Том Арден - Король и Королева Мечей

— Пойдем, Пелл! — окликает кто-то Пеллема, но тот не поворачивает головы.

Его вдруг охватывает безмолвие, нежданное одиночество. Налетает со стороны залива порыв холодного ветра, ветер свистит под мостом, и от его свиста становится тревожно. «Я не тот, каким кажусь», — думает Пелл, и эта мысль его пугает. Что это может значить? Он прекрасно отдает себе отчет в том, что со времени гибели сестры всего лишь плывет по течению жизни. Но не раньше ли это с ним началось? И если раньше, то когда именно?

Конечно же, тогда, когда он нашел своего повелителя. Пелл называл этого аристократа «Эмпи», мог за глаза подшучивать над ним, но с самого начала его покровитель внушал ему тревогу.

Вот как это началось. Пелл с опаской заглянул в подернутые дымкой глаза. Эмпи — Эмпстер медленно отвел в сторону трубку, медленно выдохнул дым. «Я знаю тебя, Пеллем Пеллигрю. Приди ко мне, и твоя робость растает, как снег. Приди ко мне, и твое неуклюжее тело обретет изящество и легкость. Приди ко мне, и ты познаешь любовь женщин. Ты только должен служить мне, Пеллигрю, больше от тебя ничего не требуется».

Но кому он стал служить? Чему — Добру или Злу? Для большинства людей Эмпстер был верным престолу вельможей, вполне надежным и основательным представителем определенного социального круга. Но для более проницательных людей он был и кое-кем еще. Кое-кем еще. Нова это тоже заметил. Пелл это понял. Но если Нова мог говорить об этом, то Пелл не мог. Что-то мешало ему — словно какая-то пелена сразу окутывала персону лорда Эмпстера.

И потом, кто такой этот Нова?

«Приезжает мой юный протеже, Пеллигрю. Ты позаботишься о нем. Можешь считать себя, если хочешь, в некотором роде мужчиной-дуэньей. (Помнится, тогда Пелл рассмеялся) Но имей в виду: мой протеже никогда не будет считать тебя таковым. Ты его друг, Пеллигрю, его верный друг».

Его верный друг... но ведь это так и было! Пелл вдруг поежился от холода и более пристально вгляделся в поднимающуюся ото льда дымку.

— Нова! — прокричал он и был уже готов броситься вслед за другом.

Но этого не потребовалось. Из дымки, раскрывшейся, словно занавес, вынырнули две фигуры. Рука в руке, они стремительно пролетели под аркой моста. Садящееся солнце позолотило их, и они стали похожими на богов. Пелл почему-то испугался — так испугался, что неизвестно почему вдруг снова шлепнулся на лед.

— Еще раз — и лед треснет, Пелл, — рассмеялся Джем, пробегая мимо.

Глаза его победно сверкали. Девица Венс тоже рассмеялась — звонко, по-девичьи.

Пеллу стало обидно.

— Можно ли мне будет навестить вас? — донесся до него голос друга, который помогал юной леди взойти на причал.

Пелл остался один-одинешенек на катке. Начало смеркаться. С дамбы доносился скрип колес. А совсем близко вдруг послышался птичий посвист. Давным-давно Пелл не слышал голоска этой птички.

Ти-вить! Ти-вить!

На Пелла с любопытством смотрела пташка под названием «Боб Багряный».

— Да ну тебя. Ти-вить! — передразнил птичку Пелл.

— Как изящно!

— Как тонко!

— Лучше «Масок» нет никого, верно?

Укутавшись в меха, гости расселись вдоль стен стеклянной террасы, нависавшей над двором дома Чем-Черингов. У дальней стены расположился ваганский оркестр. Дудочки, пастушьи рожки, гиттерны, так называемые Харионы, флейты Оранди и флейты Короса вели странную мелодию.

Вдоль стен горели светильники, в которые были подброшены медленно горевшие веточки особых ароматических растений. По террасе распространялся тягучий, дурманящий запах. А по каменным плитам двора с легкостью привидений скользили танцоры в масках и лиловых колпаках. Вперед, назад, в сторону, вперед... руки танцующих двигались в лад. Только за счет неустанного труда можно было достичь такой необыкновенной гармонии, а, глядя на выступление труппы, можно было подумать, что все это дается актерам без всякого труда. Казалось, что они не только движутся в унисон, что они так же мыслят. Лиловые плащи развевались за спинами танцующих, создавая впечатление волн моря.

А через мгновение лиловые актеры исчезли, и их сменили другие, одетые в зеленые плащи. И никто бы не смог точно сказать, в какой момент исчезли лиловые.

Джем не смотрел на представление. Он пробирался сквозь толпу гостей следом за Джели.

— Вы не ответили на мой вопрос, — настойчиво проговорил он.

— Вопрос? — Джели не обернулась. Она вдруг повела себя холодно. Она жалела о том, что на катке позволила этому молодому человеку излишнюю фамильярность. На лестнице она отняла у него руку, а войдя в дом, тут же поспешила вернуться к своей эксцентричной спутнице.

Неужели она на самом деле держала его за руку?

Джем в безумном порыве схватил Джели за руку.

— Я спросил, можно ли мне навестить вас.

Джели сверкнула глазами.

— Нас никогда не бывает дома.

— Я знаю, где вы живете. Буду стоять рядом с домом и ждать.

— Вы слишком назойливы. Но в этом случае вы будете выглядеть не только назойливо, но и глупо.

Последнюю фразу произнесла не Джели, а Влада. Джем покраснел и отпустил руку кузины. Толпа сомкнулась. Джели скрылась из глаз.

А во дворе сменяли друг друга танцоры в алых, синих, золотых плащах. Затем появился Черный Страж с длинным, составленным из сегментов телом. Он извивался и пытался изловить Жонглера-Попрыгунчика. Вокруг жонглера сновали обезьянки, но жонглер не уронил ни одного из своих разноцветных шариков. С террасы во двор дождем сыпались золотые монеты. Аристократы отвечали щедростью на каждый удачный трюк. Можно было представить, что к концу представления двор будет просто-таки вымощен золотом.

Леди Чем-Черинг бросила крону.

— Посмотришь на них — и вспомнишь детство, — вздохнула она.

— Вы провели детство среди ваганов? Признаться, Констанция, я и не знал, что вы — дитя табора.

— Метения, я вовсе не это имела в виду, и вы это прекрасно знаете. Разве вы не помните ту роскошную ваганку? Ярмарку, которую раньше ежегодно устраивали на Оллонских полях? «Маски» тогда были свежеиспеченной труппой, их было меньше, но какое это было зрелище! Помните тот год, когда впервые привезли льва из Унанг-Лиа? Как мы боялись этого льва, пока не узнали, что у него вырваны зубы и когти... — Леди Чем-Черинг печально вздохнула. — Теперь поля замостили. А какими счастливыми мы были тогда, в теплые дни сезона Терона. Наденем соломенные шляпки — и бегом на ярмарку! Это ведь было еще до того, как возвели мост Регента. Приходилось переправляться на пароме.

— Вы сказали «мы»?

— Вы ведь помните, Элсен, правда? Кто еще был с нами тогда... Мейзи Тарфут, Эйри Гева-Харион, Делия Флонс и... кто же еще, Элсен? А это что еще? Влада Флей? Вот уж действительно...