Наталья Ружанская - Расправить крылья

Девушка с ужасом уставилась на демона. Где она могла ее подхватить?! Это заразно?!

— Перепил называется, — как ни в чем не бывало продолжил Повелитель.

Вознаградив разглагольствующего мужчину укоризненным взглядом, который впрочем, не произвел никакого впечатления, девушка охнула и вновь склонилась над тазиком.

— М-да, все-таки у светлых фантастическая восприимчивость алкоголя, а по Айрэлу и не скажешь. Он еще и меня мог перепить… в свое время…. Но вы не расстраивайтесь, все когда-то бывает в первый раз, — философски подытожил темный, выходя в спальню, — в том числе и похмелье.

Судорожно отдышавшись, светлая умылась холодной водой, вяло поплескав ею на лицо. Руки тряслись, ресницы и волосы слиплись, а девушку просто шатало от слабости. Настолько слабой, беззащитной и никчемной Элли себя не чувствовала даже после смерти родителей.

Она устало прижалась лбом к холодному зеркалу, отразившему растрепанную худенькую девушку с покрасневшими от слез глазами и бледным до синевы лицом.

Не хотелось ни спорить, не ругаться. Не было сил даже попробовать как-то себя отстоять.

Как же так? Только пять дней назад она была дома, вокруг были друзья, а впереди — Посвящение, крылья и новая взрослая жизнь. А там недалеко и окончание Школы, работа и своя семья. Свой собственный настоящий дом, где бы ее всегда ждали и любили. Где она больше не была одна.

А вместо этого… Похищение, Темная сторона, демоны и Повелитель Тьмы, от единственного слова которого зависит, будет она жить дальше или умрет в муках. И совсем одинешенька… Мамочка, как же больно и обидно, как тебя не хватает…

Чувствуя, как горечь и жалость к себе захватывает все существо, она медленно вышла из ванны; в защитном жесте прижала руки к груди, подавляя желание закутаться еще и в крылья, и умоляюще взглянула на темного.

Конрад с покровительственной усмешкой покачал головой:

— Мне уже категорически не нравится этот взгляд.

— Отпустите меня, пожалуйста…

— Нет. — Ледяной ответ, не допускающий возражений, после минутной заминки, словно понизил температуру в комнате до минусовой отметки. Элли медленно опустилась на пушистый ковер и расплакалась, всхлипывая сквозь слезы:

— Ну кто я против вас — всемогущего и бессмертного? Какая из меня Несущая, какое пророчество?! Да что я могу вам сделать — это же смешно. Пожалуйста…

Он с высоты своего роста глядел на скрутившуюся у его ног девушку, с трудом подавил желание схватить ее за шиворот и хорошенько не потрясти в воздухе как нашкодившего котенка, дабы прервать этот раздражающий слезоразлив. Поморщившись, сказал:

— Смешно не смешно, а у нас договор.

Девушка, нахохлилась как мокрый воробышек и прошептала:

— Договор… Какой же это "договор"?..

— То есть сейчас вы уже отказываетесь от свои слов? Напомню, у вас был второй вариант, почему-то его вы не выбрали?

Ангел, уже понимая, что весь этот разговор бесполезен и ничего не даст упрямо спросила:

— А вы бы предпочли умереть?

— Конечно, я бы предпочел — жить, — ухмыльнулся демон, — но я же не светлый.

Элли опустила голову, принимая издевку: крылья повисли тусклыми тряпками, в глазах стояли слезы. Только сейчас, протрезвев, до нее дошел ужас ее положения: с точки зрения морали Града ее поступок теперь равносилен предательству. Не зря в Граде с детства учили умирать. Умирать гордо, не сдаваясь и не заключая договоров с Тьмой… А она променяла гордость на жизнь. Правда, не будь светлая под действием хмеля…

Ангел вскочила на ноги, сердито расправив крылья, и бросилась на мужчину с детской обидой и упрямством пытаясь ударить его в грудь сжатыми кулачками:

— Ни о чем мы не договорились! Вы просто-напросто опоили меня и обманули! Мерзавец!

Демон, даже не замечая ударов, легко поймал ее руки, с силой сжал хрупкие запястья, а второй ладонью отвесил хлесткую с оттяжкой пощечину:

— Прекрати истерить!

Вскрикнув, Элли затихла, с беспомощным страхом глядя на разъяренного демона. Щека покраснела и горела огнем, а фаланги пальцев едва не ломались в железной хватке темного. Наклонившись к самому лицу девушки, Конрад медленно с расстановкой и неприкрытой угрозой произнес:

— У нас договор. И последствия его досрочного расторжения тебе должны быть понятны, без вариантов: или — или. Насильно тебя никто не поил и слова клещами не вытаскивал. Все было сугубо на добровольных началах — и выпивка и договор. Хочешь умереть — на здоровье! Я могу подождать и следующую Несущую — еще тысяча лет не такой большой срок. А что касается тебя… — он усмехнулся, — в качестве исключительного благородства я даже позволю самой выбрать вид казни. Есть пожелания?

— Нет, — тихий ответ девушки прошелестел осенней листвой.

Отпустив ее руки — на запястьях остались синяки от стальных пальцев, он ухмыльнулся:

— Не слышу?

— Простите, Повелитель, я… я вела себя недостойно.

Конрад удовлетворенно кивнул и уже на пороге вновь обернулся:

— Ах да, еще по поводу запретов: категорически не рекомендую даже пробовать воспользоваться магией, то же относиться и к полету. — Демон кивнул на черный браслет-змейку. — Будет больно. Очень. И запомните, я могу быть как радушным хозяином, так и… не очень. Настоятельно советую вам выполнять условия договора и не нарушать маленькие ограничения… Еду и одежду вам принесут. Надеюсь больше разговоров о том, какой я мерзавец и как вас напоил, вынудив на сделку, не будет. Сегодня больше не смею вас тревожить, отдыхайте.

— Вы и есть мерзавец, — едва слышно прошептала девушка, утыкаясь в плед на кровати, когда за демоном захлопнулась дверь, — а я… меня… даже никто не ждет…

Скрутившись калачиком, девушка почти час просто лежала неподвижно, равнодушно глядя на стену. Вместо привычной грубоватой ткани, ее щека касалась дорогого гладкого шелка. Нежное серебристо-голубое покрывало пахло фиалкой, только чуть царапала кожу изысканная обстрочка из золотых ниток. Как много она сейчас отдала, лишь бы вновь оказаться на своей жесткой приютской кровати, застланной дешевым полотном, а не гадать, скрутившись на королевском ложе, увидит ли завтра Рассвет? А надо ли его ждать?.. Все не так! Ну не должно так быть… Но так есть… Мама, ты мне так нужна сейчас!..

Раздался стук в дверь. Элли, изнуренная и униженная, виновато вскочила на ноги: а теперь кто и зачем явился по ее душу? Но видно движение было слишком резким: девушку вновь замутило и повело в сторону. Устало опершись о перину, она попыталась успокоиться, опасаясь, что снова начнется головокружение.

В комнату, так и не дождавшись приглашения, проскользнула горничная: с виду обычная женщина в накрахмаленном черном платье, белом переднике и чепце. В руках служанка держала серебряный поднос с одним единственным стаканом.