Павел Корнев - Жнец

— Себастьян! — Сверкая глазами, в дверях появился Рох. — Есть то, что надо, но цена…

— Расплатись и пошли отсюда, — кинул я лучнику выданный Раулем кошель и не забыл добавить: — Не тяни!

— Мы, стал быть, очень важные приезжие из Стильга, — сообразил Ловкач. — Настолько важные, что дальше некуда…

— Так и есть, — кивнул я и поднялся на ноги, когда в зал в сопровождении давешнего приказчика вернулся Эдвард Рох. — Ты все?

— Да, — протянул тот мне изрядно полегчавший кошель.

— И где же лук?

— Привезут. Я оставил адрес.

— А! Ну, тогда пошли.

Удержаться от зуботычины удалось с превеликим трудом. Адрес он оставил! Предупреждал же: не трепись! Как дите малое. Вон Якоб и то понял, зачем я эту комедию ломаю…

— Ну и как тебе обновка? — поинтересовался Ловкач, когда мы вышли на улицу.

— Да нормально, — как-то враз поскучнел лучник, — Драгарнский тис, ничего особенного.

— Ты зачем им адрес наш оставил, балбес? — толкнул я его в плечо и внимательно огляделся по сторонам. И без того на душе кошки скреблись, а еще этот…

— А что такое?

— А то, что, как только на твоем счету появится первый Высший, куча самого разного народа кинется искать удачливого лучника. И ты сам сейчас оставил им зацепку. Я же сказал: не трепись!

— Думаешь, там готовый лук, что ли? — принялся оправдываться парень, — Там простая заготовка, ее теперь под меня подгонять будут. А как подгонят, сказали — привезут…

— Бес с тобой! — Заметив вывеску знакомой ресторации, я направился к ней. И так уже засветились дальше некуда, — Больше хоть ничего не растрепал?

— Нет.

— Уже хорошо. Ладно, идемте обедать. — Я взвесил в руке кошель, — И столько денег за одну заготовку содрали?

— Я ж говорю: драгарнский тис. Ну и работа еще. Дороговато, конечно, но не дороже денег.

— Не дороже чужих денег, — поправил парня Ловкач и указал на вывеску ресторации: — Нам сюда?

— Да.

— Пахнет неплохо, — принюхался распахнувший дверь Якоб.

— На вкус тоже ничего, — подтолкнул я его в спину, — Шевелись…

— Добрый день, господин Коста! — обрадовался мне скучавший в пустом зале метрдотель. — Каким ветром?

— Пыльным, Денек, пыльным, — пошутил я и сунул ему серебряную марку, — Мы в задний кабинет.

— Позвольте, провожу, — сорвался с места Денек, считавший меня порученцем какого-то изредка наведывавшегося в Магрев аристократа. — Если будут интересоваться?

— Как обычно. — Я распахнул дверь и подтолкнул в спину замершего на пороге Эдварда. — Шевелись!

— Вот ведь! — огляделся по сторонам проследовавший за лучником Ловкач. Полутемный задний дворик ресторации явно не пришелся ему по душе. — Вот и пообедали, господин Коста…

— Шевелитесь, шевелитесь, — заторопил парней я, огибая мусорную кучу. С писком метнулась из-под ног крыса, Эдвард выругался, Яков помянул Святых, — Сейчас пройдем дворами и окажемся в соседнем квартале.

— Зачем? — нагнал меня Рох.

— Стражник мне тот не понравился. Воспитанный шибко, — отделался полуправдой я, — А береженого Святые берегут, как говорится…

— То есть обед нам сегодня не светит? — тяжело дыша, поравнялся с нами мошенник.

— Даже не надейся, — усмехнулся я. — Вот попадется кабак какой по дороге, там нас и накормишь…

Наконечники привезли в Магрев за три дня до окончания месяца Святого Огюста. И это было просто здорово. Ожидание к этому времени вконец истрепало и без того расшатанные нервы, а желание прибить откровенно наслаждавшегося бездельем Эдварда давно стало какой-то навязчивой идеей. Мало того, что стрелка было просто невозможно отогнать от стоявшего на кухне бочонка с пивом, так он еще ко всему прочему даже не удосужился взять в руки привезенный из оружейной лавки лук. Разгильдяй…

— Себастьян, — принялся поспешно приводить в порядок одежду Рауль Луринга, взбудораженный радостным известием не меньше моего, — я еду делить наконечники, ты остаешься за старшего.

— Что значит — делить?

— Нам оставляют только десять штук, — объяснил граф. — Остальные переправят в Стильг.

— Там тоже объявились Высшие? — пошутил я.

— За наконечниками уже очередь выстроилась, — зашагал на выход Рауль. — Драгарн, экзорцисты…

— Да знаю я, знаю.

— С охраной проблем не было?

— Нет.

Расквартированных на первом этаже армейских офицеров на днях заменили перекинутыми в Магрев лейб-егерями. Оперативный резерв особого отдела, так сказать.

— Всех проверил?

— Марионеток нет.

— Все, мне бежать пора.

— Бегите, господин граф, бегите, — тяжело вздохнул я.

В последнее время Рауль возвращался в особняк только переночевать. Работа занимала все его время, и толком обсудить дальнейшие планы никак не получалось.

Вернувшись к себе в комнату, я тяжело глянул на развалившегося на кровати Эдварда, тихонько подошел к нему и Рявкнул прямо в ухо:

— Подъем!

— А?! Чего?! — подскочил с кровати парень. — Ты чего, Себастьян?

— Бери лук, пошли тренироваться.

— Сколько можно объяснять, — закатил глаза лучник, — Мне от тренировок один вред. Тем более сразу после завтрака!

— Ты из этого лука хоть раз стрелял? — и не подумал я отстать от Эдварда. То дождь у него, то ветер, то холодно, то темно. Надоело! — Нет? А если он с изъяном?

— Да какой изъян? Все осмотрено не на раз уже…

— В общем, так: либо спускаемся в сад, и ты проверяешь лук, либо на пиво сегодня не рассчитывай. Все ясно?

— Да не очень-то и хотелось.

— И на ужин тоже, — начал медленно звереть я, — А учую перегар, ночевать будешь в подвале.

— Не надо меня пугать…

— А меня не надо злить. Руки в ноги и пошел!

— Бес с тобой! — Эдуард вытащил из-под кровати чехол с луком. Он, видимо, только сейчас понял, что довел меня своим ослиным упрямством до белого каления, — Пристал как банный лист, понимаешь…

— В сад иди, — Нахлобучив на голову шляпу, я вышел из комнаты и со всего размаху захлопнул за собой дверь. Уже спускаясь на первый этаж, сообразил, что забыл надеть плащ, но возвращаться не стал — не замерзну, чай. Хорошо, если пару раз выстрелить поганца заставлю…

В каретном сарае мне без особого труда удалось найти среди сваленного у стены хлама подходящих размеров доску, и, прихватив топор да пару гнутых гвоздей, я отправился в сад. Игравшие с Ловкачом в орлянку на заднем дворе егеря посмотрели на меня как на душевнобольного, но промолчали. И правильно сделали, а то бы много нового о своей родословной узнали.

Обухом топора я в два счета прибил доску к стволу сухой яблони, углем изобразил на ней нечто похожее на круги и обернулся к только сейчас соизволившему явиться Эдварду:

— Где тебя бесы носили?

— Собирался, — огрызнулся тот и вытащил из чехла лук. С кряхтением натянул тетиву, повертел в пальцах стрелу и скривился: — Поровнее нарисовать не мог?