Том Арден - Султан Луны и Звезд

Отвратительный сводник снова сокрушенно шмыгнул носом.

— Есть кое-что и похуже.

Мать-Мадана свирепо зыркнула на него.

— Что же может быть хуже?

— Я обещал ее эджландцам. На сегодняшнюю ночь.

— Что? — вскричала мать-Мадана.

— Что? — ошеломленно воскликнула Ката.

Но хозяйка и не думала слушать ее.

— Ты остолоп, Эли! Остолоп и предатель! Разве Каска Далла посмел бы так обмануть меня? О, я догадывалась о том, что ты теряешь нюх, я знала! Эту девчонку ты обещал отдать мне — мне, а не этим хрюкающим боровам! Такую красотку нельзя было превращать в обычную шлюху, когда я могла сделать из нее украшение гарема! Она стала бы новой невестой для калифа!

Если бы вот так с Эли Оли Али стал разговаривать кто-то другой, то толстяк, пожалуй, возмутился бы не на шутку, но Содержательница Дворца Женщин была не последним человеком в деловом царстве, в пределах которого подвизался Эли Оли Али. Без нее Эли ни за что бы не заполучил должность Придворного Сводника — ту должность, о которой вожделенно мечтал Каска Далла. Больше всего на свете Эли Оли Али страшился утратить хлебное местечко при дворе калифа. Он, невинно лупая глазами, смотрел на мать-Мадану. Нужно было проявить осмотрительность и осторожность. И потом: он был бы не он, если бы не сумел унять страсти разбушевавшейся старой карги. Он ей нравился. Даже не так: она его любила!

Главное сейчас было успокоить старуху, заговорить ей зубы.

— Невеста для калифа? — повторил он через мгновение — как будто не расслышал потока обращенных к нему грубых слов. — Так это ты теперь замыслила для новенькой, для Беляночки?

— Вот это самое я и замыслила, — буркнула мать-Мадана.

— Ну, так удовольствуйся ею. Но матушка, я должен идти к эджландцам, а что я им предложу? Ты это как хочешь называй, но платят-то они очень даже щедро. — Толстяк устремил оценивающий взгляд на Кату. — Надо же будет их чем-то отвлечь, когда они узнают о том, что я ничегошеньки им не привез... А вот — не обрадовались ли бы они, если бы я подарил им всего на одну ночку девчонку из их племени, как думаешь?

Мать-Мадана выпучила глаза.

— Зачем им нужна белокожая девчонка, когда таких полным-полно у них дома? Да у пламенноволосого эджландца красоток из заведения госпожи Квик перебывало больше, чем ты выхлебал бурдюков с хмельным соком, поверь мне на слово!

— Пламенноволосый? — ахнула Ката.

Эли Оли Али продолжал упорствовать.

— Матушка, умоляю тебя! Если уж ты не отдаешь мне эту Беляночку, дай взамен другую, хоть какую-нибудь!

— Какую-нибудь?

Грязный толстяк обрадованно кивнул.

— Никого из этих не получишь, так и знай!

Эли Оли Али покачал головой.

Из-за ширм послышалось звяканье цепей.

Мать-Мадана поджала губы.

— Отвлечь, значит, хочешь своих эджландцев, Эли? Ну а что скажет твой пламенноволосый приятель, к примеру, насчет девчонки из племени ба-ба?

— У тебя есть такая девчонка?

— Целых три! На днях прибыли, пока ты был в дороге.

— Три, говоришь? И свеженькие?

— Как утренняя заря. Хотела завтра вывести их на продажу. Для дворцового гарема они не годятся. Глуповатые, скучные, не слишком аккуратные, быстро растолстеют. Да еще... шеи у них больно уж длинные и тонкие — того и гляди сломаются. Ну а на одну ночку-то — почему бы и нет?

— Миленькая матушка!

— Эли, дорогуша!

— М-м-у-а!

— М-м-у-а!

Мать-Мадана проворно хлопнула в ладоши. Рабы раздвинули ширмы, и Эли Оли Али радостно вскрикнул. Пламя свечей озарило золоченые цепи, и перед Катой предстали три напуганных темнокожих девушки. Они были почти нагие — никаких одежд, кроме тоненьких набедренных повязок. Черные курчавые волосы. Длинные тонкие шеи, закованные во множество обручей.

Эли Оли Али проворно ухватился за цепь.

— Чудовище! Грязное чудовище! Не прикасайся к ним!

Все это время Ката пыталась высвободиться из цепких рук многочисленных Сефит и Сатим. Теперь она принялась брыкаться, лягаться.

Бесполезно.

Мать-Мадана свирепо набросилась на нее.

— А ну, заткнись, Белянка! Ах ты, мерзавка эдакая!

Ката зашаталась, обмякла. Она уже поняла, что мать-Мадана — на редкость злобная женщина, но не предполагала, что настолько...

Кулак старухи оказался твердым как камень.

— Какая строптивая! — крякнул Эли Оли Али. — Думаешь, тебе удастся ее обломать?

— Пф-ф-ф! Непременно обломаю, иначе не зваться мне матерью-Маданой!

Сводник ухмыльнулся.

— Бывало, случалось мне такое от тебя слышать и раньше. Не забывай, матушка, завтра торги! Цены после Откровения Правителя подскочат, верно я говорю?

— Ой, забирай своих ба-ба и ступай, Эли. Ступай, ступай! — Мать-Мадана дала знак своим подопечным. Они, причитая, собрались около упавшей на пол Каты. — Ну, что бывает, когда девочки не слушаются матушку? Сефита? Сатима? Что им бывает?

— Темница бывает! — хихикнула одна из девушек.

— А там противно пахнет! — подхватила другая.

— И старая, рваная одежда!

— И тараканы!

— И пауки!

— И крысы!

— И змеи! — вдруг визгливо выкрикнула какая-то из девушек.

— В кладовой у матушки никаких змей нет, Сефита, — возразила старуха, но при этом довольно фыркнула. Как прекрасно вышколила она своих подопечных! Среди них не было девчонок из племени ба-ба, годных только разве что на одну ночь, ради разнообразия! По всему Унангу и в соседних странах богатые и высокопоставленные мужчины были готовы отвалить немалые денежки за этих глупых игруний, похожих на котят-несмышленышей.

Однако новая девчонка, похоже, оказалась крепким орешком. Мать-Мадана пнула Кату мыском шлепанца.

— Наша новая подружка пока еще не стала такой, как мы, а?

Хихиканье.

— Нет, матушка! Еще не стала!

— А мы посмотрим, как Беляночка запоет поутру, после того как проведет ночь в темной кладовой!

— Наследник проголодался, я верно угадал?

— "Проголодался" — это не то слово!

Улыбаясь и поглаживая седую бороду, Альморан наблюдал за тем, как его юный гость жадно поглощает изысканные яства. Совсем недавно вопросы теснились в мозгу у Джема, но теперь он думал только о горячем, ароматном разноцветном рисе, о ягнятине, фаршированной грецкими орехами, миндалем и фисташками, о жирном нежном йогурте и кокосовом молоке. Чего только не было на столе! Ямс, артишоки, огурцы и спаржа, тонко приправленные специями и снабженные чудесным гарниром; фруктовый салат из манго, инжира и горьких лимонов под названием лайм; напиток шербет и похожее на него названием сладкое восточное лакомство щербет, ароматные нектары... Джему казалось, что такого роскошного угощения он не видел ни разу в жизни. Вкус блюд, ароматы и даже цвета — все было удивительным, все было странным, незнакомым.