Дуглас Брайан - Остров жертвоприношений

– Да, ты объяснил. Ты не сходил на берег. Возможно, здесь и кроется разгадка.

Моряк допил свое вино и ушел, оставив Эдреда в одиночестве.

Эдред долго размышлял над услышанным. Ему было жаль Гандера, но также он понимал теперь смысл сказанных тогда капитаном слов. О том, что «совершать подлости позволительно лишь в очень ограниченных пределах». Мудреная фраза, заметил тогда Эдред, но теперь она больше не казалась ему таковой. Она обрела смысл, облеклась в плоть и кровь. От нее пахло смертью, и Эдреду это не нравилось.

Собственным кораблем Эдреду удалось обзавестись только через пять лет, и в этом деле помогла ему случайность. Он плавал тогда под началом некоего Сенреда, человека вспыльчивого и тяжелого на руку, но хорошего моряка. Матросы и ненавидели его, и доверяли его решениям. Иными словами, они испытывали по отношению к капитану весьма сложные чувства. По мнению Эдреда, это очень мешало: простые люди не должны испытывать сложных чувств. Подобное противоречие сбивает их с толку и не позволяет здраво смотреть на вещи.

Сенред возил соль. Он заходил в зингарские, аргосские, даже шемские порты, избегая лишь стигийских; нередко ввязывался в местные конфликты и даже перевозил пару раз вооруженные отряды – словом, если поблизости шла война, Сенред никогда не пренебрегал небольшим участием в ней.

С таким капитаном люди неплохо зарабатывали, но никогда не были уверены в завтрашнем дне: Сенред как человек азартный часто рисковал свыше меры.

А потом он умер. Не от раны, не от вражеской стрелы; и не буря убила его, нет – он попросту заразился лихорадкой в одном из портов. Когда жар усилился, и тело покрылось испариной, Сенред потребовал, чтобы его перенесли на корабль. «Я не намерен подохнуть на руках у шлюхи!» – объявил он, повергнув в ужас и недоумение хозяина трактира, вполне солидного человека средних лет, с брюшком и лысиной. Менее всего он походил на шлюху, и потому заявление капитана потрясло его до глубины души.

Так потрясло, что он взял двойную плату за постой: «Это из-за риска подхватить хворобу и из-за оскорбления», – сообщил он боцману, который с ним расплачивался.

Корабль с больным капитаном на борту вышел в море.

Несколько человек претендовали на то, чтобы занять место Сенреда. Точнее, их было трое: боцман, опытный моряк, способный встать у штурвала и провести судно через самую страшную бурю; старший помощник капитана – честолюбивый молодой мужчина, отпрыск знатной семьи, рано предавшийся пороку и потерявший связь с богатой аристократической родней; и Эдред Удачливый. Эдред, впрочем, помалкивал и о своих притязаниях никому не говорил. Он выжидал.

Время пришло довольно быстро. Не успел капитан навсегда закрыть глаза, как ссоры на борту уже разгорелись. Тело Сенреда доверили морю, которое столько лет носило его на своей груди. И старший помощник тотчас объявил капитаном себя самого.

У него имелись на то основания: происхождение, положение при прежнем капитане, молодость.

Боцман, однако, представлял собственные резоны: опыт, доверие моряков.

А Эдред молчал…

Утром следующего дня старшего помощника нашли в его собственной постели с перерезанным горлом. На полу валялся нож, в котором без труда опознали вещь, принадлежавшую боцману. И убийцу, связав и даже не выслушав, бросили в море.

Люди были слишком напуганы и возбуждены, чтобы разбираться в том, что же произошло на самом деле. К тому же, к правильным выводам их очень умело подтолкнул человек, который прежде никогда не был замечен ни в интригах, ни в честолюбивых помыслах. Спокойный, сдержанный Эдред.

Это он здраво рассудил об убийстве. И он же предложил казнить преступника, не медля, пока его сторонники не заставили прочих силой признать над собой господство замаранного кровью человека.

– Он быстро заставит нас склониться под его ярмо, – сказал Эдред. – Не позволим им навязать нам свою волю!

Все произошло очень быстро. И капитаном единодушно выбрали Эдреда. Он был и молод, и опытен, и немногословен, и успел приобрести немало друзей среди моряков. Но прежде всего в пользу этой кандидатуры говорило то, что он слыл удачливым – в морском ремесле подобная репутация стоит даже большого опыта.

Эдред Удачливый водил свою галеру еще три или четыре зимы, всегда с неизменным успехом; но затем случилось нечто, убедившее людей в том, что иногда удачливости капитана бывает недостаточно для всех.

Шторм, разразившийся у зингарских берегов, не был для Эдреда такой уж неожиданностью: он ожидал бури еще два дня назад, хотя ничто, казалось, не предвещало несчастья.

Тем не менее капитан приказал направить галеру ближе к берегу. Он рассчитывал прибыть в Мессантию с грузом еще до того, как поднимется сильный ветер.

Но вышло иначе. По совершенно непонятной причине корабль сбился с курса. Эдред в те дни часто думал о женщине с вертикальными зрачками в золотых глазах – о женщине, которую никогда не видел, по в реальности которой не сомневался.

Гандер связался с нею в Стигии и предал в ее руки свою судьбу и судьбу своей команды. И все они стали ее жертвами – все, кроме Эдреда, который не ступал на стигийскую землю. Но временами Эдред ощущал ее близость, ее присутствие. Она наверняка подозревает о том, что не всю свою добычу забрала, что остался еще один человек, ускользнувший из ее власти.

Она не знает этого человека. Возможно, она ищет по запаху или по тому неуловимому «излучению», которое испускает каждая человеческая личность и которую жрецы называют «аурой».

Эдред не хотел рисковать. Он не знал, кто эта таинственная, призрачная женщина, – богиня, посланница неблагосклонного божества, демоница или просто некая таинственная сущность, пришедшая из глубин иного мира. Эдреду и не нужно было это знать. Он шкурой чувствовал, что она представляет для него огромную опасность.

Наверное, это она замутила его разум, и он повел корабль не прямо к Мессантии, а севернее, и миновал порт, не заметив его ночью в тумане.

Как бы там ни было, а небо почернело и море вздулось валами, когда с борта галеры стали видны Пустоши пиктов. Направлять корабль к берегу было поздно – впереди белая пена вскипала возле рифов. Опасность грозила отовсюду, и Эдред приказал просто повернуть галеру носом к ветру и попытаться переждать бурю, отдавшись стихии.

Моряки, привязав себя к мачтам, как могли, уберегали корабль от несчастья. В трюмах непрерывно выкачивали воду, но это не помогало. Неожиданно оглушительный треск раздался на корабле, и весь корпус затрясся: галера все-таки налетела на подводный риф. И опять же, Эдред так и не понял, каким образом это могло произойти – ведь он старался держаться подальше от любой опасности такого рода.