Вадим Арчер - Храм Саламандры

В назначенное время Витри и Шемма пришли ко дворцу Равенора.

Вчерашний привратник сообщил им, что его светлость желает видеть их после обеда. Чуть позже ворота открылись и слуга впустил лоанцев внутрь.

Войдя и оглядевшись, лоанцы замерли от восхищения. Дворец из белого мрамора раскинулся перед ними застывшим напевом древней мелодии. Он неотразимо действовал даже на них, не имеющих понятия о законах архитектуры.

Двор был выложен узорами из цветных каменных плиток, украшен горками и фонтанами, где идеально сочетались беспорядок и гармония. Стебли растений непринужденно вились по мраморным глыбам, журчала вода, пахло зеленью и свежестью. Все вместе производило неповторимо радостное впечатление.

Привратник потянул за веревки, свисавшие вдоль стены. Вскоре появился слуга с серебряным тазом и тряпкой, быстро и умело вымыл и вытер лоанцам обувь. Другой слуга вышел к ним из дворца навстречу. Все совершалось без единого звука, слуги обменивались между собой жестами. Было заметно, что теперь. Витри и Шемма были для них не оборванцами, а людьми, которых желает видеть его светлость.

Подошедший слуга кивком пригласил лоанцев следовать за собой. По пути он сказал им вполголоса:

– Войдите, поклонитесь и не открывайте ртов, пока его светлость не обратится к вам с вопросом.

Внутри дворец был так же прекрасен, как снаружи. Просторные залы, широкие лестницы дышали светом и воздухом, не создавая ощущения ни пусто-ты, ни чрезмерной роскоши. Людей нигде не было, но залы не казались нежилыми.

Проведя лоанцев через добрую половину дворца, слуга открыл перед ними двери и жестом пригласил войти.

Витри и Шемма оказались в комнате, боковые стены которой от пола до потолка занимали полки с книгами. За столом сидел человек, одетый в темное.

Бросалась в глаза бледность его кожи – это в середине-то лета – и высокий лоб с большими залысинами. Но Витри больше всего поразила не одежда и не бледность Равенора, а его взгляд, напряженный и в то же время отсутствующий, будто направленный внутрь, под высокий выпуклый череп.

Когда Равенор встал, оказалось, что он невысок и тощ, но маг держался прямо и не выглядел нездоровым. Он прошелся по комнате, не обращая внимания на лоанцев, глядя перед собой тем же странным взглядом.

– Я прочитал письмо Тифена, – заговорил он куда-то в стену. Витри только сейчас заметил на столе распечатанное письмо. – Он пишет, что Лоанский алтарь потерял силу, а вы ищете способ ее вернуть.

Вопроса в голосе Равенора не слышалось, лоанцы молчали. Он отнесся к этому как к должному.

– Ваш колдун дал вам амулет, чтобы я мог проверить ваши слова? – Маг задал вопрос то ли стене, то ли расписной вазе в углу комнаты.

– Нет, – ответил Витри. – Да, колдун… – Равенор с упреком поглядел на вазу. – Впрочем, какой вам смысл лгать? Вы можете только ошибаться. Шемма и Витри молчали.

– Но я не думаю, что вы ошибаетесь, – здесь трудно напутать. Я не знаю подобных случаев в прошлом, но я давно занимаюсь теорией магии и знаю, что это возможно.

Равенор подошел к окну и зачем-то выглянул в сад.

– Я со вчерашнего дня думаю над этим, – сказал он в пространство.

– Каждый алтарь питает сотни амулетов – жезлы, перстни, камеи, – и его сила существенно не убывает. Но теория магии не исключает возможности существования амулетов, оттягивающих силу. Если на алтарь подействовать таким амулетом, тогда алтарь ослабеет.

Лоанцы слушали, не понимая, к чему он клонит. Равенор отошел от окна и остановился прямо перед ними.

– На ваш алтарь действует мощная, неизвестная мне магия, которая потребляет его силу. – Равенор выбрал почему-то Витри и теперь смотрел прямо на него. – Мои слуги докладывают мне об обстановке на острове. Вы слышали о Каморре?

– Да, – ответил Витри, вспомнив рассказ колдуна.

Равенор с удовлетворением кивнул.

– Это человек, запятнавший звание мага грязными делами, – сказал он, по-прежнему глядя прямо на Витри. – Каморра нашел Белый алтарь в Иммарунских лесах. Это старший алтарь на Келаде, я не буду объяснять вам почему. Белому алтарю подчиняются все три силы – холода, тепла и жизни, – и оттуда возможно применять магию, которая обессиливает другие алтари. Видимо, это Каморра повлиял со своего алтаря на ваш – другого объяснения я просто не знаю.

Наступила пауза. Хотя взгляд Равенора был направлен на Витри, чувствовалось, что маг не видит лоанца, сосредоточившись на каких-то одному ему известных образах.

– Я ничего не могу с этим сделать, – сказал наконец маг. – Пока Белый алтарь у Каморры, никто на острове не может быть в безопасности. Чтобы помочь селу, идите на Оранжевый алтарь и передайте мои слова Шантору, магистру ордена Саламандры. Если черные жрецы храма Мороб сумеют защитить свой алтарь, то защитят и ваш.

Равенор взял со стола колокольчик и позвонил. Из-за двери тут же появился слуга.

– Проводите их. – Маг указал на лоанцев и повернулся к столу.

Когда Витри и Шемма вышли из ворот дворца, Цитион показался им потускневшим и будничным. Шемма глубоко вздохнул, словно просыпаясь.

– Сказка… – ошалело пробормотал табунщик. – А что он говорил, Витри?

– Так ты ничего не понял? – уставился на него Витри. – Идем к Тифену, а там слушай внимательно, пока я буду рассказывать.

Витри показалось, что в доме Тифена их ждали. Слуга без доклада провел их прямо к купцу, заполнявшему учетные тетради у себя в кабинете. Тифен отложил дела и предложил лоанцам сесть.

– Вам удалось попасть к Равенору? – спросил он.

– Да, – сказал Витри. Визит к Равенору окончательно отбил у него сельскую привычку говорить неточно и не по делу.

– Он помог вам?

– И да и нет. Равенор не может вернуть силу алтарю, но назвал причину ее потери.

– Какая это причина?

– Каморра. И Белый алтарь, с которого он насылает магию.

Лицо Тифена стало серьезным.

– Ваши беды – это беды всего острова, мальчики, – сказал купец. – В одиночку вам их не одолеть. Равенор посоветовал вам что-нибудь?

– Нам нужно идти на Оранжевый алтарь и рассказать все магам Саламандры. Он надеется, что они сумеют защитить алтари.

– Вы пойдете туда?

– Пойдем.

– Конечно пойдем! – вмешался Шемма. – Зря я, что ли, своего Буцека продал!

– Вы – отважные ребята. – Это было не совсем то, что хотел выразить купец, но он не мог подобрать нужного слова. Может, и к лучшему, потому что слова Тифена подействовали на Шемму, как вода на растение в жаркий день. Табунщик расправился и расцвел, широко улыбаясь:

– Мы не какие-нибудь трусы, ваша милость! Этот Каморра еще пожалеет, что связался с нами!

– А насчет коня – это поправимо, – продолжил Тифен. – Я дам вам денег, и вы выкупите своего коня или купите нового. – Он открыл ключом ящик и вынул мешочек с деньгами.