Елена Хаецкая - Голодный грек, или Странствия Феодула

Эти общие для человеков и зверей черты некоторое время были предметом напряженных раздумий Феодула, но в конце концов он посчитал, что лучше определять их как адские. Таким образом, доля человечности в структуре псоглавьей природы существенно возрастала.

Все эти размышления естественным образом привели Феодула к выводу, что псоглавцев можно на две трети считать людьми. Об этом же свидетельствовала и их речь, в которой два слова из трех были вполне человеческими.

Следовательно, и бессмертной душой эти существа обладали на две трети, что, по мнению Феодула, не так уж мало. И когда Феодул преподаст псоглавцам Слово Божье и внесет в их темный звериный разум Благую Весть, то они станут не просто на две трети людьми – они сделаются на две трети христианами. Если святой Франциск и святой Антоний не гнушались проповедовать птицам и рыбам, то тем более не следует пренебрегать теми, кто на целых две трети обладает человеческой природой.

И потому без ропота и излишних рассуждений начал Феодул свое апостольское служение там, куда поставил его Господь.

Поначалу он решил забраться на такое место, откуда его всякому будет видно и слышно, и, привязав крест за спину вскарабкался на самую высокую из окрестных скал. Ветер злобясь на проповедническое рвение Феодула, дул там с такой яростной силой, что несколько раз едва не сшиб его ног. Одно то, что Феодулу удалось распрямить спину и занять более или менее устойчивое положение на вершине скалы, можно было бы счесть за величайшее чудо.

Феодул снял крест со спины и установил его рядом собою, поместив древко в расщелину. Холодное приморское солнце взыграло на серебре. Воистину, созданы они друг для друга – и крест, и лучи одинаково светлы и студены.

Обретя опору, закричал Феодул во всю глотку слова о Боге. Начал с Давидовых псалмов и проголосил их, надсаживаясь, двадцать восемь – сколько знал на память. Ради слушателей Феодул перекладывал чистую латынь на искаженную псоглавью, не забывая при том исправно рычать и лаять – для большей понятности.

Псоглавцы, привлеченные этим криком и размахиваньем рук, собрались вокруг Феодула, расположившись на скалах пониже. По своему обыкновению, они страшно ревели, гомонили и шлепали ластами по мокрым камням. Много только что поохотились в волнах и теперь благодушно отрыгивали рыбу. Звероотроки пересмеивались между собой. Это выходило у них похоже на собачье поскуливанье, когда собака спит и видит во сне охоту.

Вскоре все скалы были заполнены псоглавцами, и отовсюду на Феодула смотрели их странные полусобачьи лица.

Видя всеобщий интерес, Феодул уже не стихами псалмопевца, но от себя и в меру своего разумения поведал им о спасении души, о жертве Искупителя, о чаемом воскресении из мертвых. Псоглавцы слушали и сильно дивились. Они видели также, что Феодул желает им добра, и потому были чрезвычайно внимательны. И вдруг, словно кто-то подал им некий сигнал, – зашлепали по камням, зашевелились, перекатывая валы лоснящихся бурых и серых тел, точно потревожилось живое море, – и все разом надвинулись на Феодула.

Феодул хоть и побледнел, что было весьма заметно при его красноватой коже, однако с места не двинулся. Только сильнее вцепился в крест, будто испрашивая у него защиты.

Псоглавцы же, от возбуждения то и дело запрокидывая головы и подвывая тонкими голосами, принялись задавать Феодулу вопросы. Их любознательность, во много раз превышающая человеческую, превосходила также довольно скромные познания Феодула в том предмете, который он столь храбро взялся проповедовать. А между тем слушатели желали знать: где живет Бог, сколько рыбы Он может сотворить завтра в Большом Псоглавьем заливе, понимает ли Он язык псоглавцев, зачем Он сотворил сорные водоросли, которые губят рыбу и залепляют при нырянии глаза, где Он был, когда Белобрюшка разбилась во время шторма о камни, какую пищу Он предпочитает, и так далее.

Хотели они знать и другое. Если Бог Феодула сотворил человека по образу и подобию Своему, то, следовательно, псоглавцы полным подобием Бога не являются. В каких же отношениях находятся они с Богом-Творцом?

Тут уж Феодул показал себя во всем блеске, ибо именно этот вопрос особенно занимал его на протяжении всех последних дней. И сказал Феодул псоглавцам, что и сам немало размышлял об этом и пришел к такому выводу: псоглавцы представляют собою подобие Бога-Творца на две трети.

Следовательно, если у каждого человека, принявшего святое крещение, наличествует свой ангел-хранитель, то у псоглавцев, которые являются людьми на две трети, на каждых трех зверолюдей будет приходиться по два ангела. А два ангела на троих – это значительно больше, нежели у поганых сарацин, ибо хоть те внешне и представляют собою полное подобие Божье, но ангелов не имеют вовсе – вследствие ложной веры и общей приверженности греху.

Последняя мысль псоглавцам понравилась особенно, и они заревели во всю мощь, смеясь и прославляя мудрость Феодула.

Проповедника с торжеством сняли со скалы и весь день потом катали на спинах. Каждому хотелось приласкать такого славного Феодула, рассмешить его, угостить свежей рыбой и вообще сделать для него что-нибудь приятное. Серебряный крест, о котором Феодул научил их, что это – орудие веры, псоглавцы украсили водорослями и тоже катали на спинах, восхищаясь его блеском и благородной тяжестью.

Псоглавцы выказали себя созданиями добрыми, пытливыми и веселыми, наделенными памятью сверх всякой меры. Все те стихи, что кричал Феодул со скалы, затвердили они с первого же раза и часто ныряли в волнах, с громким смехом выкликая:

– Корабельствующие на морята ар-рх! На большинность водата гх-х! Ведающие чудесата гав-гав! Пучината до небесность р-р! Волната до бездонность гав!

И громовые псалмы Давидовы торжествующе разносились по всему Морю-Океану, проникая до самых глубин и тревожа там немые звериные души подводных тварей.

Видя это, утверждался Феодул в изначально принятом решении сподобить зверочеловеческий народ благодати крещения.

Взойдя на скалу, увенчанную большим серебряным крестом, громко закричал Феодул и благословил Море-Океан, превратив воды Большого Псоглавьего залива в воды Вечной Жизни.

И, наученные Феодулом, с оглушительным ревом устремились в эти воды многочисленные псоглавцы, и залив словно бы вскипел, исполнившись могучих гладких тел, бьющих ластами и руками, то и дело выскакивающих из воды, чтобы тут же, подняв фонтаны сверкающих брызг, рухнуть обратно. Псоглавцы смеялись, и пели, и выкликали имена Иисуса Христа и Девы Марии, и шум их всеохватного веселья уходил в небеса, как дым от всесожжения. А над этим бурливым ликованием высился на скале Феодул – простирающий руки, как будто обнимающий весь народ псоглавий и благословляющий его.