Сара Дуглас - Чародей

— Звездный Волк Парящее Солнце был самым могущественным чародеем, которого когда-либо знали икарийцы. Возможно, он был сильнее Аксиса.

— Икарийцы о нем говорить не любят, — вступила в разговор Ривка. Историю Звездного Волка она знала, но говорить о проступках его без позволения икарийцев не имела права.

— Скажу одно: Звездный Волк умер молодым, — сказал Огден. — Ему еще и ста лет не исполнилось.

— Как же это? — спросила Азур, заметив, что Огден споткнулся на слове «умер». — Почему он умер таким молодым?

— Его лишили жизни, Азур. И сделал это его родственник из семьи Парящее Солнце.

— Лишили жизни? — Азур подумала, что Огден употребил слишком мягкое выражение для того, что, скорее всего, было злодейским преступлением.

— Убил его брат, — без обиняков сказал Веремунд, и три алаунта заворочались во сне, встревоженные темными воспоминаниями. — Убил во время собрания, перед всеми икарийцами. Вонзил нож в самое сердце, и никто даже не пошевелился, чтобы прийти ему на помощь. Умер Звездный Волк один, нелюбимый, в луже крови, в центре старинного зала, где древние икарийцы устраивали заседания, на Туманном острове, при всем честном икарийском народе, смотревшем на убийство с полным безразличием.

Глаза Азур наполнились слезами. Звездный Волк был одинок и нелюбим? Ей ли его не понять?

Алаунты остались с ними до утра. Сикариус спал, привалившись к спине Азур. Другие четырнадцать гончих, сформировав геометрически точный круг, уселись возле камней мордами наружу и смотрели вдаль.

— Они охраняют нас, — сказал Веремунд, когда Азур, поднявшись, увидела эту картину. — Даже скрелинги не осмелятся сюда приблизиться. Ты обрела могучих и верных друзей, Азур.

Азур погладила Сикариуса по голове и прикоснулась к Волчаре.

А может, все дело в луке, Веремунд? Ведь когда-то он принадлежал Звездному Волку. Он сам его смастерил. Должно быть, по старой памяти они и пришли к человеку, в руках которого этот лук.

Веремунд, подняв брови, взглянул на Огдена. Пожалуй, в ее словах есть резон. В конце концов, алаунты — охотничьи собаки, а их хозяин изготовил Волчару. Кто знает, какое волшебство заключено в оружии?

— Мы легко это выясним, Азур, — сказал Огден. — Дай лук Ривке, только пусть Сикариус знает, что ты сделала это добровольно.

— Ривка, может, подержишь Волчару? — сказала Азур и передала Ривке лук.

Сикариус вытянул шею и переступил с ноги на ногу.

— Ну а теперь, Азур, иди за камни, будто ты от нас уходишь, — предложил Огден.

Азур решительно пошла от камней. Алаунты как один поднялись и медленно потрусили за ней.

Огден и Веремунд переглянулись. Прочь сомнения: собаки пришли к Азур, и неважно, кто хозяин Волчары.

На юг они шли целую неделю, затем повернули на юго-запад, к Петлистому проходу. На горизонте розовым пятном проступали Уркхартские горы.

Путешествие было относительно легким, хотя воздух оставался холодным, и четверка тряслась даже под толстыми плащами. Ривка с Азур по-прежнему ехали верхом на ослах, а те и не жаловались на дополнительный вес. Женщинам в их обуви немыслимо было передвигаться по каменистой долине Диких Собак.

Волшебные корзины Огдена и Веремунда продолжали поставлять еду. Каждый вечер, устраиваясь на ночлег, гончие терпеливо дожидались, пока Огден не разберется с припасами и не кинет им куски мяса. Однако «прирученная» еда алаунтов не слишком привлекала. Иногда в течение дня, а ночью так и частенько три-четыре собаки отбегали от них и возвращались с окровавленными мордами.

В награду за еду и компанию гончие дарили им тепло. Женщины и блюстители привыкли укладываться на ночь с собаками под боком. Как-то на рассвете Азур увидела, что пять-шесть гончих улеглись рядом с ослами, чтобы и те не замерзли ночью. А ночи в долине стояли морозные.

Через два дня, свернув на юго-запад долины Диких Собак, они увидели приближавшихся к ним всадников. Их было десять или двенадцать, и двигались они осторожно, скорее всего из-за алаунтов.

Азур, заметив всадников, тут же потянулась за Волчарой и вставила в него стрелу.

— Может, разглядите, кто это? — сказала она блюстителям. — Люди Велиара или Борнхелда?

Огден с Веремундом напрягли зрение. Всадники вытянулись в широкую линию. За спинами их садилось солнце. Алаунты подали голос, напряглись, готовясь к битве.

Всадники приблизились, и гончие вдруг успокоились, а Сикариус даже поприветствовал их, хрипло и коротко. Он знал этих людей.

Конники были уже в пятидесяти пейсах от них, но тела и лица их оставались в тени.

— Алаунты хорошо по отношению к ним настроены, — заметил Веремунд и заслонил от солнца глаза. — Я все же не уверен, что…

Речь его прервал громкий голос: скакавший навстречу всадник пришпорил поджарую чалую лошадь, и она перешла в легкий галоп.

— Огден, Веремунд? Старички! Вас ли я вижу?

— Неужели? — просиял Огден. — Арн собственной персоной.

Азур занервничала. Арн — один из старших командиров Аксиса, бывший топороносец. Он был в Смиртоне, когда она, желая устроить побег Рауму и Шире, оглушила Велиара камнем. Наверное, он не забыл ее. А если так, что теперь подумает? Поспешно вынула из лука стрелу и убрала в колчан. Волчару закинула за спину.

Арн остановил своего мерина возле Веремунда и соскочил с седла.

— Огден, Веремунд, ну как же я рад, что вижу вас снова. — Потряс их руки. — Икарийские скауты, правда, сказали нам, что вы пойдете через долину Диких Собак. — Он посмотрел на алаунтов. — Откуда вы взяли этих гончих, Огден?

— По правде говоря, — замялся Огден, — они сами к нам пришли. Впрочем, это долгая история. Да, Арн, может, ты забыл Азур. Она…

— Азур я хорошо помню, — прервал его Арн и сжал губы. — Помню, и сколько недель мучился Велиар головными болями.

Щеки Азур полыхнули огнем. А ведь встреча с Велиаром ей еще предстоит! И как ее угораздило так сильно его огреть?

Арн посмотрел на нее и повернулся к другой женщине.

— Принцесса Ривка, — тихо подсказал ему Веремунд.

Манеры Арна тут же изменились. Лицо выразило глубокое уважение. Он низко поклонился. Воспитанного человека даже в неподходящей обстановке заметишь.

— Принцесса, я к вашим услугам.

Ривка улыбнулась и протянула ему руку. Арн бережно поднес ее к губам. Огден и Веремунд уставились на него с изумлением. Неужели это тот самый необщительный и суровый Арн?

— А милорд Аксис? — спросил Арн, неохотно отпустив руку Ривки. — Он здоров?

Ривка кивнула. Арн ей понравился. У него доброе сердце и честные намерения.

— Он здоров, Арн, и вступил в наследственные права.

Арн облегченно вздохнул.

— Скауты нам об этом уже сообщили, но услышать это от женщины, подарившей ему жизнь, вдвойне приятно.