Марина Казанцева - Красный Кристалл

— Смотрите-ка, тропинка! — в изумлении указал выше по склону старпом Фродриго. Там в самом деле среди неведомых деревьев, покрытых листьями, плодами и цветами, уходила вверх каменная тропка, местами переходящая в искусственно вырубленную лестницу.

— Здесь есть люди! — возрадовался Лавар Ксиндара и первым решил ступить на тропку, а за ним уже и прочие. Идя среди густых зарослей, люди срывали с ветвей неведомые душистые плоды и ели от них, несмотря на все предостережения старпома. Плоды оказались не только съедобными, но и очень вкусными.

Они оглядывались с тропы назад и видели под собой безбрежное море, в котором ничто не напоминало враждебных сред, среди которых корабль плыл ранее. Лишь яркое небо радовало глубокой синевой, да чуть розовые облака летели на восток.

Тропинка привела их к тому месту, где ранее мигнула среди скал непонятная яркая звезда. И оказалось, что на таинственном острове стоял заброшенный дворец. Всё было здесь так, как будто обитатели его только что вышли и оставили все предметы случайным посетителям. В небольшом дворце всё было удивительно — высокие палаты с открытыми всем ветрам стрельчатыми окнами и каменным кружевом потолков и стен. Множество лестниц хаотично соединяли помещения — как изнутри, так и извне, так что дворец походил на головоломку. Он сидел среди порфировых скал, как жемчужина в открытой раковине, и сиял неотражённым блеском. Высокие шпили его устремлялись в небо, словно копья, а на вершинах горели золотом и бриллиантами неведомые символы. Проходя залами, скользя по алмазным полам, озираясь на бесчисленные чудеса, моряки не знали, что и думать, пока не попали в главный зал, где стоял на фоне украшенного одними лишь цветами и лианами оконного проёма высокий трон со спинкой, похожей на раковину тринидадского моллюска, и на троне сидело диковинное существо в окружении других таких же диковинных существ.

Большие безресничные глаза, мерцающие множеством цветов, и узкий вертикальный зрачок, тонкая белая кожа и жемчужно-зелёные волосы — вот облик той удивительной женщины, что сидела на этом троне. На шее её висели нитями коралловые бусы, а от пояса отходил длинный серебристый хвост. И все красавицы, что сидели в раковинах у её престола, были таковы же.

— Мой дом — твой дом, — сказала Лёну дивная русалка, глядя лишь на него и словно не замечая остальных. — Идите, пользуйтесь моим дворцом, как пожелаете. До рассвета мои слуги позаботятся о вас, а утром власть талисмана иссякает.

С этими словами русалка окуталась непроницаемой пеленой и исчезла вместе с троном и со всем окружением его. Моряки остались во дворце одни. Они отыскали столы, которые накрывались сами разнообразнейшей едой, и постели, в которых спалось так сладко, что не хотелось просыпаться. Едва же прошёл вечер и следующая за ним ночь, раздался звук гонга, и постели под гостями волшебного дворца стали исчезать. Растворились в утреннем воздухе высокие стены, лестницы, шпили, флюгеры, остались только скалы и тропинка, ведущая вниз. Очарованные люди поспешно побежали вниз и увидали, что у конца мола спокойно их дожидается корабль, на котором оставался только капитан Саладжи.

Один за другим они входили по сходням на «Фантегэроа», последним был Лён. Он чуть задержался, оглядываясь на тускнеющий в рассветном свете берег. Он понял теперь, что значил этот камень, что был найден им в эльфийских сокровищах. Да, шанс использован.

С печалью Лён наклонился и взял на память плоский голыш, что попался ему под ноги. С ним и возвратился на корабль. Едва галеон отчалил, как волшебный остров испарился, и ничего не осталось на месте, где он только что был. Лишь потрясённые моряки смотрели, стоя на палубе, на безмятежное море.

Плавание продолжалось, но других островов, помимо того, что возник и растаял в море, больше не встречалось. Матросы, тайно научаемые старпомом Фродриго, снова начали роптать. Прошло уже две недели, а обещанного берега всё не видать.

— Ну что, волшебник? — спросил у Лёна капитан, придя к нему в каюту. — Сотворишь ещё один остров-призрак, или сразу перенесёшь нас на тот берег?

— Избалованная однако у вас команда, — едко заметил Лавар Ксиндара, сидя с книжкой из библиотеки герцога Кореспи.

— Да они с ума сходят, — ответил капитан, — Сказал бы им герцог Даэгиро, какие приключения их ждут — за всё бы золото мира не пошли они в это плавание.

— А это ведь не всё, — назидательно заметил молодой волшебник, оставляя книгу. — Судя по тому, что мне рассказывал об этом море герцог, нас ждут ещё такие приключения!

— Ну да? — тут же заинтересовался Ксиндара, бросая книжку. — И какие?

— Всего не помню. — уклонился Лён. — Но говорил он, что встретили одни мореплаватели сто лет назад гигантскую воронку, которая ведёт не куда-то, а прямо в преисподнюю!

— Да ладно врать, — усомнился Ксиндара. — Мало ли, что им показалось сто лет тому назад!

Капитан переводил глаза с одного на другого, словно пытался понять, кто из них больше потешается над ним. Наконец, не сказав ни слова, Саладжи вышел, а Лён спустил ноги на пол и задумался, сидя на диванчике.

— Расстраиваешься, что его обидел? — участливо спросил Лавар Ксиндара, расхоживая по каюте в шикарном камзоле из золотой парчи и таких же штанах. Шёлковые чулки были на нём, и туфли драгоценной тиснёной кожи с большими пряжками, украшенными изумрудами — Лавар смело позаимствовал одежду из гардероба, оставленного для Лёна герцогом Кореспи Даэгиро. Пышные чёрные волосы Ксиндары были завиты с большим искусством, а усы и борода сбриты. Прекрасные перстни украшали его пальцы, и изысканными благовониями пахло от него. Путешествие на пару с дивоярцем пошло ему на пользу, и Лавар недурно прибарахлился, присвоив себе большую часть гардероба, а также драгоценности в ларцах герцога. Он явно чувствовал себя прекрасно.

— Да, пойду, пожалуй, извинюсь, — вздохнул Лён, надевая сапоги.

Сопровождаемый недовольными возгласами Ксиндары, он вышел из каюты на корме и остановился на небольшой площадке, с которой вели вниз две лесенки красного дерева. Их каюты были на верхнем этаже, а ниже была столовая и каюта капитана.

Ему надоело долгое плавание — шёл уже третий месяц путешествия, и конца морскому путешествию не видно. Очень хотелось сесть на Сияра и отправиться в облёт. Только делать это следовало днём, чтобы всё было видно, а не ночью. Герцог повязал его этой экспедицией, вручив ему под ответственность людей, иначе Лён давно бы взмыл с этого судна на Сияре и пересёк бы море всего за день.

Резкий порыв ветра бросил Лёну в лицо его отросшие волосы. Он в досаде решил вернуться в каюту и поискать там какой-нибудь платок, ленту или резинку, чтобы собрать волосы на затылке. В следующий миг раздались крики. Кричали с левого борта. Лён уже хотел посмотреть, что происходит, как сильный ветер толкнул его в спину да так, что пришлось уцепиться за провисающий канат. Внезапно галеон дёрнулся, задрожал и начал поворот. Паруса захлопали над головой, косые кливера потеряли ветер и провисли, а большие полотна на грот-мачте внезапно выгнулись, но в другую сторону. Мачта заскрипела, и снасти заходили ходуном, верёвки в блоках задымились, а натянутые до отказа ванты загудели, словно огромные струны.