Иван Магазинников - Печатник. Печать Тьмы

Выполнив просьбу друга, Айвен подошел к толстяку, лежащему на спине. Лицо его было залито кровью, а левая нога неестественно подвернута. Задумавшись на мгновенье, юноша ухватил труп за вторую ногу и потащил его к Мэту.

— Эй, ты чего делаешь? — удивился тот.

— Не собираюсь в одиночку с мертвецами разговаривать. Вдруг он меня укусит?

— Укусишь его в ответ, всего-то и делов.

— Уф, тяжелый, гадина. А с крыши падал, будто легче перышка. Не мог перед смертью на себя это заклинание наложить, а? Я же так и надорваться могу!

— Я вижу, что тебе уже значительно лучше, — усмехнулся маг, — Ты хоть знаешь, что с ним делать?

— Нет. Наверное, нужно принести кровавую жертву? Зажечь ритуальные огни…

— Доверься интуиции. Пока что она тебя не подводила.

Вор послушно закрыл глаза и положил руки на тело. Расслабившись, он попытался отыскать в себе то чувство, которое обычно зовут интуицией.

"Раздави ему сердце!" — отозвалось второе Я.

— Чего-чего? — переспросил юноша, но ему никто не ответил.

— Ты с кем там разговариваешь? — Мэт перестал смазывать свои раны и уставился на Айвена.

— С интуицией. Говорит, что нужно что-то сделать с сердцем.

— Ну так делай.

Юноша послушно положил руку на грудь с правой стороны. Разумеется, сердце покойника не билось.

"Давай! Смелее!" — подбодрил внутренний голос, и вор, стиснув зубы, погрузил пальцы прямо в мертвую плоть, пытаясь достать до сердца.

К его удивлению, это удалось сделать довольно легко, и он почти не встретил сопротивления, словно перед ним был чан с густым медом, а не мертвый разбойник. Пальцы легонько сжались вокруг сердца и оно вздрогнуло.

— Уф, почудится же, — не открывая глаз, он вытер пот со лба второй рукой. Пальцы правой непроизвольно сжались, и сердце покойника снова вздрогнуло.

— Он дернулся, — спокойно заметил Мэт.

— Да? Ну-ка… — теперь уже целенаправленно юноша начал сдавливать и отпускать сердце. Погруженная в грудь Толстяка рука налилась розовым светом.

— Переливай в него силу!

— Я не знаю, как! — в голосе Айвена был страх. Потому что он вдруг почувствовал, как мана сама начинает уходить из него и вливаться в покойника. Не останавливаясь, юноша продолжал массировать сердце.

И мертвец ожил.

— Ты! — Толстяк вздрогнул, и глаза его открылись, — Что ты сделал со мною, щенок!

— Прикончил, разумеется, — вор тоже открыл глаза и посмотрел на лежащего. Потом на свою руку, кисть которой полностью находилась в теле разбойника.

— Да я тебя! — здоровяк попытался встать, но Айвен стиснул сердце, и тот обмяк.

— Не советую угрожать тому, в чьих руках твое сердце.

Толстяк опустил взгляд на свою грудь и вздрогнул. Зрелище действительно было жутким.

— За… Зачем? — прохрипел несчастный.

— Заткнись. Жить тебе осталось пара минут, так постарайся провести их толково, — вмешался геомант. — Мы хотим знать, кто вас послал. Кто хочет нашей смерти?

— Ни… Никто. Мы сами… Хотели поживиться… Ваши лошади…

— Врешь, — в голосе мага звучал металл. — Вы ждали именно нас, и вовсе не для того, чтобы ограбить. И у тебя на шее цеховый знак… Давно охотишься на людей за деньги?

— Эй, дорогой. Не стоит никого выгораживать. Ты все равно сейчас сдохнешь. Не упускай шанс отомстить тому, кто тебя отправил на смерть, — перебил ожившего громилу Айвен. — Не мести же тебе бояться, в самом деле. Тебе уже все равно, ну так помоги хорошим людям!

