Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови

Мерлин бесшумно, точно он был не из плоти и крови, встал и, зайдя к королю за спину, положил узкую белую ладонь ему на плечо. Но даже под силой друида бешенство отступало медленно, неохотно, словно зверь, устрашенный, но непобежденный…

Артур вздохнул, с усилием расправил плечи.

— Как? — В голосе его слышались рыкающие нотки. — Они осмелились не подчиниться мне? Единственное, чего они достойны, — смерть!

— Позвольте мне, государь! — вскочил с места белокурый красавчик Ланселот, любимец Артура. — Я один отправлюсь туда и сражу их всех!

— Нет… — Слово было произнесено таким тоном, что у Ланселота мгновенно пропало всякое желание возражать. Король повел головой, будто отыскивая среди рыцарей достойнейшего. Иные под его взглядом расправляли плечи, стараясь принять смелый и решительный вид, другие, наоборот, прятались за соседей. — Пришельцев, как я понял, несколько десятков, и все — сильные воины. Одного рыцаря тут будет мало. Поедет отряд воинов под командованием… Тристана из Лионессе!

Могучий черноволосый рыцарь, один из немногих, кто никак не прореагировал на испытующий взгляд Артура, поднял голову.

— Мой государь. — В голосе его прозвучало недовольство. — Я недостоин вести войска. Позволь отправиться иному, более умелому и доблестному…

— Я сказал! — Король чуть повысил голос, и Тристан умолк. — Я знаю, что ты предпочел бы вновь отправиться в Корнуолл, к нашему кузену Марку, точнее, к его прекрасной жене! Но есть еще и служба! Ты должен выступить завтра же утром!

— Да, государь. — Рыцарь из Лионессе склонил голову.

— Продолжайте пировать. — Артур встал, высокий, мощный, как медведь. Вслед за ним поднялась и жена. — Мы же с доблестными воинами Круглого стола обсудим, как нам быть дальше…

И король зашагал к выходу из пиршественной залы. Мерлин семенил за ним неслышной тенью. Подол его накидки стелился по полу, мешая разглядеть, есть у друида нога или нет. Один за другим поднимались со скамей и уходили рыцари, принадлежащие к братству Круглого стола. Последним покинул зал Гавейн, принесший дурные вести.

Каменное укрепление, вознесшееся на берегу моря, точно притягивало к себе туманы. Почти каждое утро с моря наползала белая пелена, густая, будто сметана, и окутывала замок, его башни и стены. Стоящему на страже около ворот только и оставалось, что вглядываться в колышущуюся над рвом хмарь да проклинать забирающуюся под одежду сырость.

Стражу начали выставлять после первого же пира. «К трупу всегда слетаются падальщики, — сказал тогда конунг. — А весть о том, что Черный Рыцарь повержен, скоро разнесется по окрестным землям. И многие, очень многие пожелают присвоить сокровища, лежащие в подвалах замка…»

На сегодня была очередь Ивара стоять на страже. Хмурый и злой, он мялся у распахнутых ворот замка, из последних сил борясь со сном. Внутри кольца каменных стен, прямо во дворе, спали соратники, утомленные обильным возлиянием. Пиво и мясо в подвалах замка не переводились, и пиры устраивались каждый вечер. Трезвыми оставались только те, кто стоял на страже, да и то не всегда…

Сверху, с одной из надвратных башен, где должен был стоять второй страж, доносился могучий равномерный храп. Там расположился бдительный и внимательный Вемунд…

Туман плыл клубами, свиваясь в пряди, раскидываясь полотнищами и оседая на всем, чего касался, капельками влаги. Сквозь полупрозрачную завесу удавалось разглядеть только пень, оставшийся от исполинского дуба. Ствол викинги давно пустили на дрова. Дальше луговина пропадала вовсе. Ивару оставалось надеяться в основном на слух.

А тот сегодня подводил. На рассвете, когда небо еще было темным, из-за вырубки вдруг донеслось лошадиное ржание. Ивар насторожился, но ржание затихло и более не повторилось. Вдруг послышался какой-то металлический лязг, тихий, но равномерный. Молодой викинг уже собирался подать сигнал тревоги, когда безмолвие вновь вступило в свои права.

Солнце поднималось выше, туман под его жарким напором постепенно редел, а когда рассеялся совсем, Ивару осталось только удивленно разинуть рот. На зеленой траве вырубки, рядом с лесом, оказались раскинуты несколько больших шатров из белой ткани. Видно было, как она колеблется под ветром, как натягиваются привязанные к колышкам веревки.

Между шатрами расхаживали люди, и солнце играло на их блестящих доспехах. Паслись ухоженные кони, вились расчесанные хвосты, лоснилась шерсть, под которой перекатывались твердые мускулы.

На высоченном шесте развевалось знамя — алый, цвета свежей крови дракон на «нежно-белом фоне.

Ивар застыл, точно пораженный громом. Сказать, что он оторопел, — значило не сказать ничего. В сердце заворочались дурные предчувствия — тому, кто проморгал появление врага, трудно ожидать, что конунг наградит его золотым запястьем…

Судорожно икнув, Ивар ухватился за веревку, свисающую со стены, и что есть силы дернул. Сверху поплыли мощные звуки большого колокола, заглушившие даже храп Вемунда. Люди около шатров подняли головы, встрепенулись мирно пасшиеся до этого кони.

Исполнив долг часового, Ивар отпустил веревку. Могучий, сотрясающий уши звон стих. Сверху донесся раздраженный голос Вемунда:

— Язви тебя Хель! Какого йотуна ты зазвонил?

— Посмотри на вырубку, — отозвался Ивар, почувствовав, как его охватывает мелкая дрожь.

Судя по изумленному всхлипу, Вемунд последовал совету, и увиденное его вовсе не обрадовало.

За спиной Ивара послышались шаги. Судя по всему, шли несколько человек. Молодой викинг непроизвольно напрягся, ожидая неприятностей.

— Так. — Шаги затихли. Краем глаза Ивар видел точеный профиль конунга. — Колокол прозвенел только что, а лагерь на вырубке, судя по всему, разбили давно. Кто проворонил?

Ивар сжался, как мышь перед кошкой, застигнувшей ее вдали от спасительной норки. Послышалось тяжелое сопение, и Вемунд прохрипел:

— Моя вина, конунг. Я заснул. А малец — чего с него взять…

— Я… — попытался что-то вставить Ивар.

— Тихо! — спокойно сказал Хаук, и незадачливые часовые тотчас умолкли. — Вы виноваты оба и будете наказаны. Ваше счастье, что на нас не напали.

Ивар виновато опустил голову. В сопении Вемунда слышалось тщательно скрываемое раскаяние.

— Ладно. — Конунг поправил висящие на поясе ножны с мечом. — С вами разберемся потом. Сейчас нужно выяснить, чего хотят наши гости.

— Что-то дракон этот мне не очень нравится, — заметил Арнвид, как всегда тенью следовавший за Хауком.

Словно в ответ на его слова от шатров донесся чистый и звонкий звук трубы, а через зеленое поле к замку двинулись трое всадников. Один из них держал такой же штандарт, как тот, что развевался над лагерем, только поменьше, другой вез щит темно-синего цвета с неразличимым пока рисунком, а третий, на могучем коне вороной масти, ехал налегке.