Дуглас Брайан - Забытые богини

– Нам повезло, что жители шатров были в хорошем настроении, – заговорил Конан. – Поверь, это большая удача.

Дартин плюнул. Вернее, попытался это сделать.

– Еще шесть дней пути. А воды осталось едва до завтра. И сушеная рыба подходит к концу…

Конан, который нес на себе все припасы, криво улыбнулся. Он уселся и принялся пересыпать песок руками.

– Я знаю.

Дартин присел рядом на корточки. Тревога в его душе росла.

– На что ты надеешься, Конан?

– Найти колодец.

– А если мы не найдем колодца? Синие глаза киммерийца сузились.

Кода настороженно наблюдал за людьми. Заметив его пристальный взгляд, Конан тихо присвистнул, подзывая маленькую нечисть. Кода подошел поближе. Одно ухо у пего распухло и покраснело.

– Кто он такой, в конце концов? – осведомился Дартин довольно мирным тоном.

Конан лениво ухмыльнулся и провел пятерней по песку.

– Пустынный Кода.

– Что? – Дартин вытаращил глаза.

– Нечисть, – пояснил Конан. – И довольно зловредная. Так?

Хриплый пиратский голос Коды подтвердил:

– Нечисть я и довольно зловредная, это так. Дартин подскочил.

– Оно еще и разговаривает?

– Я не оно. Я Пустынный Кода, – обиделся Кода. – Я разговариваю.

– Кстати, Дартин, тебе придется взять часть груза на себя, – неожиданно сказал Конан.

Дартин удивился. Так удивился, что даже не стал ругаться.

– Что ты сказал? – переспросил он, не веря своим ушам.

– Я сказал, – спокойным, ровным тоном повторил Конан, – что тебе придется взять часть груза. Ты ведь не захочешь нести на спине Коду?

Дартина передернуло.

– Оно что, еще и ходить не может?

– Я не оно. Я Пустынный Кода, – скрипнул Кода. – Я могу ходить. Но я могу ходить медленно.

Дартин застонал. Ему было очень плохо: от жары, от жажды, от тревоги. Но больше всего, пожалуй, его выводило из себя непоколебимое спокойствие Конана. С каждым днем варвар становился все уверенней, словно черпал силы в бессилии Дартина.

Дартин опустился на песок. В глазах у него потемнело, в ушах застучала кровь. Его сильно затошнило и он сжал зубы, закрыв лицо руками. Конан бросил ему одеяло, которое Дартин схватил и машинально прижал к себе.

– Поспи, – предложил Конан. – Пойдем дальше ночью, когда станет прохладно.

– Ночью темно, – с отвращением сказал Дартин, заворачиваясь в колючее шерстяное одеяло.

– Ночью луна, – отозвался Конан.

– И вампиры, – мерзким голосом вставил Кода и в ту же секунду присел, получив от Конана увесистую оплеуху. Рука у киммерийца была тяжелая. Кода глухо заворчал и притих.

Конан осторожно потрогал его распухшее ухо. Болит ухо-то? – спросил он.

– Ухо-то болит, – жалобно подтвердил Кода. Ухо не просто распухло. Оно в полном смысле слова отваливалось. Тонкая розовая кожа была порвана, на месте ранки образовалась огромная болячка. Конан задумчиво рассматривал ее. Кода всем своим видом выражал покорность судьбе.

Порывшись в кармане, Конан вытащил круглую коробочку из толстого белого стекла – подарок Афзы. «Бери все, что дадут, не торгуясь». Улыбаясь, киммериец поковырял пальцем в густой скользкой мази темно-зеленого цвета и стал намазывать несчастное ухо. Кода сильно засопел и переступил с ноги на ногу. От мази распространилось зловоние.

Дартин натянул одеяло себе на голову. Он больше не мог выносить этого кошмара. Пустыня была алтарем. Огромным алтарем чужого божества, а солнце – ножом в руке небесного жреца. Дартину мучительно хотелось окунуться в спасительные воды атеизма, но ему мешали -вонючая мазь, отвратительная тварь из шахбииских песков, которая ныла и жаловалась, грязный бродяга Конан.

Незаметно для себя Дартин заснул и почти сразу же услышал ненавистный голос Конана:

– Дартин.

Дартин нехотя высунулся из-под одеяла:

– Что тебе?

– Пора идти. Уже вечер.

Дартин со стоном сел. Чужая луна с отъеденным боком низко висела над горизонтом. Залитые лунным светом, маячили перед ним две щуплые фигуры, одна побольше, другая поменьше. Конан и Кода. Дартин содрогнулся. На миг ему показалось, что он попал в плен к странным темным силам. Потом взял себя в руки. Прежде он никогда не считал себя суеверным.

– Помоги мне встать, – сердито сказал он, обращаясь к Конану.

С того момента, как у них кончилась вода, минуло восемь часов. Свою единственную надежду – людей черных шатров – они оставили далеко позади. Компас свисал с вытянутой шеи Дартина и при ходьбе тяжело бил его по впалому животу.

Конан шел впереди. За спиной у него пристроился Пустынный Кода, привязанный плащом так, как обычно женщины из кочевых племен привязывают детей. Кода оживленно вертел лопоухой головой и время от времени что-то говорил своему покровителю, размахивая лапками. Конан не утруждал себя ответом, и гном на время замолкал и снова цеплялся за его шею.

Дартин не понял, зачем Конан резко свернул в сторону. Там ровным счетом ничего не было. Такие же пески. Кода оживленно заговорил, тыча в песок розовым пальцем. Человек остановился, поглядел на Коду, словно не веря его словам, но Кода снова что-то проговорил, и тогда киммериец послушно пошел в том направлении, что показала ему нечистая тварь. Дартин увидел, что Конан ускорил шаги.

Конан почти пробежал метров тридцать и так же внезапно замер, как вкопанный, на совершенно пустом месте, глядя себе под ноги.

– Что это с ним? – пробормотал Дартин. – Он в своем уме?

Конан упал на колени и, опираясь руками о песок, прижался к нему щекой. Кода завизжал и забарахтался у него на спине. Выпрямившись, Конан развязал узел, освобождая Коду, и тот присел рядом на корточки. На глазастой физиономии Коды появилось озабоченное выражение. Он что-то проговорил своим хриплым каркающим голосом.

Дартин с досадой смотрел на обоих. Похоже, эти двое не собирались продолжать путь. Конан уселся, скрестив ноги, и принялся что-то внушать Коде. В ответ гном возбужденно фыркал, мотал в знак протеста розовыми ушами и притих только тогда, когда человек сильно щелкнул его по лбу.

Дартин решил положить конец этому безобразию. Заметив стремительно приближающегося Дартина, Конан выставил вперед руки:

– Осторожно! – крикнул он.

Дартин бросил взгляд себе под ноги и остановился. Прямо перед ним в песках зияла дыра. Глубокая, бездонная яма, ничем не обозначенная и, на первый взгляд, никак не укрепленная.

Это был колодец.

Дартин повел себя так же, как несколько минут назад Конан. Он встал на колени и заглянул в колодец.

– Вот и вода, – сказал Конан. Вид у Дартина был растерянный.

– Но как же так, – проговорил он, – мы ведь могли пройти мимо…

– Ничейный колодец, – сказал Конан. – Этой водой могут пользоваться все. Нам невероятно повезло, господин.