Павел Корнев - Жнец

— Ну ты вообще обнаглел! — покачал головой Пратт, потом внимательно меня оглядел и всё же выудил кошель: — Пьер, сбегай, купи выпить подопечному.

— Ой, да не надо только! И сам бы в кабаке справился.

— А если бы местные второго не зарезали? — прищурился Джек.

— Если бы, да кабы…

— Как они сработали, кстати, профессионально?

— Вполне, — прикоснулся я к рассаженной скуле. — Ребята не промах, но в такой обстановке им действовать точно не приходилось. Подкарауль они меня на улице — и ты бы сейчас отходную молитву старому приятелю заказывал.

— От него дождешься, как же, — протянул мне квадратную в основании бутылку вернувшийся из лавки Пьер.

— Вот ты как заговорил? — встрепенулся Пратт. — Сдача где?

— Сдача? Какая сдача? — даже не обернулся к нам возница и взмахнул поводьями. — А! Сдача! Наверное, в дыру в кармане вывалилась.

— Засранец, — развалился на скамье Джек и толкнул меня в бок: — Ты пить не собираешься, что ли?

— Не делай так больше, — поморщился я и прижал бутыль к рассаженной скуле.

— Справился бы он, — фыркнул рыжий. — Шляпу потерял, плащ на помойку выкидывать можно.

— Иди ты знаешь куда? — зарычал я. — Всё, проехали…

«Хромой бродяга» — доходный дом на закатной окраине, — за последнее время изрядно пообветшал. Штукатурка пластами обвалилась, на крытой черепицей крыше темнели прорехи. У парадного крыльца жильцы навалили целую гору мусора, дверь и вовсе была закопчена, будто под ней разводили костёр.

Да и сам район запаршивел не меньше. К грязи на улицах, конечно, не привыкать — чай, не дворцовая площадь, но в пресловутом порту и то чище. Я уж про физиономии прохожих не говорю. Мало того, что рвань и пьянь, так ещё чуть ли не у половины глаза мутные, будто у снулой рыбы. Уличные шлюхи из своих нор уже днём повылазили, а неподалёку от перекрёстка какой-то молодняк в помойной канаве костёр развёл.

И куда, хотелось бы мне знать, наша доблестная Стража смотрит?

— Развели гадюшник, — с недовольным видом огляделся по сторонам Джек. — Ещё ведь недавно приличный район был, а теперь как в порту.

— В порту лучше, — возразил я. — В порту всё давно поделено, беспредельщиков там сразу под пирсы спускают.

— Ты об этих, что ли? — кивнул на оборванцев у костра Пратт.

— Угу.

В этот момент дверь какого-то непонятного заведения на первом этаже дома напротив «Хромого бродяги» распахнулась, и оттуда на мостовую вылетел прилично одетый господин. Он рухнул прямо в грязь, с трудом поднялся на ноги и заплетающейся походкой поплёлся по улице. Оборвыши двинулись следом, но потом вдруг чего-то испугались и резко свернули в подворотню.

— Раз боятся, значит, стражники сюда ещё заглядывают, — философски заметил Пьер.

— Они своего не упустят, — выбрался из пролётки Джек. — Свисток с собой? Если что — свисти. Мы спасём.

— Как бы вас самих спасать не пришлось.

— Глупости говоришь, — остановился на крыльце доходного дома рыжий пройдоха, дожидаясь меня. — Да ты просто скажи, что Себастьяна Марта знаешь, и все сразу разбегутся.

— Ага, как те в кабаке…

— Хватит трепаться уже. — Я распахнул перекошенную дверь и прошёл внутрь. В нос сразу ударил едкий запах мочи и вонь подгорелой пищи. Ну и свежей блевотиной тоже, если не ошибаюсь, попахивает. Тот ещё букет, в общем.

Дверь комнатушки консьержа оказалась приоткрыта, я подошёл к ней и несколько раз легонько стукнул костяшками пальцев по косяку.

— Чего надо? — дыхнул на меня перегаром выглянувший на стук парень в грязной майке и домашних штанах с вытянутыми коленями. — Комнаты меньше чем на день не сдаём.

— Жиль Закиль у себя? — внимательно приглядываясь к его опухшей физиономии, поинтересовался я.

— А вам-то что? — моментально насторожился консьерж. — Вы шпики, да? Шпикам тут делать нечего!

— Полегче на поворотах, — усмехнулся стоявший у меня за спиной Джек. — Тебе простой вопрос задали…

— Убирайтесь! — ухватил приставленную к стене палку парень и оскалился: — А не то мигом с лестницы спущу!

Я спокойно отвёл дубинку в сторону и резким ударом в подбородок сбил консьержа с ног. Подождал, пока немного очухавшийся парень начнёт, упираясь руками в пол, подниматься на четвереньки, и со всего маху пнул по рёбрам. Консьерж отлетел к незаправленной кровати и ошалело затряс головой.

— Вы чего?! — завопил он, но тут же взвыл от боли, когда Джек врезал ему по ключице поднятой с пола дубинкой. Что-то хрустнуло, парень завалился на спину и заскулил от боли.

— Тебе задали простой вопрос: у себя ли Жиль Закиль? — примерился для нового удара Пратт, но для начала всё же уточнил: — Не хочешь ответить?

— Нету! — взвизгнул консьерж, прикрывая голову левой рукой. Правая рука у него обвисла и не шевелилась. — Нету его, нету!

— А где он?

— В клубе!

— В клубе? Каком клубе?

— Просто клуб. Притон на первом этаже дома напротив.

— Если его там нет, мы вернёмся, — пообещал я и забрал у Джека дубинку. Чувствую, она мне сегодня ещё пригодится. Клуб, ну надо же!

— Мансарду не будем проверять? — уточнил рыжий, когда мы вышли на крыльцо. Какой-то заходивший в дом забулдыга попытался бесцеремонно отодвинуть его в сторону, Джек толчком в грудь столкнул грубияна прямо в помойную канаву. Пьяница выругался, но к крыльцу приближаться больше не рискнул.

— Не думаю, что консьерж врал, — покачал я головой и на всякий случай всё же предупредил так и сидевшего на козлах пролётки Пьера: — Если вдруг увидишь светловолосого толстяка с отрубленным мизинцем на левой руке, пусть он нас подождёт. Хорошо?

— Просто попросить его задержаться?

— Попроси или по башке дай, мне без разницы. Главное, чтобы он никуда не ушёл.

— Понял? — издевательски усмехнулся Пратт. — Исполняй!

— Откуда вы только взялись на мою голову? — не остался в долгу горестно вздохнувший Пьер.

Я на эту сентенцию ничего отвечать не стал и, постаравшись по уши не уделаться в грязи, перебежал через дорогу. Дёрнул ручку той самой двери, из которой выкинули прилично одетого господина, но она оказалась заперта.

— Кто там ещё? — В открывшуюся смотровое окошко на нас глянули два налитых кровью глаза. — Это закрытое заведение!

Вступать в споры с вышибалой я не стал и, прежде чем он успел захлопнуть окошечко, со всей мочи ткнул его в широкую переносицу прихваченной с собой палкой. Громила моментально исчез из виду; мне же, привстав на цыпочки, без особого труда удалось нашарить засов и отодвинуть его в сторону.

— Очень непродуманная система, — вслед за мной проходя в распахнутую дверь, усмехнулся Джек.

— Ничему жизнь людей не учит, — согласился с ним я, переступил через валявшегося в отключке вышибалу и потянул носом воздух. — Опиумная курильня?