Павел Корнев - Жнец

— И ключи от комнат! — напомнил я.

Комната с выходившим на полдень окном оказалась самой обычной. Всей мебели — две койки и половичок у двери. Ну да мы сюда не отдыхать приехали.

Оглядев небогатую обстановку, я первым делом снял со стены заменявшую зеркало стальную пластину и, стараясь в ней не отразиться, убрал под кровать. Потом подошел к окну и принялся внимательно изучать открывавшийся из мансарды вид. Дорога и в самом деле была отсюда как на ладони. Дистанция — шагов сто. А то и меньше.

«Прыгни вниз, — прошептал вдруг кто-то у меня в голове. — Прыгни, и все проблемы разрешатся сами собой».

Я судорожно вцепился в подоконник, усилием воли заставил заткнуться ворочавшихся в глубине души бесов и обернулся к Эдварду:

— Как тебе?

— Пойдет, — буркнул лучник и уселся на кровать. — Лук когда заберем?

— Как связник приедет, так и заберем.

— Ты зачем две комнаты занять решил? — поинтересовался заглянувший к нам Ловкач, — Попросили бы на полу постелить. Всяко лучше, чем переплачивать. А теперь хозяин невесть что подумает.

— Пусть думает, — усмехнулся я.

— Деньгами-то зачем сорить?! — не унимался мошенник. — Может, я чего-то не понимаю, конечно…

— А если я попрошу тебя веревку бельевую раздобыть, поймешь?

— Нет.

— Вот смотри, — Я положил мошеннику руку на плечо и направил его к двери, — Высший один поедет или с охраной?

— С охраной.

— И что сделает охрана?

— На постоялый двор кинется, — не задумываясь, ответил Якоб и сообразил: — Так ты по веревке спуститься хочешь?!

— Именно. Ни с дороги, ни от ворот то окно не видно. Спустимся, перемахнем через забор — и мы уже у харчевни.

— А дальше?

— А вот сходим туда поужинать и подумаем на этот счет. Или ужин — это тоже деньги на ветер?

— Нет.

— Ну, тогда иди веревку стащи. Только чтоб никто не видел.

— Покрепче выбирай! — дал ценное указание сидевший на кровати Эдвард и повалился на спину, — А я посплю пока…

В харчевню мы отправились, предварительно договорившись о том, что к нашему возвращению вытопят баню и пригласят цирюльника. Хозяин, хоть и был недоволен желанием постояльцев заглянуть к соседям, кочевряжиться не стал и пообещал все устроить в лучшем виде.

Достоинств у харчевни оказалось ровно два: здесь было не протолкнуться от посетителей и задворками она выходила на какой-то глухой переулок. А дальше — беги не хочу. Какие-то огороды, покосившиеся домики, заборы… Но, разумеется, на своих двоих далеко не убежишь, и поэтому первым делом следовало раздобыть лошадей. Именно что раздобыть — денег на покупку даже самых захудалых коняг у нас не было.

Но, думаю, это проблемой не станет. Чтоб никто из остановившихся здесь на ночлег путешественников в кости да карты не играл? В жизни не поверю. Да и местные на святош вовсе не похожи.

— Нам бы деньжат немного раздобыть не помешало, — тихонько шепнул я на ухо Ловкачу, когда мы с трудом нашли свободный стол. Да и этот оказался свободным лишь потому, что стоял рядом с окном, от которого нестерпимо тянуло сквозняком.

В дальнем от нас углу музыканты наяривали польку, кто-то танцевал, кто-то хлопал в ладоши. Веселятся, стало быть…

— Сделаем, — кивнул Якоб и сцапал с подноса подошедшей к нам разносчицы кружку с пивом. Пригубил и уважительно покивал головой: — Очень неплохо…

— Кушать что-нибудь будете?

— Нет, — отказался я и поспешил рассчитаться.

— Кислятина, — сморщился в один присест вылакавший почти пол-кружки Эдвард. — Вина здесь не подают?

— Нет.

— Дыра!

— Пейте, а я… — Ловкач заозирался по сторонам и встал из-за стола.

— Тебе же понравилось? — удивился я.

Мое мнение о пенном напитке оказалось где-то посередине между «очень неплохо» и «пить можно». Пожалуй, все же получше, чем обычно наливают. Хотя я пиво не особо…

— Мне работать еще.

Ланц растрепал волосы, расстегнул ворот рубахи и нетвердой походкой направился к окруженному стеной спин столу, от которого слышался стук стаканчиков и треск игральных костей.

— Не увлекайся особо, — предупредил я Эдварда. — И поменьше языком трепи. Понял?

— Чего не нравится? Чего опять привязался?

— Акцент мне твой не нравится, вот чего. Донесут шпикам — мало не покажется. Местными жандармами умный человек руководит, его люди не за страх, а за совесть работают. Да, не вздумай перчатки снимать. Запалишь татуировки, греха не оберемся.

— Хорошо. — Эдвард подгреб к себе пиво мошенника, печально вздохнул и уставился в кружку.

Что он собирался там разглядеть, я не знал, да не очень-то оно меня и интересовало. Из-за стола, к которому ушел Ловкач, послышались крики и взрыв хохота, но внимание привлекли вовсе не они, а появившийся на пороге корчмы мальчишка с постоялого двора.

— Эй, малый! — помахал я ему рукой. — Не нас, часом, ищешь?

— Вас, господин Коста, вас, — обрадовался мальчонка. — Там господин один приехал, интересовался.

— Кто?

— Не представился, но сказал, что вы о сделке с ним сговаривались.

— Беги, — сунул я пареньку медяк, — попроси подождать. Мы сейчас подойдем.

За столом, где шла игра в кости, вдруг раздались проклятия, и я поспешил на выручку Ловкачу — видимо, успевший проиграться в пух и прах детина уже махал перед носом мошенника здоровенным кулаком.

— Да не мухлевал я! — заорал в ответ на обвинения в шулерстве Якоб Ланц и огляделся по сторонам, — Да что это творится, люди добрые, а?! Да вы же сами все видели!

— Все они в Алезии жулики через одного, — одобрительно буркнул кто-то, и стало ясно, что пора вмешаться. Люд ¦гут горячий подобрался, мигом самосуд учинят.

Я подступил к громиле, ухватил его за запястье и слегка стиснул. Побледневший парень бухнулся обратно на стул и моментально заткнулся.

— Не надо кидаться бездоказательными обвинениями, — предупредил я, дождался кивка дебошира и лишь после этого отпустил его руку. — Якоб, пошли!

Успевший допить пиво Эдвард присоединился к нам на выходе, и мы незамедлительно покинули харчевню. К счастью, здешняя публика еще не успела дойти до кондиции, и в погоню никто не кинулся. Но все же я решил не искушать судьбу и, взобравшись на поленницу, перемахнул через ограду. Благо не высоко. Якоб и Эдвард с проклятиями последовали за мной.

— Много сшиб? — уточнил я у Ловкача.

— Грошей пять медяками, — скривился тот. — Потом тот бугай в бутылку полез, а я ведь не мухлевал даже!

— Верю-верю…

— Да иди ты! Я врать, что ли, буду?

— Облегчиться пойду, — направился к уборной Эдвард Рох.

— Ты подольше там, — попросил я его.

— А?!

— Мы с Якобом на встречу со связным пойдем, ты за нами со стороны присмотри.

— Понял…

На постоялый двор я зашел один. Зашел — и тут же мне навстречу кинулся какой-то жуликоватой наружности парень.