Сара Дуглас - Чародей

Хорошее настроение мигом улетучилось. Аксис смотрел вниз. За прошедшие семь месяцев на его сторону перешло много ахаров. Сначала беженцы жили в палатках на берегу, а потом в северной части Уркхартских гор, в полулиге от озера, обнаружили старую каменоломню, и вот уже, словно грибы после дождя, выросли добротные каменные строения. Воображения у жителей явно не хватало, потому-то и назвали они свой новый город Заозерье. Увидев, что дома строят из камня, Аксис настоял на надлежащем планировании, и сейчас, глядя на город сверху, с удовлетворением отметил, что улицы в нем и прямы, и широки и что возле каждого дома — большой сад. Они, думал Аксис, выстраивают здесь новую жизнь. Большинство беженцев, с которыми он беседовал в последнее время, не хотели возвращаться в Скарабост. Да и зачем, спрашивается, когда горы возле теплого озера цветут даже в середине зимы? Здесь они и скот держать могут, и овощи выращивать — прокормят и себя, и детей. Интересно, задумался Аксис, а может, в прошедшие столетия на здешних берегах уже был город… тем более что во время строительства откапывали старые фундаменты? Может, они просто восстанавливают покинутую после исчезновения озера часть Сигхолта?

Успокоившись, Аксис обратился мыслями к снежному орлу. Он был сейчас далеко отсюда: парил над Жервуа. Что же передаст ему сегодня Хо'Деми?

Услышав невзначай, что в Жервуа все уже узнали об икарийцах, Борнхелд потерял над собой контроль. Готье и Роланд подумали даже, что он задушит солдата, неосмотрительно высказавшегося в его присутствии.

— Кто говорил тебе об этих мерзких тварях? — Он так затряс солдата, что с головы его слетел шлем.

— Королизцы, сир, — еле выговорил боец.

Борнхелд отпустил его, и солдат поспешил восвояси.

— А им-то откуда известно о проклятых отверженных? — заревел Борнхелд, обращаясь к Готье и Роланду.

Усталый, больной и раздраженный Роланд лишь пожал плечами. Ему было все равно. Хотелось ему сейчас одного — умереть достойно, подальше от Жервуа. Тут ему все опротивело. И Борнхелда он больше не уважал. За такого короля не стоит отдавать жизнь. Жаль, что не ушел тогда с Магаризом из Горкен-форта. Друг сделал правильный выбор.

— Хо'Деми, похоже, знает об этих, как их там… об отверженных, — сказал Готье. Он по-прежнему был предан Борнхелду. — Сир, рейвенсбандцы родом из предгорий Ледяных Альп. Могу спорить на десять к одному: они и являются источником всех этих слухов.

Борнхелд воззрился на Готье. Да он прав, клянусь Артором!

— Что ж, возьми это дело в свои руки, Готье. Найди предателей, распространяющих ложь. Мы поступим с ними соответственно. Во второй половине дня доложишь результаты.

— Да, сир. — Готье низко поклонился и пошел прочь. Роланд и Борнхелд смотрели ему вслед, но думали они о разном.

Готье добился своего хитростью. В крестьянской одежде, обмотав шею и подбородок толстым шарфом, он переходил от одного лагерного костра к другому под вымышленным предлогом, будто бы разыскивал потерявшуюся лошадь, и быстро обнаружил так называемых предателей. Посетив пятый костер, Готье увидел троих рейвенсбандцев, оживленно рассказывавших внимавшим ему ахарам и королизцам о пророчестве и Звездном Человеке.

Их тут же разоружили, связали и отвели к королю.

Трое рейвенсбандцев молча смотрели на Борнхелда. Никаких эмоций. Казалось, что и веревки, крепко связавшие руки, не причиняли им неудобства. Голубые от татуировки лица с голым кружком в центре лба. Враждебные черные глаза.

— Вы называете незаконнорожденного моего брата Звездным Человеком? — в заключение допроса спросил Борнхелд.

Арат, старший из рейвенсбандцев, кивнул.

— Да, король Борнхелд.

Борнхелд набрал в грудь воздуха. За наглость и предательство он приговорит этих людей к смерти.

— И вы распространяете ложь о летающих тварях, тех, что поощряют скрелингов убивать добропорядочных граждан Ахара?

— Икарийцам удалось повернуть движение скрелингов вспять, — возразил Арат. — Если бы не Ударные Силы, Жервуа был бы повержен, а скрелинги вошли бы в Ахар.

— Это же нечисть поганая! — заорал Борнхелд и даже ногой топнул. — Как смеете вы с уважением говорить о летающих ящерицах?

— Они заслуживают уважения, Борнхелд, — сказал Фанадо, младший из троих воинов, — они спасли твое королевство. Икарийцы снова пришли на помощь ахарам и не стали разбираться, заслуживают ли те их помощи.

Все трое знали: они обречены. Что ж, смерть их послужит пророчеству, и глаза представителей древней расы гордо сверкали.

Слова Фанадо довели Борнхелда до неистовства.

— Готье! — закричал он. — Поставь на окраине города три креста и распни их! Потом пришли мне их изменника-вождя. Посмотрим, куда его завела симпатия к отверженным.

— С превеликим удовольствием, — сказал Готье, — и пусть это послужит уроком для остальных.

Хо'Деми подъехал к трем крестам. Смотрел. Лицо — словно камень.

Вызвали его с передовой, с особо тяжелого участка. Выругался, когда солдат передал ему распоряжение Борнхелда.

— Приезжай на западную окраину Жервуа. Немедленно. — Уж не думает ли король, что Хо'Деми устроил себе послеобеденную прогулку вдоль канала?

Пришлось идти, и сейчас он видел материальное воплощение подозрений Борнхелда. Трое его людей распяты на крестах, и по всему видно: прежде чем умереть, они долго мучились.

— Они распространяли вредные слухи, — прошипел Борнхелд. — Клевету! Об отверженных! Этого я потерпеть не мог.

— Нет, — прошептал Хо'Деми, не отрывая взора от страшного зрелища.

— Эта зараза разошлась по всему Жервуа. Дойдет до того, что люди поверят в эти бредни. Поверят, что отверженные прилетают к нам на подмогу, а не шпионят с тем, чтобы впоследствии всех нас уничтожить.

— Нет, — снова прошептал Хо'Деми, но Борнхелд его не услышал. Возле крестов прохаживался Готье. На всякий случай протыкал копьем обнаженные тела, чтобы погасить оставшуюся в них искру жизни. Последнему солдату Готье вспорол живот.

— Нет, — совсем тихо сказал Хо'Деми.

— Мертвы, — объявил Готье и уселся в седло.

Хо'Деми мысленно поклялся Снежной медведице уничтожить Готье за измену пророчеству и за жизни троих его верных воинов.

— Я подозреваю измену! — воскликнул Борнхелд. — И в измене я подозреваю тебя, Хо'Деми.

Хо'Деми оторвал взгляд от крестов и посмотрел на Борнхелда.

— Я никого не предавал, Борнхелд.

Губы Борнхелда сжались в тонкую полоску, грубое лицо покраснело.

— Ты обещал, дикарь-рейвенсбандец, что будешь хранить мне верность. Клялся, что не допустишь измены.

— И я своему обещанию остался верен, Борнхелд. Клятвы я не нарушил. Пророчеству я буду верен всегда, а тебе — только до тех пор, пока ты будешь ему служить. Своими действиями ты доказал, что сам являешься предателем.