Вольфганг Хольбайн - Повелительница драконов

— Немного времени, — проворчала Талли. — Сколько? Тысячу лет? Десять тысяч?

— Если потребуется, да, — ответила Янди. — Но я думаю, это произойдет быстрее.

«Но это неправильно! — в ужасе подумала Талли. — Неужели она этого не понимает? Она и ее сестры вовсе не боги! Кто дал им право вмешиваться в чью-то судьбу?»

— Значит, вы будете продолжать, — тихо сказала она. — Вы будете продолжать убивать людей, которые ничего не сделали и лишь хотят жить немного удобнее. Вы хотите дальше сжигать города, жители которых повинны лишь в том, что…

— Ты все еще не поняла, — огорченно перебила ее Янди. — Мы…

— Да я вовсе и не хочу понимать! — сказала Талли. — Ты действительно думаешь, что смогла бы меня убедить? Ты действительно думаешь, что я тоже буду участвовать в этом безумии?

— Я знаю это, — ответила Янди с такой уверенностью, от которой у Талли мороз прошел по коже. — Я знаю, Талианна, потому что очень много лет назад так же, как и ты, стояла в этой комнате и слушала те же слова. Я могла бы не делать всего этого, но я хочу, чтобы ты знала правду, прежде чем я отведу тебя к ней.

— К ней? — Талли напряглась. — Кого ты имеешь в виду?

Но Янди не ответила. Вместо этого она хлопнула в ладоши. Дверь за спиной Талли распахнулась, и послышалось щелканье жестких лап насекомых. Она ощутила присутствие рогоглавов, не оборачиваясь. Талли никогда не любила этих в каком-то смысле разумных гигантских насекомых, но никогда не ощущала такого сильного физического отвращения к ним, как в этот момент. Будто вместе с этими тварями в комнату вошло само зло.

— Следуй за мной, — приказала Янди.

Чем глубже они приникали в гору, тем сильнее становилось чувство, что зло приближается. Талли зябла и одновременно обливалась потом. От близости двух титанических боевых насекомых она ощущала физическое недомогание, почти что боль, и это ощущение усиливалось, чем ближе они подходили к сердцу города драконов.

Талли дважды спросила Янди, куда та ее ведет, и оба раза не получила ответа. Но ей бросилось в глаза, что Янди теперь шла на много шагов впереди нее и старалась соблюдать это расстояние, а оба рогоглава подошли к ней немного ближе, чем, собственно, было необходимо. Стало темнее. Количество ламп уменьшилось, и они не встретили никого — ни людей, ни рогоглавов.

Талли охватил страх. Страх перед тем, что могло ждать ее в глубине, в мрачном сердце города драконов, так как они шли именно туда, к огромному, источающему зло сердцу. И кто такая она, о которой сказала Янди? Воплощение зла?

«Что это за мысли?» — сконфуженно подумала Талли. Вдруг в ней возникло знание, знание или граничащая со знанием догадка, которая была не ее догадкой. Что-то в ней сжалось, испугалось того, что подстерегало ее в глубине, чего-то древнего и чрезвычайно ранимого, но до сих пор недосягаемого для…

И неожиданно она поняла, что это были не ее мысли. В ней было нечто, полученное от Веллера (Веллера?), смертоносный подарок Геи, ее древней противницы.

Гея… Праматерь, хранительница всего живого. Какая насмешка! Нечто, находившееся снаружи, было столь же чужеродно и смертоносно, как и то, что владело этой горой, и так же безразлично к ней, как Янди и ее сестры. Талли попыталась представить себе, чем все это может закончиться, но ей это не удалось. Что-то в ней — та часть, которая еще была человеком, — испугалось одной этой мысли настолько сильно, что Талли с трудом смогла подавить вскрик.

Наконец они вошли в ту часть лабиринта, в которой уже не было ничего искусственно созданного. Лампы с их неприятным белым светом остались далеко позади, лишь то тут, то там в железных подставках на стенах чадили факелы, и холод сменился удушливым, неприятно влажным теплом.

Им в лицо ударил запах, напоминающий запах гниющих растений, а на полу лежала пыль, иногда таким толстым слоем, что Талли по щиколотки погружалась в рыхлый серый покров. Янди время от времени кашляла, и что-то, находившееся очень далеко впереди, подхватывало этот звук и отбрасывало его назад странно преломленным и искаженным, словно в нем звучало еще что-то, другое, злое.

Талли тщетно пыталась подавить мысли и чувства, переполнявшие ее сознание. Нечто в ней становилось сильнее с каждым шагом, приближающим их к невидимому врагу. Веллер солгал, когда сказал, что они смогут защищать ее до захода солнца. Возможно, он просто ошибся. Но это было уже неважно. Теперь ничто не имело значения. Она была у цели.

Они остановились лишь тогда, когда, по оценке Талли, наверняка спустились на половину расстояния к пропасти. Последний свет остался далеко над ними, но один из рогоглавов, сопровождавших их, на ходу прихватил факел из настенной подставки, так что они двигались в центре колеблющегося, постоянно меняющего свою форму круга тусклого красного света.

Иногда им приходилось брести, погружаясь по щиколотку, через лужи воняющей гнилью воды, сочившейся из трещин в потолке. Потом снова стало так жарко, что Талли едва могла дышать, ее лицо горело. Стены здесь, внизу, были не обработаны, а когда-то, возможно миллионы лет тому назад, образовались по капризу природы. Они напоминали Талли огромные ходы червей, и часть ее фантазии, над которой она утратила контроль, рисовала ей черных извивающихся змеевидных существ, заполнявших темноту впереди нее, но исчезавших до того, как их мог коснуться свет факела.

А потом они остановились перед вполне обычной, хотя и чрезвычайно большой дверью, дверью из вороненого железа, которое тысячи лет точила ржавчина, но не смогла причинить ему существенного вреда. Талли ожидала, что Янди будет стучать или как-то иначе сообщит о себе, но та не сделала ничего подобного, а просто неподвижно стояла перед дверью.

Через несколько секунд за дверью раздался глухой то ли треск, то ли скрип. В движение пришел скрытый механизм, и вскоре огромная дверь почти бесшумно распахнулась перед Янди. Талли стало видно, что дверь была почти в метр толщиной.

Несколько секунд Талли не видела вообще ничего, потому что помещение за дверью было наполнено сверкающим белым светом, от которого ее привыкшие к слабому свету глаза на мгновение ослепли. Даже Янди превратилась в размытую тень, контуры которой, казалось, растворились в ярком свете, как в светящейся кислоте.

Один из рогоглавов подтолкнул ее, и она споткнулась от этого толчка. Инстинктивно Талли расставила руки, почувствовала под пальцами холодную гладкую кожу и уцепилась за руку Янди, чтобы не упасть.

Рогоглав издал яростное шипение, схватил ее тремя из своих четырех конечностей и дернул назад. Талли попыталась освободиться, но противостоять огромной физической силе насекомого она не могла.