Дуглас Брайан - Дочь друидов

– Не стоит торопиться, мой господин, – начал кланяться Конан.

Кланялся он плохо, совершенно негибко и без всякой искренности.

– Не стоит торопиться! Я бедный земледелец… Точнее, бедный землевладелец, меня зовут Конан, я привел тебе одну женщину…

Альбинос с размаху бросился на постель, раскинул руки. Конан и Дертоса стояли над ним. Они немного растерялись. Глядя в потолок невидящими глазами, Тургонес произнес:

– Несколько раз ко мне приводили женщин на случку. Это было просто глупо! – Он вдруг резко сел и тряхнул головой. – По-твоему, у меня есть время на такие глупости? И все же иные землевладельцы, особенно горцы, полагают, будто мое семя способно творить чудеса! Якобы если женщина родит от меня ребенка, то…

– Нет, я совсем не для этого ее привел, – поспешно перебил Конан. Его начинало подташнивать, но признаваться в этом обстоятельстве варвар не хотел даже себе самому. – Видишь ли, великий Тургонес, я прослышал о том, что ты охотно покупаешь девственниц хорошего происхождения. Вот я и привел к тебе мою сестру. Ее происхождение – вполне приличное: мы хоть и бедны, но благородны, и она рождена в законном браке. В отличие от меня, хе-хе… – Он судорожно сглотнул, борясь с отвращением, и продолжил не без труда: – Она девственна, в чем ты сможешь убедиться.

– Каких же услуг ты потребуешь за эдакое сокровище? – иронически изогнул бровь Тургонес.

– Благ? – Конан пожал могучими плечами.

Киммериец вдруг сообразил, что его великолепный план имел одно слабое место. Подставляться придется не только Дертосе, которую продают палачу-магу для того, чтобы он мог ставить на ней свои опыты. Подставляться вынужден будет и Конан, ведь обычная цена рабыни – ритуалы черных зеркал. Именно ради этих ритуалов люди и приходят в башню магов. Именно ради того, чтобы получить волшебный дар – могучую силу, глубокий ум, память, удачливость…

Конан склонился в глубоком поклоне, пытаясь скрыть ужас:

– Я хотел бы просто получить за нее деньги…

– У меня нет денег, – нетерпеливо произнес Тургонес. – Деньги, богатство, славу – все это ты заработаешь себе сам. Здесь, в башне, ты обретешь невиданные силы. Неужели ты не слышал о чудесах, которые творят черные зеркала Дарантазия?

– Слышал, слышал, – сказал Конан. – И даже видел пару раз людей, которые, несомненно, побывали здесь и нашли свою удачу… Они произвели на меня сильное, впечатление, не скрою. Но какие такие великие силы могут потребоваться скромному землевладельцу…

Тургонес вдруг пощупал двумя пальцами мышцы на плече Конана. Киммерийца передернуло от отвращения.

– Ну, сил у тебя больше чем достаточно, – уважительно заметил Тургонес. – Я бы посоветовал тебе попросить удачи и ума. Да и с обаянием у тебя неважно. Обаяние – важная составляющая часть личности. Многим она пригодилась даже больше, чем везение или богатство. Имей это в виду, когда будешь разговаривать с верховным магом. – Он зевнул. – А теперь ступай. Черномазый… как там его… привратник, ты его видел… Он отведет тебя к господину Фульгенцию. Я хочу остаться наедине с твоей сестрой. Проверю заодно, действительно ли она девственна, как ты утверждаешь…

В глазах Дертосы стоял ужас, но Конан уже повернулся к ней спиной и вышел из комнаты. В конце концов, эта юная девушка – в два раза старше киммерийца. Друиды дали ей свою магическую защиту, тайная стража Эброндума преподнесла ей в дар амулет, а ее предки-болотники наделили ее тайными дарами, свойственными их расе. Как-нибудь справится с одним-единственным неряшливым колдуном.

Дертоса смотрела на своего нового господина, и страх боролся в ее душе с отвращением. В то же время девушка знала: для того, чтобы успешно действовать против мага, ей необходимо если не начать испытывать к нему своего рода симпатию (что было невозможно), но, по крайней мере, понимать его. Принимать близко к сердцу его интересы, вникать в суть его опытов.

Такой подход, помимо всего прочего, позволит ей отвлечься от предстоящей физической боли.

Альбинос махнул Дертосе рукой:

– Садись рядом на постель, милая. Не бойся меня. Я совершенно не так страшен, как изображают меня на кухнях и в опочивальнях молодых красавиц.

– Я не знаю, как вас изображают на кухнях, мой господин, – робко ответила Дертоса, присаживаясь рядом. – Потому что я никогда не бывала на кухнях. Для этого у нас дома имеются слуги.

– Так ты выросла в богатом доме? – заинтересовался альбинос. – Твой братец что-то болтал о бедности…

– Мой брат – ужасный человек, – шепнула Дертоса. – Ему хочется стать по-настоящему богатым господином. Иметь много слуг, много лошадей. Завести псовую охоту. Выстроить вместо нашего удобного, красивого дома настоящий каменный замок. Когда умерли наши родители, Конан совершенно обезумел.

– Кажется, твой брат не вполне брат тебе, во всяком случае, так он сказал, – заметил Тургонес.

«Проклятье, он все запоминает и все замечает, – подумала Дертоса. – Нужно держаться очень внимательно с этим человеком».

Она вдруг поняла, что слишком давно оставила свое ремесло шлюхи. Прежде она никогда не позволила бы себе подобную ошибку. Противоречить только что сказанному? Никогда! Она очаровывала клиентов, обманывала их, и ни у кого ни разу не появлялось и тени подозрения, покуда Дертоса находилась рядом. Нужно сосредоточиться.

– Да, Конан… не вполне законный сын. Наш отец, правда, признал его, но… У нашей матери был… любовник. – Дертоса глубоко вздохнула. – Какой-то конюх или красавец загонщик, кажется. Меня не поставили в известность. Я росла настоящей наследницей земли, никакие грязные сплетни не должны были касаться моего слуха.

– Конан – старший брат или младший? – продолжал допытываться Тургонес.

«Еще одна промашка. Если Конан старший, то как я вообще могла подозревать его незаконность? Вся история с красавцем загонщиком, он же конюх, должна была произойти до моего рождения…»

– Конан – старший, – уверенно ответила Дертоса. – Я ни о чем не подозревала, пока не скончалась мать. Вот тогда и пошли слухи. Как ни пытались ограждать меня от дурных разговоров, кое-что просочилось… А после смерти отца Конан все подтвердил. Да, мы не родные по крови. Единоутробные, но не единокровные. И поэтому он, как мужчина и старший, намерен взять свое. Так он сказал. А я, – добавил он, – послужу тому, что наши владения будут процветать. У меня не было сил ни спорить, ни сопротивляться. Он просто взял меня, скрутил и увел в рабство.

– Что ж, история знакомая, – Тургонес вдруг зевнул, и у Дертосы отлегло от сердца: маг не то поверил этой путаной истории, не то попросту не придал ей большого значения. В конце концов, многие приходили в башню магов с подобными же баснями.