Глен Кук - Белая роза

После обеда Хромой выбрался на улицу полетать. Он был в отменном настроении. Я воспользовался случаем посетить свою комнату и поискать улик, но обнаружил только пару стружек эбенового дерева и намек на серебряную пыль – и того, и другого едва хватало, чтобы я вообще что-то заметил. Хромой убирался очень поспешно. Я ничего не трогал – мало ли что случится – и больше ничего не выяснил.

Репетиция сражения проходила в весьма напряженной обстановке. Явились все, даже Хромой и Боманц, который держался так незаметно, что про него все забыли. Над рекой висели летучие киты, вокруг них кружили и парили манты. Душечка ринулась на Великий курган по заранее подготовленному проходу, остановилась на самой границе безопасной зоны. Взятые и стражники держали оружие на изготовку.

Выглядело все превосходно. Должно сработать. Так почему мне кажется, что нас ждут серьезные неприятности?

Стоило нашему ковру коснуться земли, как подскочил Кожух.

– Мне нужна ваша помощь, – выдохнул он мне, не обращая внимания на Госпожу. – Он меня не слушает. Пытается встать. Уже два раза падал. Я покосился на Госпожу. Та кивнула – иди, мол. Когда я вошел в комнату. Ворон сидел на краешке кровати.

– Я слыхал, ты парню житья не даешь. Какого беса мы тащили твою задницу из Курганья, если ты вознамерился с собой покончить?

Голова Ворона медленно повернулась ко мне, но он меня не узнавал. «Ох, черт, – подумал я. – Он лишился рассудка».

– Он говорил, Кожух?

– Немного. И не всегда разумно. По-моему, он не понимает, сколько прошло времени.

– Может, стоит связать его?

– Нет.

Мы удивленно обернулись к Ворону. Теперь он узнал меня.

– Без веревок, Костоправ. Буду вести себя хорошо. – Он повалился на спину и улыбнулся. – Давно не виделись, Кожух!

– Расскажи ему все, – сказал я. – А я пока микстуру одну сварганю.

Я просто хотел убраться от Ворона подальше. После того как душа вернулась к нему, он стал выглядеть намного хуже. Как покойник. Слишком сильное напоминание о том, что я тоже смертен. Мне об этом и без того многое напоминало.

Я намешал две микстуры. Одна, чтобы у Ворона не тряслись руки. А вторая – чтобы вырубить его, если Кожух не справится сам.

Когда я возвратился, Ворон посмотрел на меня мрачновато. Не знаю, насколько далеко забрался в своем рассказе Кожух.

– Не выпендривайся, – бросил я. – Ты понятия не имеешь, что случилось после Арчи. Да и вообще со времен битвы при Чарах. Твои выходки героя-одиночки никому не нужны. Пей. Это против дрожи.

Вторую микстуру я сунул Кожуху, шепотом объяснив, для чего.

– Это правда? – спросил Ворон едва слышно. – Душечка и Госпожа завтра выступят против Властелина? Вместе?

– Да. Победить или умереть. Всем.

– Я хочу…

– Лежать будешь. И ты, Кожух, не высовывайся. Нечего отвлекать Душечку.

До сих пор я как-то ухитрялся не думать о безбожно запутанных последствиях завтрашнего боя. Теперь они навалились на меня разом. Властелином дело не ограничится. Если только мы не проиграем. А если падет он, в следующую минуту война с Госпожой разгорится с новой силой.

Я мучительно хотел поговорить с Душечкой, узнать, что она планирует. Но не осмеливался. Госпожа держала меня на коротком поводке. В любой момент она может допросить меня.

Одиноко. Как же одиноко.

Кожух продолжил рассказ. Потом заглянули Гоблин с Одноглазым и рассказали то же самое, но со своей точки зрения. Зашла даже Госпожа, поманила меня.

– Да? – спросил я.

– Пошли.

Я последовал за ней в ее комнаты. Уже наступила ночь. Примерно через восемнадцать часов Великий курган откроется сам. Если мы последуем плану – раньше.

– Садись.

Я сел.

– У меня мысли сходятся в точку, – проговорил я. – Бабочки размером с лошадь. Ни о чем больше думать не могу.

– Знаю. Я думала отвлечься, говоря с тобой, но ты – больше, чем просто развлечение. Ну, это отвлекло меня.

– Быть может, твои зелья…

Я покачал головой.

– Против страха у меня ничего специфического нет. Я слышал, колдуны…

– Эти противоядия слишком дорого обходятся. Нам потребуются ясные головы. Не все пойдет так гладко, как на репетиции.

Я поднял бровь. Госпожа разъяснять не стала. Подозреваю, ожидала от своих союзников немало импровизаций.

Явились кухари, вкатили столик на колесиках с роскошным ужином. Последнее желание приговоренного?

– Я приказала подать на стол все лучшее, – пояснила Госпожа, когда толпа рассосалась. – И нам, и твоим друзьям в городе. И на завтрак – тоже.

Она казалась спокойной. Впрочем, она привычнее к рискованным схваткам…

Я фыркнул про себя. Не меня ли она просила обнять ее? Госпожа боится не меньше нашего.

Она заметила, но ничего не сказала – верный признак того, что она ушла в себя.

Ужин был чудесный только если учесть, из чего поварам приходилось готовить. А так ничего особенного. За столом мы не обменялись и словом. Я закончил первым и задумался, облокотившись на стол. Госпожа последовала моему примеру. Я заметил, что съела она очень мало. Через пару минут она поднять и ушла в спальню, чтобы вернуться с тремя черными стрелами. На каждой – серебряные письмена теллекурре. Я уже видел такие стрелы. Душелов дала одну из них Ворону, когда мы ждали в засаде Хромого и Шепот.

– Стреляй из моего лука, – приказала Госпожа. – И держись рядом со мной.

Стрелы были одинаковые.

– Кого?..

– Моего супруга. Убить его им не под силу – на них нет его истинного имени. Но они его остановят.

– Ты думаешь, что план не сработает?

– Все возможно. Рассмотреть следует все возможности. – Наши взгляды встретились. Что-то было в ее… Она отвернулась. – Лучше уходи. – сказала она. – Доброй ночи. Я хочу, чтобы завтра утром ты был в форме.

Я расхохотался:

– Как?

– Я обо всех позаботилась. Кроме дозорных, конечно.

– О…

Колдовство. Один из Взятых усыпит нас. Я встал, помешкал пару секунд, подкинул поленьев в огонь. Поблагодарил за ужин. Наконец выжал из себя то, что думал:

– Хочу пожелать тебе удачи. Но... не от всего сердца.

Госпожа слабо улыбнулась:

– Знаю.

Она проводила меня до дверей. Прежде чем выйти, я поддался импульсу, обернулся – она стояла за моей спиной, ожидая… Мы обнимались с полминуты.

Будь она проклята за свою человечность. Но мне тоже помогло.

Нам разрешили выспаться, потом дали еще час – позавтракать, примириться с богами, или что там еще делают перед смертным боем. Великий курган должен был продержаться до полудня. Торопиться некуда.

Интересно, что там поделывает в земле эта тварь?

К бою протрубили в восемь. Отсутствующих не было. Хромой порхал вокруг на своем коврике, причем путь его подозрительно часто пересекался с траекторией Шепот. О чем-то они там шептались. Боманц держался в тени, пытаясь остаться незамеченным. Я не винил его. На его месте я бежал бы до самого Весла… На его месте? Да чем мое-то лучше?