Вольфганг Хольбайн - Повелительница драконов

То, что Талли ощутила однажды наверху при виде окаменевшего дерева и только мимолетно, здесь она чувствовала в тысячу раз сильнее.

Зло. Болото, черное, мертвое, гладкое, как море из застывшей смолы, лежало под ними. Талли чувствовала мрачное, злобное нечто, скрывавшееся под его обманчиво гладкой поверхностью, нечто, для чего в человеческом языке нет названий, вещь за пределами фантазии, мрачная, подстерегающая — дьявольская. Если существовало что-то вроде отрицательной жизни, то оно было здесь.

Ангелла осторожно тронула Талли за плечо и показала направо. Талли взглянула туда. Она увидела, что дно было не таким уж пустым, как пытался убедить их Каран: на некотором расстоянии из черной трясины поднимались несколько бледных образований. Эти штуковины были выше человеческого роста, трудно определимой формы. Талли не сразу смогла распознать в них гигантские грибовидные растения. Жуткий, болезненный свет, освещавший этот необычный мир под лесом, исходил от этих образований. В бледном мерцании разложения что-то шевелилось.

— Не смотрите туда, — прошептал Каран. От него не укрылись их взгляды. — Может быть, вы видите нехорошие вещи.

Ни Талли, ни Ангелла не возразили. Они торопливо отвели глаза. Талли испытывала страх.

— Что… дальше? — дрожащим голосом спросила Ангелла. Она так сильно схватилась за рукоятку меча, что хрустнули пальцы. Против опасностей, которые могли здесь подстерегать, их оружие было бессильно.

— Есть… пути через болото, — пробормотал Каран. — Но они опасны. Один неправильный шаг…

Он вздохнул, повернулся к Талли и посмотрел вверх. Лес и огромная сеть нависали над ними, как набухшее черное небо, сеть из тьмы и коричневых и зеленых прядей, через дыры в которой просачивалось, будто кровь, мрачно-красное зарево пожара.

— А если мы останемся здесь? — предложила Талли. Она показала вниз, на могучий ствол дерева, на котором они стояли. — Может быть, они не найдут нас.

Каран покачал головой.

— Они не решатся последовать сюда за Караном и вами, — сказал он. — Но остаться здесь означает смерть. Вы слишком долго стоите на одном месте. Вас может спасти только движение.

Он громко вдохнул и пристально посмотрел вниз. Затем он показал налево, на полный теней серый свет, висящий над болотом, как туман.

— Туда. Следуйте за Караном. Идите точно по его следам. Не отклоняйтесь от них, что бы ни случилось!

— А если Каран сделает неправильный шаг? — нервно спросила Ангелла.

— Тогда вы умрете вместе с ним, — спокойно ответил Каран. — Пошли!

Все в Талли сжалось, словно ее охватила ужасная судорога, когда сначала Каран, а потом Ангелла спрыгнули вниз, на дно, и подошла ее очередь последовать за ними. Это был не обычный страх: все ее тело будто само по себе противилось тому, чтобы всего лишь приблизиться к невидимому мрачному нечто , будто что-то внутри нее боролось против не- жизни, к которой они приблизились. Она сейчас ощущала себя огнем, который должен быть опущен в воду и чувствует это. Когда Талли стала на дно и выше щиколоток погрузилась в отвратительную мягкую массу, ей захотелось кричать.

— Теперь быстро! — приказал Каран.

Его голос звучал пронзительно, срываясь. В бледном свете гнилостных грибов его лицо походило на лицо мертвеца.

Талли слышала, как позади нее Хрхон спрыгнул на дно, но у нее не хватило смелости обернуться. Страх, будто невидимый жирный паук, преследовал ее как в одном из тех ужасных кошмаров, когда она бежала, и бежала, и бежала, и все равно точно знала, что не сможет избавиться от ужаса, преследовавшего ее, — ужаса, который догонит ее в тот же миг, когда она обернется и взглянет ему в лицо.

Они бежали. Каран несся впереди, делая на первый взгляд бессмысленные зигзаги, крюки, иногда совершая невообразимые прыжки, движения, которые при других обстоятельствах вызвали бы у Талли смех, но сейчас только усиливали страх.

Перед ними возникло еще одно скопление бесформенных серо-белых гигантских грибов. Между ними виднелось переплетение тонких, мертвенно-белых нитей. Каран направлялся прямо на него, лишь в последний момент он уклонился в сторону и помчался еще быстрее. Его лицо было искажено страхом. Шатаясь и неестественно наклонясь вперед из-за топкого дна, которое при каждом шаге засасывало его ноги по щиколотки, он направлялся к одному из огромных стволов, растущих из болота. Лишь когда они были совсем близко, Талли узнала узловатые черные корни, которые окружали ствол, выглядевший будто отполированный, — это и была цель Карана.

Задыхаясь, он достиг ствола, торопливо взобрался на переплетение корней и жестами показал остальным следовать за ним. Талли и Ангелла добрались до ствола почти одновременно, тогда как Хрхон, и без того немного отставший, с большим трудом вскарабкался на корни затвердевшего в камень дерева.

— Здесь мы в безопасности? — спросила Ангелла.

Каран покачал головой.

— Здесь нет безопасного места, — сказал он. — Вам нужно собраться с силами. Путь будет еще труднее.

— Почемух? — спросил Хрхон.

— Он труднее с каждым разом, — ответил Каран. Даже по этим коротким фразам было заметно, каких усилий ему стоило говорить. — Не разговаривайте. Берегите силы.

— Куда ты нас ведешь? — поинтересовалась Ангелла.

— Наверх, — недовольно ответил Каран. — Каран выведет вас снова наверх, и вы окажетесь на безопасном расстоянии от Янди и ее драконов. Если у него хватит времени. А теперь вперед!

С этими словами он устремился дальше, еще больше нервничая, испытывая еще больший страх, чем раньше. Они снова зигзагами мчались по болоту, следуя по пути, на первый взгляд бессмысленно выбранному Караном, подгоняемые страхом, граничащим с паникой, не имеющим видимой причины, но усиливающимся с каждым мгновением. И снова это было несколько сотен шагов до следующего дерева, корни которого торчали из болота, как островки, и по крайней мере на мгновения давали им чувство надежной тверди под ногами.

Продолжалось все это довольно долго. Каран зигзагами мчался от дерева к дереву, и каждый раз, когда они продолжали путь, становилось все труднее.

А тут обнаружилось еще кое-что. Талли сначала не заметила этого, потому что страх, будто ужасная боль, сковал ее мысли, но продвижение вперед становилось не вроде бы труднее, а по вполне конкретной причине.

Если в первые минуты их ноги погружались в липкое болото только по щиколотки, то вскоре с каждым шагом они увязали все сильнее — по икры, потом выше, наконец почти до колен. Каждый шаг требовал больше сил, чем предыдущий. А к ним что-то приближалось…

Это было больше, чем ощущение, больше, чем парализующий страх, — это было абсолютно достоверное знание, все усиливающееся чувство близости, близости чего-то гигантского, абсолютно ужасного, что подползало под поверхностью болота, медленно, но беспощадно, почти тем же темпом, как двигались они, но именно почти…