Том Арден - Король и Королева Мечей

Я все еще не совсем оправилась после болезни, но скоро нужно собираться в дорогу, готовиться к переезду в Агондон, где нас примет мой деверь и где мы подготовим нашу дорогую девочку в выходу в свет. О, если бы не нужно было так долго ждать бала, который устраивают в первую луну нового сезона!

Ведь теперь я совершенно не сомневаюсь в том, что она произведет уникальное впечатление!

Остаюсь всегда, всегда ваша

У. В.

Это письмо было получено до того, как было отправлено предыдущее.

О драгоценнейшая!

Я вновь усаживаюсь за письменный стол и, отточив перо, спешу усладить вас своим письмом. Только для вашей услады я и пишу к вам — тот, кого вы зовете своим всегдашним советчиком. Но не кажется ли вам, что наши с вами сердца давно не, трепетали в унисон хотя бы в эпистолярном союзе? Короче говоря, о драгоценная, некий джентльмен имеет такое впечатление, что в последнее время им кое-кто пренебрегает. Но с другой стороны, разве этот джентльмен смеет надеяться на то, что та, что кружится в вихре варбийских радостей (а ведь день окончания сезона так близок!), вспомнит о нем, жалком провинциале, который некогда так радовался ее посланиям и всегда относился к ней с искренней преданностью! Но не подумайте — о, умоляю, не допустите и мысли о том, что этот джентльмен вас в чем-то упрекает! Ибо по щекам его текут слезы, но это слезы радости за вас, о драгоценная. Я всей душой радуюсь, что вы исполняете свой долг и пребываете там, где вам и положено пребывать.

Однако это не совсем так, ибо разве в обществе, где вы вращаетесь, не слишком ли многие кичатся титулами, которыми вам похвастаться нельзя? Безусловно, известный вам джентльмен не раз говорил вам о том, что любые словесные титулы меркнут перед тем единственным титулом, который воистину значим. Какая владычица может царствовать в Империи Сердца? О драгоценная, я должен снова напомнить вам о том, что скоро вы, Умбекка Великая, воцаритесь не только в моем сердце, но и во всем мире!

Однако я позволил себе вольности, а обязан выказать приличествующее вам уважение. Драгоценнейшая, простите меня, ибо сердце мое исстрадалось! Я в тревоге за вашего супруга. Большего беспокойства он у меня не вызывал с тех пор, как впервые занемог. О да, уже давно мы поняли, что нам более не увидеть его в полном здравии, что никогда он не будет таким, каким был во дни своей славы. Но все же разум его оставался таким же ясным, как прежде! Боюсь, что теперь и этот, последний бастион его здоровья готов сдаться на милость победителя.

Увы, уж близок час паденья

Былой твердыни неприступной...

Разве теперь, уединившись в своих, подобных джунглям, покоях, Оливиан Тарли Вильдроп печется о том, что происходит во вверенной его попечению провинции? Нет, милейшая госпожа, он думает только о прошлом, о былых печалях и бедах. Порой мне трудно его понять. Однако очень часто он вдруг вспоминает о нашей милой девочке. Порой он забывает о том, что ее увезли из Ириона, и говорит со мной о ней так, будто мы все снова живем в те чудесные луны, когда мисс Катаэйн называли Красавицей Долин, когда она сидела у его изголовья в долгие дни его страданий. Много раз мне приходилось пытаться дать ему понять, что наша «маленькая чтица» (так он по сей день называет ее) теперь не с нами, что она далеко! Я так надеялся, что сумею примирить его с ее отсутствием, но... я очень опасаюсь, что оно еще может пагубно повлиять на него. Молюсь о том, чтобы у него не случилось новых припадков, чтобы его миновали новые муки, ибо я очень боюсь того, что настанет время, когда из забытья его сможет вывести только наша дорогая девочка. Опасный порог близок, я чувствую это по тому, как тревожно шуршит листва в его покоях!

Нужно позаботиться о том, чтобы ваш супруг был окружен постоянной и неусыпной заботой.

Прошу нижайше извинить меня за то, что я снова затронул эту печальную тему.

Драгоценная, остаюсь всегда ваш.

Э. Ф.

P. S.

Любезная госпожа, решительный, час пробил! В то самое мгновение, когда я плавил воск, готовясь запечатать письмо, вошел лакей с серебряным подносом и принес... письмо! Мое сердце, по обыкновению, радостно забилось, и я, схватив конверт, стал искать штамп Варби. Однако не радостное восклицание, а скорбный вздох сорвался с моих губ. Ибо это было не послание, продиктованное добродетельной любовью, а холодные строки официального письма.

И все же, все же!

Прочитайте, любезная госпожа, прочитайте это письмо и подумайте, что бы оно значило.

Письмо приложено.

СЛУЖБА ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО АГОНИСТСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

Его превосходительству генералу Оливиану Тарли Вильдропу, губернатору округа Тарнские долины (Королевство Эджландия, девятая провинция), из канцелярии лорда Элиона С. Маргрейва, заместителя секретаря Его Императорского Агонистского Величества, короля Эджарда Синего, а также секретаря премьер-министра и проч.

Глубокоуважаемый господин, я уполномочен от имени Его Императорского Агонистского Величества и по поручению его премьер-министра оповестить вас о том, что в ближайшие луны предполагается произвести широкомасштабную и тщательную проверку некоторых аспектов управления провинциями в соответствии с декретом, принятым в году 996-е. В рамках этой инспекции планируется выработка ряда рекомендаций по уточнению статуса нынешних губернаторов и прочих чиновников, отвечающих за управление провинциями, в соответствии с чем в девятую провинцию, именуемую Тарнскими долинами, прибудет представитель Его Императорского Агонистского Величества, дабы произвести личное ознакомление с тамошними порядками.

Надеюсь увидеться с Вами до окончания года. Да хранит короля господь наш, Агонис.

Примите и пр. (лорд) Элион С. Маргрейв.

Далее приписано рукой Эя Фиваля:

Похоже, этот Маргрейв — напыщенный идиот, однако, любезная госпожа, вчитайтесь в эти слова: «Рекомендации по уточнению статуса»! Безусловно, сказано обтекаемо, но мы с вами, знакомые с тончайшими нюансами языка сердец, прекрасно понимаем, о чем тут речь. Что еще все это может означать, как не то, что моя долгая битва, заключавшаяся в бомбардировке секретаря посланиями и прошениями, наконец принесла плоды? Разве не пробил желанный час, не пришла пора для нашего бравого командора получить по заслугам? Любезная госпожа, я призван верить в то, что все так и есть! Разве не утверждал я во все времена, что наилучшей наградой для командора будет получение дворянского титула? Неужели моей любезной госпоже было суждено купаться лишь в лучах славы, которую на нее может пролить удачное замужество ее племянницы? Да устыдится мир, в глазах которого Умбекка Великая останется всего лишь какой-то презренной тетушкой! Повторяю, моя драгоценная, час пробил! Скорее приезжайте и привозите сюда нашу девочку, ибо только она способна оживить старика!