Александр Фед - Вселенское эхо разбитого кувшина

Шляпников рассматривал Чашу, вспоминая старика в храме Грааля и маленькое существо, закрывшее его от удара Джонсона, который, странным образом постарел, да ещё и рассудка лишился, если пошёл на убийство.

Хепри не ответил, он думал о чём-то своём, возможно, вспоминая родных и тот мир, из которого его выдернули, ещё ребёнком.

– Прости, Ваня, ты что-то сказал? Я задумался.

– Я хотел попросить тебя сделать небольшой крюк прежде, чем высадишь меня возле Гизы.

– Нет проблем, куда скажешь. А если не секрет – куда?

– Есть одно место. Помнишь малыша, спасшего мне жизнь? – когги мотнул своими толстыми щеками, подтверждая этот факт. – На Земле он не был таким. Это был один из величайших рыцарей нашей планеты – сэр Галахад, рыцарь в белых доспехах. Почти тысячу лет он был стражем этой священной Чаши. Как так случилось, что он попал в иной мир, да ещё сменил свой облик, я не знаю. Единственное, что я могу для него сделать – это вернуть чашу Грааля в храм, где он провёл века, охраняя святыню, и где она должна находиться.

– Извини, Шляпников, я мало, что понял из всего сказанного, но чем могу, помогу.

Выйдя из последнего прыжка, достаточно близко от Земли, Хепри направил «Золотого скарабея» к планете. Иван, как мог, помогал в поиске каньона Слезы Девы Марии, но никак не мог отыскать его.

– Чёрт знает, он должен быть здесь. Мы уже полчаса кружим возле того места, но я его не узнаю. Не понятно, куда делся каньон, и откуда взялась эта странная скала, которой раньше не было?

– Знаешь, Иван, интересная скала – похожа на обрубок меча, воткнутого рукоятью в песок.

– Что?! Какой же я болван!

– Ты, что?!

– Глупец! Как же я сам не догадался?! Ты, просто, умница!

Шляпников понял, что они кружат именно над тем местом, где когда-то был каньон, ведущий к храму Грааля. По каким-то причинам, каньон исчез, но скала, напоминающая сломанный меч, точно указывала на место захоронения храма Грааля.

– Храм под этой скалой. Думаю, нет, я просто уверен, что эта скала – памятник Галахаду, погибшему на Земле. Памятник, поставленный самим Богом, которому он верно служил.

Впрочем, ситуация мало прояснилась. Шляпников мечтал вернуть Грааль в храм, которого, как оказалось, больше нет.

– Ваня, есть проблемы?

– Понимаешь, Хепри, я хотел вернуть Грааль в храм, но он засыпан и, вероятно, разрушен.

– Положи Чашу на этот меч, ведь ты сам назвал его памятником этому рыцарю.

– Ты шутишь?

– Нет, я совершенно серьёзен.

– Но как мы это сможем сделать?

– Нет ничего проще.

«Золотой скарабей» аккуратно приблизился к вершине скалы. Хепри открыл вход, а Шляпников, вооружённый лазером, спрыгнул на вершину скалы, положив Грааль в заплечную сумку.

Проделав, лазером глубокий ход в вершине скалы, Иван аккуратно опустил в него сумку, вместе с её содержимым, после чего, осторожно заплавил лазером вход в каменный тайник, навсегда пряча от людей священную чашу Бога.

Взойдя на трап «Золотого скарабея», он помолчал, склонив голову, отдавая последнюю дань великому герою. Пройдя в пилотскую кабину, где его ждал Хепри, он занял место второго пилота, прекрасно понимая, что пошли последние минуты его космического путешествия.

– Теперь, всё на своих местах. Ещё немного, и вселенское эхо, разбитого мною кувшина, скоро стихнет. Не будет других миров, звездолётов и подпространственных прыжков на этом «Золотом скарабее».

Внизу показалась Гиза. Звездолёт плавно пошёл на посадку возле пригородного шоссе, ведущего в город.

– Прощай, дружище Хепри! Не скучай! Надумаешь, прилетай в гости.

– Спасибо, Ваня Шляпников, за свободу и хорошую компанию! Надумаю, найду.

Шляпников сошёл с трапа, стараясь не оборачиваться. Стоя спиной к звездолёту, он услышал, как защёлкнулся трап, закрывая вход, и Иван, не в силах сдержать слёзы горечи разлуки, повернулся к золотому брюху скарабея, чтобы помахать ему в последний раз.

«Золотой скарабей» качнулся с боку на бок, прощаясь со своим бывшим пассажиром, и устремился в безбрежные космические дали.

– Эх, мать вашу кашу! Пора домой.

День был в самом разгаре, когда Майка, Идиш и Иврит сели в небольшой автобус, который направлялся в Гизу. Майка так устала, что уснула на плече у Иврита, которое оказалось ближе и мягче плеча Идиша.

Однако выспаться ей не удалось. Автобус остановился в двух кварталах от гостиницы, в которой остановился Иван, и в которой они сняли номер. Шли молча. Майя едва сдерживала слёзы, и оба старика боялись их вызвать неудачными фразами или воспоминаниями.

Войдя в фойе отеля, Идиш и Майя, направив Иврита к стойке администратора, решили передохнуть на мягком диванчике, что стоял напротив огромного аквариума с медленно плавающими крупными рыбинами. Не успели оба сесть, как к ним присоединился Иврит, держа ключ от номера. Все трое, молча, смотрели на рыб, стараясь забыть о Пирамидах и пустыне, о золотом жуке и…

– Мять вашу кашу, а рыбки хороши, вот бы пожарить, а то я так проголодался.

– Иван?!

– Ваньша?!

– Шляпников?!

– Да, это я! Как же я соскучился по вашим родным рожицам, родные вы мои археологи!..

конец