Ирина Цыганок - Хозяйка перекрестков

— Какие еще новости?

— Приезжай, на месте расскажу.

Я уже хотела выложить все, что думаю по поводу любителей отвечать на вопросы загадками. Потом подумала, что беседа, возможно, не предназначена для телефона.

— Ладно, сейчас выезжаю.

Сборы много времени не потребовали, в приступе "плаксивой задумчивости" я не успела снять костюм, в котором сегодня была на работе.

По дороге на меня напал мандраж — безотчетное беспокойство без явно выраженных оснований. Чего, спрашивается мне тревожиться? Новости, какими бы они ни были, положения не ухудшат. Или ухудшат?

В управление влетела уже на взводе. Миргородцев ждал меня в кабинете Лазарева, хозяина с ним не было, зато был другой мой знакомец.

— Добрый вечер, вы Розенкранц или Гильденстерн? — не слишком вежливо осведомилась я с порога.

— Розенкранц. — Защитник кисло улыбнулся. Очевидно, после нашей прошлой встречи, он тоже проникся ко мне антипатией.

— Афанасий Денисович поделился со следствием весьма ценной информацией. — За начальственным столом вместо Лазарева восседала моя подруга — Елена Александровна Рейнгард. Я послала ей осуждающий взгляд, могла сама позвонить мне, заодно и намекнуть в чем дело. — Он говорит, что интересующий нас предмет в настоящее время находится в гаражном кооперативе "Север-12", где господин Эмпусов буквально за неделю до взятия под стражу приобрел кирпичный гараж.

— Прялка в гараже? — Я в упор взглянула в глаза адвокату. — С чего вы это взяли?

— Я получил эти сведения от своего брата. — С некоторым вызовом произнес тот.

— От Дениса Дмитриевича, защитника обвиняемого? — Слова Розенкранца не вызывали у меня ни малейшего доверия. — Вы полагаете, это этично?

— Давайте пока оставим в стороне рассуждения об этике. — Попросил Миргородцев. — Если прялка там, где указал господин защитник, нам нужно срочно получить постановление на обыск в гараже.

— А если ее там нет?

— Не вижу причин для спора. — Прервала меня Рейнгард. — Гараж принадлежит нашему фигуранту. Документы, любезно предоставленные адвокатом, полностью подтверждают право собственности. Этого вполне достаточно, чтобы я вынесла постановление об обыске. Судебное разрешение в данном случае не требуется. И, в конце-концов, во всех остальных помещениях, принадлежащих Эмпусову, мы обыски провели, а вот документы обнаружили далеко не все.

— Ну, если тебе этого достаточно, выноси постановление. — Я подавила неуместное раздражение. Действительно, чего это я так реагирую? Ну, неприятен мне адвокат, и методы его "чистотой" не отличаются, главное — это, чтобы мы сами закон не нарушили.

— Так, я пошла печатать документы, а вы обеспечьте оперативное сопровождение. — Потребовала Ленка, поднимаясь из-за чужого стола.

— Я уже договорился, нам выделяют двух дежурных оперов на это мероприятие. — Сообщил Миргородцев. — Машин хватает…

— Вы не можете сопровождать нас к месту обыска. — Не преминула заметить я Розенкранцу.

— И не думал. — Надменно пожал тот губы. — Я могу идти?

Я кивнула. Делать адвокату в нашем заведении и вправду было больше нечего.

— Поедешь с нами? — Спросила я Рейнгард, когда с формальностями было покончено.

— Зачем еще? — Удивилась Ленка. — Не дамское это дело — гаражи обыскивать. Пусть опера сначала найдут что-нибудь. Вот тогда уже моя работа и начнется.

— А я съезжу. — Мне не терпелось самой взглянуть на пресловутую прялку, из-за которой у меня вся жизнь пошла кувырком.

— Жду тебя в машине. — Бросил Алексей, выходя из кабинета. Я проводила его спину задумчивым взглядом. Когда опять повернулась к Рейнгард, заметила насмешливые огоньки в глазах. Ленка явно догадывалась о наших отношениях, хотя о Миргородцеве я ей ничего не рассказывала.

— Ладно, я пошла.

— Позвони, как только… — Позвоню. — Пообещала уже на ходу.

Любая девушка щедра не в меру,

Давая на себя взглянуть луне;

У. Шекспир "Гамлет"

Гнедой конь лугаля храпел и шатался, с боков и груди его срывалась хлопьями пена. Но и белый конь Моревны выглядел не многим лучше, хоть и по другой причине. Заклятье, поднявшее его два дня назад из воды, начало истончаться. Молочная, в едва заметных пятнышках кожа на крупе позади седла покрылась неприятной плесенью, а кое-где и вовсе расползлась, обнажая вместо обросшего мясом костяка черную слякотную плоть. Подобно загнанному жеребцу Змеевича, водяной конь тяжко поводил боками, опускал к земле потемневшую морду и грозил вскоре растечься в лужицу прямо под своей всадницей. Но жрица словно бы не замечала тревожных примет. Лицо ее побелело, черты заострились, стали резче. Прямые волосы, разметавшиеся во время скачки, взялись крупными кольцами. Перемены не ускользнули от внимания беглеца. Поворотившись в седле, он окинул фигуру и лицо жрицы цепким взглядом, потом развернул к ней усталого жеребца.

— Ну, здравствуй, что ли, Марджана. — Обычная насмешливость и тут не оставила злокозненного колдуна. — Решила сама за дело взяться? И то верно, подручной твоей со мной не управиться!

— А вот тебе недолго осталось здравствовать, лугаль. — Синие отблески, словно дальние зарницы, заплясали в глазах. Трава под копытами водяного коня покрылась инеем.

— Ой, ли? — Кощун прикинулся удивленным. — Не ты ли сама мне чашу с живой водой поднесла, опосля чаши с мертвой? Неужто ныне жаль стало, что бессмертием со мной поделилась?

— Не ныне, давненько уж.

Марджана глянула на садящееся за реку солнце.

— Даждьбогова колесница еще высоко. — Усмехнулся чародей. — Пока Зоря Вечерняя не запрет за ним золотые врата, тебе своих нукеров не вызвать.

— Поглядим.

Между тем на покрасневший к вечеру диск солнца наползла плотная сизая тучка, вокруг заметно потемнело. Раскатисто рассмеявшись, Марджана размотала похожий на змею хлыст, обернутый вокруг пояса, звонко щелкнула им оземь. В траве за спиной лугаля послышался шелест. Испуганно всхрапнул конь, но рука умелого наездника не позволила ему подняться на дыбы. Впрочем, это мало помогло всаднику. Хлыст взвился второй раз, и на этот раз подсек животному передние ноги. Конь с жалобным ржанием рухнул на колени, но ловкий колдун успел соскользнуть с его спины и избежать смертельного удара, перебившего несчастному животному хребет. Тут же из травы на голый загривок Змеевича кинулась зубастая кера, впилась когтями в плечи, разинула пасть, готовясь прокусить шею. Лугаль не долго думая, брякнулся на спину, подминая тварь под себя и немало не заботясь, что ее когти рассекают плоть едва не до кости. Хрустнули, сминаясь кожистые крылья, кера пронзительно взвизгнула. Поднявшийся лугаль добил ее, коротким рывком свернув шею. И пока еще два крылатых мораниных прихвостня готовились к прыжку, сложил ладонь трубочкой, подул, будто в рог в сторону солнца. Подхваченная волшебным ветром тучка сползла с румяного лика, керы, пронзенные лучами дневного светила, шипя отползли и исчезли в густой траве.