— Вам… Не уйти… За ваши тела объявлена награда… Большая награда…

— За тела? Может, за наши головы?

— Им… Нужны тела… Целыми… Головы — не нужны… Много золота… Лучше живыми, но… Можно и мертвыми… Но целыми…

— Им? Кому им? На кого ты работаешь?

— Не мы… Все наемники… Убийцы и охотники идут за вами… Жирный кусок…

— Подавятся, — нахмурился вор. — Кто назначил за нас награду?

— Его… Величество… Ривин Третий… Король Арлании… Утром третьего дня… Особым указом… за измену короне… — прохрипел несчастный и умоляюще посмотрел в глаза юноше.

— Покойся с миром, охотник, — отозвался тот на его невысказанную просьбу и, вытащив руку из груди здоровяка, оборвал поток магической энергии, удерживавший дух в мертвом теле…

"Высокая политика, она не для низких умов!

А посему повелеваю мастерам создать для

Нашего Величества трон, выше которого

не было и не будет на всем белом свете!"

Из указа короля Ирония II, 1210 г.э.в.р.

Карета въехала в открывшиеся прямо перед нею ворота с изображением королевского герба и остановилась. Двое слуг тут же бросились к лошадям, хватая их за поводья, а третий любезно распахнул двери кареты. Однако, его грубо оттолкнул подошедший молодой человек в форме капитана королевской гвардии.

— Вы позволите, прекрасная лаура? — склонился он в поклоне, протягивая руку.

Изящная дамская ладошка утонула в его ладони, и юная госпожа выбралась из кареты. Следом за нею, тяжело пыхтя, вылез сынишка.

— Надеюсь, дорога не доставила вам никаких хлопот? — при этих словах капитан почему-то посмотрел на возницу, и тот ему едва заметно кивнул.

— Лэр Пэтрин? Вы здесь что делаете, да еще и в этом наряде? — удивилась красавица, — разве вас не выгнали из гвардии год назад?

— Это было давно, — напряженно улыбнулся дворянин в форме, — Как видите, мне удалось восстановить свое доброе имя и вернуть распоряжение короля. Между прочим, именно по его приказу я здесь и нахожусь, встречая вас.

— Как, разве Его Величество еще не здесь? Я думала, что Гельмут приедет в свою летнюю резиденцию раньше, чем я. Тем более, что мы подзадержались в пути из-за проклятого колеса…

— Увы, мы ждали его еще вчера, но вы сами видите, — указал он на пустующий двор.

Никто из людей не заметил, как из открытого багажного "кармана" выбрался старый облезлый пес. Прячась в тени кареты, он добежал до стены какого-то деревянного сооружения и укрылся за бочкой.

Это место бывшему королевскому стравнику решительно не нравилось. Раньше он никогда не был в городе Кияже, но летних королевских дворцов насмотрелся предостаточно, чтобы чувствовать себя здесь не уютно. Пес и сам не знал, что заставило его забраться в карету. И, похоже, его угораздило прокатиться вместе с королевской фавориткой, которою как раз собирался навестить Его Величество. Брюхо кобеля заныло — воспоминание о прощальном пинке принца, а ныне короля, не покидало его все эти годы.

— Лэр Пэтрин, а где Риннел? И Айрам? Кто все эти люди? — забеспокоилась вдруг женщина, присмотревшись к слугам и не увидев ни одного знакомого лица. — Эмилио, иди сюда, немедленно, — окликнула она своего сына.

— О, это очень неприятная история, госпожа Феррен. К сожалению, половина слуг вчера вечером заболели, отравившись чем-то на кухне. Господин управляющий приказал высечь повара, но ситуацию этим не исправишь, — тяжело вздохнул капитан, — Так что пришлось спешно набирать новую прислугу. Такая беда — и перед самым приездом Его Величества!