не знаю о поединках. О самых что ни на есть настоящих поединках. И как же мне править нашими землями, если умрет мой отец, а я не сумею командовать легионами?

«Хороший парень! Доверься ему. Используй его…»

Питер покачал головой, стараясь задавить внутри себя масляный голос Ланселота.

Мордред нервно сглотнул и продолжал:

– Король Морг, мой отец, сказал, что для начала я мог бы стать командующим центуриями.

Питер с каменным выражением лица оглядел парня. Судя по тому, как описывал Мордреда Мэлори, он являлся незаконным сыном Артура, рожденным Моргаузой, сводной сестрой Артура. И кто же такой этот «король Морг», спрашивается?

– Сначала вопрос на засыпку, – сказал Питер. – Сколько воинов в центурии?

– По традиции – сотня, – ответил Мордред, сияя от радости. – Но Артус предпочитает от шестидесяти пяти до семидесяти пяти и добавляет двадцать кавалеристов.

– Зачем?

– Это.., этого я не знаю, мой принц.

«Центурии коротки, как и меч-гладиус». Мысль эта принадлежала Ланселоту, а не Питеру, но на сей раз Питер поблагодарил своего сожителя по телу. «Чего медлишь? Врежь ему как следует, этой саксонской свинье, с ног его сбей, подонка!»

Питер поджал губы. Он впервые понял, как это выгодно: иметь пару глаз, но две души сразу.

Он для пробы задал новый вопрос:

– Сколькими легионами командует Артус?

– Пятью, сир.

– А я?

– Двумя, сир.

– Двумя из этих же пяти?

– Да, сир.

– Как же мы оба можем командовать одними и теми же двумя легионами?

Мордред залопотал что-то неразборчивое. Наконец он сдался:

– Не знаю, сир.

Явно в субординации он не разбирался. Видимо, он врал насчет того, что боевого крещения пока не получил.

– Так, стало быть, ты желаешь командовать центуриями, Мордред.

– Да, сир!

– И сколькими же центуриями ты мыслишь командовать?

Мордред взволнованно вдохнул и выпалил то, что, видимо, выучил наизусть:

– Капитан командует когортой от четырех до семи центуриев.

Питер быстренько подсчитал в уме: «Это получается.., от двухсот шестидесяти до пятисот двадцати пяти человек: да он с места в карьер метит в полковники!» Питер внимательно смотрел, на Мордреда, и тут ему в голову пришла другая мысль. Мордред сказал, что неплохо управляется с лошадьми и владеет копьем. «Пожалуй, я сумею вынудить его показать мне приемы, и тогда у меня будет больше шансов одолеть сакса».