Марина Казанцева - Воздаяние Судьбы

— Я думала, вы недалёкая и ограниченная женщина, а вы сознательно циничны.

— Завуч Кренделькова тоже думает, что я примитивный функционер с одной извилиной в мозгу. — засмеялась Вероника. — Я нарочно обставила себя таким ущербным коллективом. Неважно, что они плохие учителя, главное — они послушны.

— А Маргарита Львовна?

— Она больна. — после минутного раздумья ответила директор. — Она не дотянет до пенсии. Мы проводим её с почестями.

— У вас всё продумано.

— Всё. — с твёрдой убеждённостью ответила Вероника Марковна и, видя, что ведьма не отвечает, продолжила:

— Судя по всему, ваш мир устойчиво пребывает в состоянии раннего средневековья. Может, быть, и того ранее. Не тем ли объясняется ваш наивный идеализм? Вы всё ещё верите в силу разумного воспитания, в золотой век? Я помню наш прошлогодний разговор, когда вы так решительно осуждали нашу несовершенную педагогику. Скажите, коллега, у вас есть абсолютно гуманный метод регулирования отношений в обществе, избегающий всякого насилия и подавления личности?

— Коллега, вы забыли, что население нашего мира живёт в раннем средневековье — тут тоже есть войны, злодейства и убийства. Люди есть люди — они живут так, как умеют. Нет, мы не клонируем сознание.

— Так, я неверно поставила вопрос. Могу с абсолютной уверенностью сказать, что после продолжительного периода мелкофеодальных распрей в вашей стране начнут формироваться крупные державы, потом пойдёт процесс колониального поглощения, потом состоится техническая революция, а далее начнутся гонки технологий. Это закономерный путь развития человеческой цивилизации. Вы возражаете?

Валькирия отрицательно покачала головой.

— И вот придёт момент. — продолжала директриса. — когда вы неизбежно окажетесь перед той же ситуацией, что и у нас — перед глобальной катастрофой. Что вы сделаете? Начнёте разруливать ситуацию сверху, беря на себя роль богов? Уйдёте молча, оставив неразумное человечество на произвол судьбы? Ведь, что ни говори, человек по своей сути существо агрессивное, недальновидное и алчное.

— Согласна.

— Однажды кто-то случайно изобретёт порох. Потом кто-то откроет явление электричества, а дальше покатится лавиной. Прогресс остановить невозможно, можно только возглавить его и направлять в нужное русло.

— Кому нужное? Человечеству?

— Тому, кто может возглавить.

— А кто сможет?

— Тот, кто сможет. — со смешком ответила Вероника.

— Тирания?

— Да. Это неизбежно. А, следовательно, неизбежен и закономерный конец, когда сумма ошибок управления перевалит за некоторый критический рубеж. И это путь многих жертв, которые лучше просчитывать заранее. Человеческое стадо не в состоянии саморегулироваться — нужен координатор. И думаю, что у вас происходит то же самое, только сознаваться не хотите.

Брунгильда промолчала, а директриса продолжала охотно распространять:

— Скажите честно: вы верите в человеческое здравомыслие? Я говорю о человечестве в целом. Вы верите, что они способны выносить уроки из ошибок истории? Что они способны верно оценить и сами ошибки и сам путь, которым идут? Они способны на массовое самоограничение ради спасения себя как вида?

Валькирия подняла голову, посмотрела на директора странным взглядом и обронила:

— Нет.

Директриса не обратила внимания на потемневшие глаза собеседницы — она как раз приводила в порядок причёску, заново перекалывая шпильки и укладывая пышные волосы.

— Так, стало быть, уроки истории ничему не учат будущие поколения? — небрежно спросила она. — Так что же такое история, как не коллекция фактов? Я говорю вам это как историк.

— Разве вы не химик? — удивилась ведьма.

— Нет. Я историк. И потому знаю, что во все времена, в любом месте, в любых условиях человек есть то, что он есть — животное. А животным нужны пастухи, которые призваны и регулировать численность и определять род занятий.

— И к этим высшим существам вы причисляете себя? — догадалась ведьма. — Скажите, а почему у вас нет детей?

— Не хочу, чтобы после меня осталось что-то, о чём я могла бы сожалеть. — призналась Вероника. — Ведь я тоже понимаю, куда ведёт этот путь.

— Вы понимаете?! — изумилась Брунгильда.

— Да, понимаю, что наступают времена, когда верховное правление будет подобно пиру во время чумы, но я с готовностью желаю в нём участвовать. Откровенность за откровенность: как вам удаётся удерживать ваш мир в состоянии стабильности? Только честно!

— Мы искусственно сдерживаем развитие цивилизации. — глухо ответила Брунгильда. — Ни порох, ни электрический ток в этом мире не изобретут. Мы изъяли некоторые физические составляющие, без которых явление невозможно. Но сверх того мы в жизнь людей не вмешиваемся.

— Вот оно что! — расхохоталась Вероника. — Кастрировали целый мир?! Ради их же блага?!

— Нет. — произнесла валькирия. — Мы отняли у детей опасные игрушки.

— Тогда ждите своего Прометея. — резко ответила директор.

Ступени широкой лестницы восходили вверх по склону, словно неровные волны дышащего огня. Казалось, по высокому холму уступами стекает лавовая река, но вместо убийственного жара — лишь таинственные тени перемещались внутри пламенеющих пологих ступеней.

По обе стороны от лестницы и ниже по холму, насколько хватало взгляда, пышно разрослась роскошная растительность — и ни одного знакомого вида. Причудливые деревья, травы, кустарники, цветы, лианы — всё это буйно цвело, тесня друг друга. Самые нетерпеливые пытались захватить и лестницу — длинные стебли распластались по её бокам, но не нашли ни единой зацепки, чтобы ползти дальше, так идеально гладкими были ступени. Жадные до света листья диковинных форм и расцветок только чуть трепетали на янтарной поверхности.

День засыпал, уступая место ночи, и небо окрасилось в длинные полосы сиреневого и малинового цвета. Всевозможные оттенки заиграли на стеблях и листьях, не трогая лишь лестницу, которая сама в себе была источником света, теперь освещала холм, словно огромная лампа.

На небе засветились три луны — оранжевая, жёлтая и голубая.

Два человека стояли у основания лестницы и озирались. Один был одет в великолепные одежды из материала напоминающего шёлк — густо-фиолетовый и глубоко-пурпурный были основные его цвета. Второй был одет в чёрно-золотое.

— Волшебники сказали, что первый полёт в такую ночь может преподнести совершенно фантастические впечатления. — сказал одетый в фиолет и пурпур. — Глубоко скрытые желания и подавленные мотивы летящих определяют выбор. Очевидно, мы попали в то, что соответствует твоим и моим тайным желаниям, Кирилл.