Майкл Скотт - Алхимик

И именно в Париже, в 1575 году, он впервые узнал о существовании Древней расы.

Поздней ночью он штудировал книги на своем тесном чердаке в доме Фламеля, когда по трубе спустилось настоящее чудовище из кошмара. Разбросав уголь и дрова, оно выползло на видавший виды коврик. Это оказалась горгулья из древнего племени вурдалаков, которые населяли канализацию и кладбища большинства европейских городов. Она была похожа на грубые каменные статуи, украшавшие собор напротив дома, но это было живое существо из похожей на мрамор плоти, с обжигающе черными глазами. На древнегреческом языке горгулья пригласила его встретиться на крыше собора Парижской Богоматери.

Быстро сообразив, что от подобного приглашения отказываться не рекомендуется, Ди отправился за чудовищем в ночь. Передвигаясь вприпрыжку на двух, а чаще на четырех ногах, горгулья повела его через сужающийся переулок, затем вниз по сточным каналам в тайный лаз, который привел их в самые недра великого собора. Ди проследовал за горгульей по лестнице из тысячи и одной ступеньки, высеченных внутри стены, и в конечном итоге они оказались на крыше готического собора.

— Подожди, — приказала горгулья и больше не проронила ни слова.

Ее миссия завершилась, поэтому горгулья перестала обращать на Ди внимание, уселась на парапет, сгорбилась, сложив за плечами крылья, и прижала хвост к спине, демонстрируя маленькие рожки на лбу. Она выглянула на площадь, которая раскинулась далеко внизу, и стала наблюдать за передвижением запоздалых прохожих и тех, кому вообще некуда было пойти. Вообще-то она высматривала себе подходящее кушанье. Даже если бы кто-то и додумался поднять глаза, горгулью было бы не отличить от бесчисленных каменных рельефов, вырезанных на стенах здания.

Ди подошел к самому краю крыши и взглянул на город. Перед ним как на ладони лежал ночной Париж, мигая тысячами огоньков печей, лампад и свечей, выпуская в застывший воздух струйки дыма. Неисчислимая россыпь огней была расколота черным изгибом Сены. С такой высоты Ди слышал гудение всего огромного города, монотонный гул, как в пчелином улье, устроившемся на ночь. А еще он чувствовал кислый запах, повисший над городом, — то смешались вонь из канализации и запахи гнилых фруктов и тухлого мяса, пота и вонючей реки.

Усевшись на знаменитую розу собора, Ди принялся ждать. Изучение магии научило его многому, и особенно открыло для него цену терпения. Ученый внутри его наслаждался возможностью стоять на крыше самого высокого здания в Париже. Вот бы сейчас сюда его планшетик для набросков! Но пришлось довольствоваться лишь малым: он смотрел вокруг и откладывал наблюдения в уголки своей феноменальной памяти. Ди вспомнил недавнюю поездку во Флоренцию, куда он отправился изучать дневники Леонардо да Винчи. Они были написаны необычным шифром, который никто не мог разгадать. Но Ди понадобилось меньше часа, чтобы раскусить уловку. Никто до него не понял, что Леонардо писал дневники не просто особым кодом, а еще и в зеркальном изображении. Дневники пестрели удивительными эскизами всевозможных изобретений: там были пушки, способные стрелять много раз подряд; покрытая броней коляска, в которую не нужно запрягать лошадей; судно, способное плавать по дну моря. Но одно изобретение особенно заинтересовало Ди: снаряжение, благодаря которому, как утверждал да Винчи, человек сумеет подняться в воздух и летать, как птица. Ди не был полностью убежден, что подобная конструкция будет работать, хотя больше всего на свете он мечтал научиться летать. Взирая на ночной Париж с высоты птичьего полета, Ди представил, как было бы здорово привязать к рукам крылья да Винчи и воспарить над городскими крышами.

Его размышления прервало какое-то движение. Он повернулся на север и увидел в ночном небе неясный силуэт, черную тень, за которой хвостом тянулись черные точки. Эти точки были очень похожи на птиц… Вот только Ди знал, что птицы редко летают по ночам. Поэтому он сразу и без всякого сомнения догадался, что это тот, с кем ему предстоит встретиться. Он пристально вглядывался в приближающийся крупный силуэт, пытаясь понять, что же это такое, но только когда фигура опустилась на крышу, Ди понял, что перед ним женщина с мертвенно-бледным лицом, одетая во все черное и закутанная в длинный плащ из вороньих перьев.

В ту ночь доктор Джон Ди впервые познакомился с Морриган. В ту ночь он узнал о существовании Древней расы и о том, как старейшины были изгнаны из мира людей при помощи магической «Книги чародея Авраама», которой теперь владел Николя Фламель. В ту ночь Ди узнал, что среди старейшин были такие, кто хотел вернуть себе полноправное место властителей человечества. И в ту ночь богиня ворон пообещала Ди, что однажды он будет править всем миром и его империя протянется от Южного до Северного полюса, от восхода до заката. Ему всего лишь нужно было похитить у Фламеля книгу и вручить ее старейшинам.

В ту ночь доктор Джон Ди стал воином темных старейшин.

Эта миссия бросала его во все части света и пограничные с ним царства теней. Он сражался с духами и упырями, которые не имели права существовать вне кошмаров и сохранились со времен, предшествовавших появлению человечества. Он сражался во главе армии чудовищ и целых десять лет искал выход из ледяного потустороннего мира. Ди не раз беспокоился за свою жизнь, но никогда по-настоящему не боялся… до этого самого момента, когда он оказался перед воротами особняка в Бель-Эйре, в Лос-Анджелесе двадцать первого века. Тогда, в самом начале, он не до конца осознавал, насколько могущественны те, кому он служит, но пятьсот лет службы открыли для него многое. Например, то, что смерть — это еще цветочки по сравнению с тем наказанием, которое на него могут наслать.

Вооруженный охранник отступил в сторону, и высокие металлические ворота со щелчком открылись, пропустив лимузин Ди, на вымощенную белым камнем длинную подъездную дорожку перед обширным мраморным дворцом, который едва виднелся среди деревьев. Даже после наступления темноты в доме не горело ни одно окно, и на секунду Ди представилось, что дома просто никого нет. А потом он вспомнил, что человек, точнее, существо, которое тут обитает, предпочитает часами просиживать в темноте и не нуждается в свете.

Машина завернула на овальную дорожку перед главным входом, и фонари выхватили из мрака троицу людей, стоящих на нижней ступени парадной лестницы. После того как машина с хрустом притормозила на гравии, к ней подошел один из встречающих и открыл дверь лимузина. В темноте нельзя было разобрать лицо человека, но, судя по голосу, это был мужчина, и он заговорил на английском с очень сильным акцентом: