Дуглас Брайан - Кошачий глаз

В дорожной одежде – шелковых шароварах, длинном шелковом халате, расшитом цветами и спиралевидными узорами, – Галкарис уселась в повозку вместе с другими красотками. Голову и лицо она обмотала широким полупрозрачным плащом, чтобы защитить себя от яркого палящего солнца и пыли.

Все было ей внове, все радовало глаз – и поля, и реки, и небольшие рощи. Когда караван выбрался к берегу моря, Галкарис с наслаждением рассматривала бесконечный морской пейзаж. Волны, скалы, корабли на горизонте, – ничто не казалось ей однообразным. Она жадно впитывала впечатления и думала: «Неужели мне так повезло? Я – самая простая, бедная девочка – еду в удобной повозке и спокойно разглядываю все эти удивительные картины, как будто я вовсе не прислуга, обреченная провести весь свой век на кухне, а знатная дама, живущая в свое удовольствие!»

Другие девушки не разделяли ее восторженного настроения. Каждое утро спутницы Галкарис просыпались в отвратительном расположении духа, все они дружно жаловались на головную боль и прочие недомогания.

Иногда Галкарис даже думалось, что они наперебой изобретают хвори, желая перещеголять друг друга. Стоило одной сообщить, что у нее ломит виски, как другая тотчас восклицала: «Ах, а у меня сводит затылок, и это мучительно!» Третья же, хмуря хорошенькие бровки на гладком лобике, произносила: «Лично я и глаз не могла сомкнуть от болей в пояснице. Не знаю, как буду танцевать. Кажется, моя карьера окончательно погибла! Я утратила гибкость, и теперь каждое движение дается мне ценой мучительной боли!»

Впрочем, все эти беды и болезни не мешали красавицам подолгу просиживать перед зеркалами, накладывая краску на лицо. Кушали они тоже с отменным аппетитом, отдавая предпочтение сладкому.

Галкарис держалась особняком. Она была всем довольна, выглядела счастливой и здоровой, ни на что не жаловалась… К тому же она была в доме новенькой. Поэтому ее спутницы относились к ней с недоверием и даже с презрением. Они пытались превратить Галкарис в свою служанку, требовали от нее услуг капризным тоном, а если та отказывалась или ссылалась на равное с ними положение, возмущенно пожимали плечами и громко обсуждали между собой «нахальную мерзавку».

Но само по себе путешествие было настолько интересным, что Галкарис старалась не обращать на них внимания. Никакие придирки не могли испортить девушке поездки.

Если по дороге попадался большой город, Муртан не отказывал себе в удовольствии зайти в него. Взяв с собой двух-трех телохранителей и одну из девиц, Муртан устраивался на отдых в лучшей гостинице, где проводил несколько дней кряду. Прочие его спутники ютились в палатках или находили пристанище в караван-сараях.

Галкарис вполне устраивали эти условия. Несколько раз ее посещала мысль о том, что она могла бы сбежать: стражники из отряда Муртана не слишком-то следили за поведением наложниц. Они справедливо считали девиц из дома Муртана слишком изнеженными и трусливыми для такого решительного шага, как бегство. Этим самоуверенным мужчинам и в голову не приходило, что среди наложниц их господина может найтись одна не похожая на прочих.

Галкарис обзавелась мужской одеждой. Утащить у Муртана запасной костюм из сундука не составило никакого труда. Ей понадобилось только укоротить полы кафтана и потуже завязать пояс. Шаровары и сапожки Галкарис оставила себе прежние. Шарф, скрывающий лицо, и низко нахлобученная шапка с волчьими хвостами довершили наряд.

В таком виде Галкарис несколько раз отправлялась бродить по городам, где Муртан останавливался на отдых. Ее завораживало увиденное: базары, многолюдная толпа на улицах, высокие богато украшенные строения – и тут же нищие, уличные фигляры, убогие лачуги… Все это повторялось в каждом городе, но везде имело какой-то собственный, присущий только данному месту облик.

И вот в Асгалуне Галкарис попалась. Она как раз любовалась на пляску уличных танцоров – мужчина дудел в длинную трубу, издававшую на удивление гнусавые, громкие звуки, а юная девушка, почти совершенно обнаженная, танцевала прямо на огромном барабане. Галкарис не завидовала этим людям, их свободе: у каждого своя судьба. Но на миг девушка позволила себе соединить свою судьбу с судьбой этих чужаков.

И тут ее грубо схватили за руки.

– Эй, ты! – воскликнул мужской голос. – Да это же девка нашего хозяина! Полюбуйся, Эвран, – обратился он к своему спутнику, – она хотела сбежать! Какая ловкая!

– Я не хотела… – пыталась объяснить Галкарис, стараясь освободиться. – Я просто…

– Идем, идем, – приговаривали воины, уволакивая ее прочь. – Ты попалась, так лучше молчи!

Иначе тебе придется куда хуже. Моли нашего господина, чтобы он ограничился наказанием кнутом. Знаешь, что ожидает беглых рабов?

– Но я вовсе не… – лепетала Галкарис.

Ее никто не слушал.

Тычками и пинками ее гнали через весь город, в гостиницу, где находился Муртан. Один из стражников остался на улице, а второй покрепче вцепился в локоть Галкарис и прошипел ей на ухо:

– Веди себя тихо, ты в приличном богатом месте. Нам не нужен скандал. Если ты будешь держаться прилично, тебе же лучше. А вздумаешь брыкаться и вырываться – я сломаю тебе руку.

Галкарис промолчала.

Стражник быстро провел ее по лестнице и остановился перед дверью в комнаты, которые занимал Муртан.

Муртан возлежал на широкой кровати (лучшей из всех, какие нашлись в гостинице) и кушал фрукты из огромного блюда. В ногах у него сидела полуобнаженная красавица и лениво играла на маленькой арфе.

При виде стражника Муртан поднял брови.

– Что случилось? – произнес он недовольно. – Ты помешал мне.

– Вот, – хрипло сказал стражник, указывая на Галкарис.

– По-твоему, я интересуюсь хорошенькими мальчиками? – еще больше удивился Муртан. Некоторое время он как будто размышлял, гневаться ему или смеяться, но затем покачал головой. – Даже если бы это и было так, не припомню, чтобы я посылала тебя поискать для меня одного-двух.

– Это не мальчик, мой господин, – с поклоном проговорил стражник. – Это женщина и к тому же твоя рабыня.

– Сегодня я взял в постель другую, – заметил Муртан, указывая на девушку с арфой. – Надеюсь, ты еще не вообразил, будто имеешь право указывать мне, с кем я должен проводить время.

– Дело деликатное, мой господин, – сказал стражник. И со злостью посмотрел на голую девицу. Та ответила не менее злобным взглядом.

«Да они все тут грызутся между собой, – подумала Галкарис. – Каждый желает быть полезным господину, каждый рвется занять место поближе к нему».

Муртан махнул девице:

– Выйди, дорогая. Оденься, отдохни. Я скоро позову тебя.

Когда та, не скрывая своего неудовольствия, исчезла за портьерой, разделявшей апартаменты господина и слуг, Муртан перевел взгляд на стражника.